И, стуча кулаком по столу, начинает кричать:

— Понимаешь, не отдадим! Как за своего лучшего друга я буду драться за него! Завтра же все мы идем на фабрику. Дипломатничать мы там не будем, стучать кулаками тоже не будем…

— А пока что — стучишь, — спокойно замечает Володя.

Вася сразу успокаивается и уже деловым тоном дает указания:

— Завтра пойдем на фабрику и расскажем все про нашего Дугина! Возьмем с собой эту стенгазету, твои снимки, Гриша, володины рисунки. И выложим все это на стол. Пусть там рассудят!..

Людочка сидит на сваленных в кучу обломках кирпича. На коленях у нее большая раскрытая папка со множеством рисунков. Никогда еще за всю ее жизнь ей не поручали такого ответственного дела: она должна проверять по рисункам, правильно ли Володя делает удары по мячу.

Место здесь безлюдное, редко-редко кто сюда приходит. Иногда только Тихон Максимович заглядывает по утрам в этот уголок двора, чтобы подмести или убрать сор. Заниматься можно без риска, что кто-нибудь увидит.

— Ты не так действуешь, Людочка, — говорит Володя, ставя ногу на мяч. — Ты сначала хорошенько всмотрись в рисунок, а потом уже не гляди на него, а все внимание на меня.

— Я очень быстро забываю, что нарисовано. Как же тогда проверить? А может, ты не так бьешь? И вообще твои рисунки такие смешные, что мне все время хочется смеяться.

— В общем, давай сначала. Вот этот рисунок. Удар прямым подъемом. Сейчас я его проделаю, а ты следи.

Людочка внимательно всматривается в рисунок, потом зажмуривает глаза и кричит:

— Бей!

Володя разбегается, наклоняет немного корпус и собирается ударить по мячу. Но Людочка опять кричит:

— Не так!

Володя останавливается, подходит к девочке и назидательно говорит:

— Когда тебе нужно меня остановить, кричи: «Отставить!»

Людочка радостно повторяет:

— Отставить! Отставить!

— А теперь объясни, почему отставить?

Девочка показывает рисунок и говорит так, как говорила бабушка, когда учила ее плясать «Русскую»:

— Ногу надо согнуть. Ничего ты не можешь понять. Или не хочешь.

— Понять я хочу, — оправдывается Володя. — Только ты не думай, что это все так сразу дается.

Он отходит и становится в прежнюю позицию. Потом спрашивает:

— Посмотри, как там на рисунке, какую ногу надо согнуть?

— Вон ту, где у тебя заплатка на ботинке.

— Левую, значит.

— Левую.

Володя снова разбегается, снова собирается ударить по мячу, но носком ноги задевает за валяющийся на земле обломок кирпича. Вскрикивает и хватается за ушибленное место.

— Очень больно? — участливо спрашивает девочка.

— Настоящим спортсменам никогда не бывает больно. Ты запомни это, Людочка, — говорит он, подпрыгивая на одной ноге.

Потом присаживается рядом с девочкой на кучу кирпичей и протягивает вперед ушибленную ногу.

— Но все-таки, между нами говоря, легче мне было нарисовать все виды ударов по мячу ногой, чем их освоить.

Людочке становится очень жалко Володю. Она хочет сказать ему что-то такое, что вселило бы в него бодрость, уверенность в свои силы. Но сразу ничего не может придумать и только говорит:

— Ничего, научишься.

— Ты так думаешь? — с надеждой спрашивает Володя. — Ведь тебе со стороны виднее. А если откровенно тебе сказать, то я совсем и не верю, чтобы вообще когда-нибудь научился бить и чтобы мяч полетел туда, куда надо. И не стал бы я тут с тобой ноги ломать, если бы не обязал меня товарищ Дугин освоить футбол. Все у меня получается не так, и ребята смеются. Да и сам вижу, неудобно как-то футбольному художнику не играть в футбол. Понимаешь, — ноблесс оближ. Это по-французски — положение обязывает.

Людочка не понимает ни по-русски, ни по-французски, что это за положение такое, которое может обязывать. Но зато ей хорошо понятно, что с больной ногой не очень-то потренируешься. А время идет! И она передает Володе папку с рисунками, сама соскакивает с кирпичей и подходит к мячу:

— Смотри, как надо делать этот удар. Пока тебе все толком не объяснишь, не дойдет до тебя.

Девочка приподнимает юбочку, сгибает левую ногу в колене, а другой замахивается. И тут же поясняет:

— А этой ногой бьешь. И получается хороший удар.

Девочка бьет по мячу, мяч чуть-чуть откатывается в сторону, зато слетевшая с ноги туфелька отлетает далеко в сторону.

Володя осторожно поднимается с кирпичей и делает стопой движения — вверх и вниз, вверх и вниз. Ничего, как будто бы работает. Кладет мяч на землю, разбегается и бьет. Мяч летит и скрывается за сараем. А через несколько секунд он же, пущенный чьей-то сильной ногой, возвращается обратно и падает к ногам Володи и Людочки. И прежде чем они успевают что-нибудь сообразить, из-за сарая выбегает Вася. Смотрит па Володю, все еще не опомнившегося после всего происшедшего, на Людочку, на папку с рисунками, лежащую на кирпичах, сразу оценивает всю обстановку и с самым серьезным видом произносит:

— Кто это так ударил? Это был самый квалифицированный удар, какой я только видел на своем веку.

— Это у меня так случайно получилось, — робко заявляет Володя, еще сам не разобравшись, на самом ли деле он так хорошо ударил или Вася решил посмеяться над ним.

— Такие мастерские удары сами собой не получаются, — уверяет Вася и протягивает ему руку. — Поздравляю! Теперь, Володя, ты можешь без зазрения совести тренироваться со всеми, а не прятаться с Людочкой на задворках.

Володя нерешительно принимает дружеское рукопожатие.

— Ты так думаешь? Ты не шутишь? Понимаешь, Вася, такими вещами не шутят.

— Поверь моему опыту. Я футболиста вижу за два квартала. Ты бьешь не хуже Гриши.

Володя еще раз пытливо смотрит на капитана футбольной команды, потом неожиданно подпрыгивает на месте — такие тренировочные прыжки он где-то видел — и с необычайной для него живостью говорит:

— Правда, Вася, после этого удара я и сам вдруг почувствовал в себе какую-то особенную силу и ловкость. И уверенность!

— А что тебе говорил товарищ Дугин? Никто футболистом не родится. Надо только захотеть — и станешь спортсменом.

— Это я ему все показывала, Вася — с гордостью заявляет Людочка, — только он никак не мог понять. А сейчас он понял. Сейчас ты, Володя, ударил по всем правилам.

Володя подхватывает девочку на руки и начинает кружиться с ней.

— По всем, Людочка, по всем! По всем законам и правилам!

— Ну, нам пора идти, — умеряет пыл развеселившегося товарища Вася. — Все уже пошли. Будут ждать нас у входа на фабрику.

Володя опускает Людочку на землю, стряхивает пыль с ее платьица, со своих брюк. Потом берет папку с рисунками.

— Я готов. И все мое со мной, как говорили древние римляне.

— Давай, римлянин, не отставай, — смеется Вася. — А то опоздаем. Миновав сарай и обогнув сзади дом, мальчики выходят во двор, оттуда — на улицу.

Если «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», то уж совсем невозможно заставить Васю и Володю идти рядом по оживленным московским улицам. Поминутно «трепетной лани» — Васе — приходится останавливаться и поджидать, когда «конь» — Солодя — вырвется из потока пешеходов и догонит его. Когда мальчики подходят к перекрестку, светофор показывает им свой зеленый глаз. Но только они ступают на мостовую, как зажигается желтый. Вася мчится вперед, а Володя робко поворачивает назад. И так, отделенные потоком автомобилей, стоят они несколько минут на разных сторонах улицы. Вася со своего тротуара грозит товарищу кулаком, а тот только беспомощно разводит руками.

Но вот Володя улучает минуту, когда они оказываются рядом, и говорит:

— Вот то, что Дугин «врио», это меня немного волнует.

— Ничего! — бросает Вася и сразу вырывается далеко вперед.

Володя опять догоняет товарища.

— Ловко ты отбил его.

— Кого его?

— Мой мяч. Ведь это был неотразимый удар.

— Неотразимый, — соглашается Вася и опять убегает вперед…