Нехило их там потрепало темпоральым антициклоном. Мне досталось дважды только краешком, и то….

— Простите, — проговорил Женя — с молодым лицом, но совершенно седой, падая мне в ноги. — Простите меня, капитан. Я не думал… Это была юношеская блажь, глупость, мечта о приключениях, о сокровищах. А оказалось… Ничего более ужасного представить невозможно. Там я видел всё.

Ну, да. Слова уже давно не мальчика. Он повзрослел. Неизбежно. Два пожизненных он там провел. Более чем достаточно — за ошибку самоуверенной молодости.

А Изюмов не произнес ни слова. Может, он и вовсе говорить разучился. Я его не трогал. Корабль с ветхозаветным именем я себе вернул, а два пожизненных — есть два пожизненных, чего еще требовать от свершившегося правосудия?

Тут впору задуматься, чем является Тёмная Богиня, что осталось от её человечности, если такое вообще было. Она-то провела за гранью куда как больше времени. Что она теперь такое, на самом деле, что прячется за её приятным глянцевым фасадом из полированного металла?

— Нам нужно поговорить, — негромко произнес я, повернувшись к Богине, с интересом взирающей на пришибленную команду с «Навохудоносора», которых построили по двое и под командованием нашего доктора повели вниз, в лазарет.

— С тобой — в любое время, мой славный рыцарь, — улыбнулась Богиня и подмигнула Октавии не спускавшей с нее взгляд.

— Я против того, чтобы вы оставались с нею наедине, — произнесла Октавия.

Пацюк Игнатьевич и Рыжий ошарашенно уставились на Октавию:

— Так, стоп. Это что значит? — произнес Пацюк Игнатьевич. — Значит, всё получилось?

— Да, — ответил я. — Всё получилось. Октавия теперь знает больше одного слова.

Октавия в раздражении закатила свои пронзительно голубые глаза.

— Невероятно, — все ещё не веря, пробормотал старый техножрец.

— Она вам за это ещё спасибо скажет, — усмехнулся я.

— Так ты идешь? — произнесла Богиня, обернувшись.

— Конечно, — ответил я. — Закрою сначала один технический вопрос.

— Кто она? — осторожно поинтересовался Рыжий, прежде чем я ушел следом.

— Кто-кто… Джин из бутылки, — в сердцах отозвался я. — Девушка с глазами цвета тёмного металла, блин.

— Так это правда? — севшим голосом пробормотал Рыжий.

— Что — правда? Что вы опять там себе понавыдумывали? — рассвирепел я. — Выкладывай, давай!

— Ну… Она вылезла из бутылки, — скорее спрашивал, чем утверждал Рыжий.

— Ещё немного и я сам в неё залезу, от вас всех подальше, — пробурчал я в сердцах — Но вообще версия занятная. Да, так и всё и было. Невероятная космическая мощь и маленькое неброское жильё. Это точно про неё.

— Охренеть, — пробормотал Рыжий. — Женщина из проклятой бутылки. Ну вы сами всё знаете, капитан! Это всё не к добру.

— А то я сам давно не догадался, — сварливо отозвался я.

И, поскольку, судя по всему других вопросов ко мне у экипажа пока не было, я пошел вслед за Богиней в уединенный отсек в конце командирской палубы. Октавия без всяких вопросов прошла вслед за мной и заняла охранную позицию в зоне переговоров, как обычно взяв на себя обязанности моего телохранителя.

И то верно. Тело поберечь следовало. Всё-таки, сама Тёмная Богиня у меня на борту. Это тебе не ядерную бомбу на погрузке под ноги уронить, тут всё куда серьезнее.

Как с нею быть? Чего она хочет? Я это выясню.

Богиня, по мнению, Октавии опасна. Что ж, очевидно, что так это и есть. С другой стороны, а кто в наши зажигательные и захватывающие времена не опасен? Нет вы скажите мне, кто?

В любом случае, узнать что-то лично от неё мне шанс, может, уже не представиться. Значит, нужно пользоваться моментом.

Мы сели в два кресла друг напротив друга, Богиня, наклонилась ко мне и произнесла:

— Так что ты хочешь знать?

Я прищурился, глядя в её непроницаемо-стальные глаза. Странно, что при этом не возникало впечатления, что она ожившая статуя. От нее веяло теплом.

Я покосился на Октавию, дисциплинированно застывшую спиной к нам в позе часового, вздохнул и спросил:

— Что ты будешь делать завтра?

— Какой сладкий, возбуждающий вопрос, — Богиня томно заулыбалась. — Иметь саму возможность планировать что-то назавтра.

— Я вот не знаю, следила ли ты за новостями здесь, снаружи, — произнес я. — В своей, гм, чёрной дыре. Но у нас тут в последнее время малость жарковато. И я хотел бы получить определенный ответ от тебя, какую позицию ты займешь.

— А ты ожидаешь худшего? — поинтересовалась Богиня. — Что я начну носиться по галактике, разбивая все встречные горшки и головы?

— Ну, — протянул я. — Я бы не удивился.

— О, я не настолько предсказуема! — игриво подмигнула мне Богиня. — Я ещё заставлю тебя мучиться неопределенностью.

Да блин, только этого мне и не хватает здесь для полного апокалипсиса.

— Я считала данные с мозга твоей игрушечной мамочки, — Богиня кивнула в сторону Октавии. — Так что я в курсе, что тут у нас происходит. Знаю всё, что она знает.

Октавия с ясно различимым высокомерием хмыкнула со своего поста. Она явно не считает так. Это хорошо.

— Так, что? — спросил я у Богини. — Ты будешь мстить?

— Ну, во-первых, я это уже сделала, — Богиня облизнула черным языком матовые губы. — Много, много раз. Это было очень расслабляюще. И очень давно, никто здесь этого уже не помнит. Во-вторых, я собираюсь тут жить, и впредь и не в моих привычках сеять хаос там, где обитаешь.

Ага, мы обсуждаем принципы мирного сосуществования. Уже неплохо.

— Собираешься начать с чистого листа? — спросил я.

— Ну-у, — не совсем с чистого, — протянула Богиня улыбаясь. — Но с новой главы — так точно.

— Ладно, положим, — кивнул я. — Ты за нас или за них?

— За человечество или Орду? — уточнила Богиня.

— Точно, — кивнул я.

— Ну а сам-то ты как думаешь, прекрасный принц? — прищурилась Богиня. — Я живу человеческими стремлениями, человеческим порывом к самодостаточности. Я в гробу видела Империю, впрочем, она и сама это знает, но человечество — моя маленькая слабость. Мое уютное прибежище, в этой неприветливой реальности. И за него я кому хочешь пасть порву. Орда — совершенно не в моем вкусе. Они не стильные.

Тёмная Богиня — за человечество и против Орды. Кратко, емко, доходчиво. Все остальное — домыслы. Меня устраивает.

— Хорошо, — произнес я. — Очень хорошо. Значит, я могу на тебя рассчитывать.

— Конечно! — воскликнула Богиня. — Абсолютно и бескомпромиссно, в рамках моей личной тебе благодарности.

— Опять двадцать пять, — пробормотал я.

— Ну, а как ты думал, — усмехнулась Богиня. — Что за хвост поймал одну из движущих Вселенную сил? Я тебя обожаю! Такой трогательный оптимизм! Но если не будет иного выхода, обратись ко мне, и я приду.

— И чем я заплачу за это триумфальное появление? — вопросительно поднял я брови.

— Мы друг другу не чужие, сочтемся, — махнула рукой Богиня.

Ну, конечно. Я даже не сомневался ни мгновения. Сочтемся сполна. Как за обращение к одной из основополагающих сил и положено, я это ясно понимаю.

— Не беспокойся так сильно, — усмехнулась Богиня. — Творцы не дадут тебя в обиду.

— А ты знаешь, что у них на уме? — удивился я.

— О, дорогой мой, принц! — захохотала Богиня. — Знал бы ты, что именно!

— Звучит как-то угрожающе, — прищурившись произнес я.

Богиня наклонилась ко мне почти лицо в лицо и произнесла негромко, так что Октавия даже обернулась чтобы слышать:

— Ещё как. Весь мир в труху.

Да ты что. Охренеть, какая сияющая перспектива.

— Но это потом, — Богиня откинулась в кресле, сверкая бликами своего анатомически точного доспеха. — Когда-нибудь они поставят жирную точку. Но пока я здесь — этот мир будет существовать. Может, не слишком мирно и гармонично, но будет.

— Ладно, — произнес я. — Это я понял. Эти твои игры со временем… Череп реально хотел убить меня? Он действительно сжёг мой корабль? Это было на самом деле?

— Всё здесь реально, — серьезно ответила Темная Богиня, — Он сделал этот выбор и уже совершил этот поступок. Даже отмена всех последствий не отменит этого его решения. Он хотел и хочет твоей смерти. Просто ему не удалось.