— А для чего это всё? — снова не удержалась Рисса.
— Личное распоряжение виконта Цихана Фицлора, — неопределённо ответил слуга, — у вас ещё остались вопросы ко мне?
— Я же тебя учила никогда не разговаривать со слугами как с равными, — недобро прошипела старшая сестра, склонившись к уху Риссы, когда они уже миновали проход в следующий зал, — не хватало ещё если кто-то из благородных услышит. Поднимут на смех и опозорят.
— Но ты же сама была… — Рисса, не успев договорить, охнула, ощутив резкую боль в запястье от стиснувшей его ладони сестры.
— Никогда, дура! Запомни, НИ-КО-ГДА не говори вслух о моём далёком прошлом! Это же наша РЕ-ПУ-ТА-ЦИ-Я! — лицо Камаи исказилось от нахлынувшей злости, наверное, даже ярости, — Я с тобой уже говорила об этом. Никто и ни при каких обстоятельствах не должен об этом знать. Ты ещё толком не выходила в свет и не представляешь, какой здесь клубок лезитийских змей. Когда вернёмся домой, мы ещё поговорим об этом.
Проходящий мимо лакей, разносящий хрустальные бокалы, наполненные вином, несомненно отличным, протянул поднос с напитками девушкам, предлагая сделать выбор. Всё ещё раскрасневшаяся от злости Камая не задумываясь взяла первый попавшийся бокал и тут же отвернулась. Рисса неторопливо сняла с подноса, мастерски удерживаемого слугой на одной руке, фужер с напитком для себя, и задумчиво посмотрела, как играют причудливые блики от многочисленных магических светильников и настоящих свечей, переливаясь в пузырьках на тонких стеклянных стенках. От восторженного настроения не осталось и следа, накатывающее уныние начало затапливать душу девушки словно море, жадно пожирающее корабль, получивший пробоину. Конечно, в море Рисса никогда в жизни не бывала, да и про корабли слышала только от подруг из Школы, но сейчас ей показалось, что она тонет, захлёбываясь солёными волнами, толчками прибывающими в трюм. Такие же солёные слёзы в этот момент затапливали её глаза.
Не осознавая, она так и брела, глядя вперёд и не видя ничего, погрузившись в свои вязкие мысли, одновременно жалея и злясь на себя. Рисса вернулась в реальность только когда неожиданно уткнулась в спину какому-то молодому дворянчику невысокого полёта. Китель, на котором уже расплывалось мокрое пятно от плеснувшего из бокала вина в момент столкновения, выглядит хотя и богато, но как-то по-военному скучно.
— Ты смотри, только очнулся мальчонка, а на него уже красивые барышни кидаются! — пожилой эл в строгом пиджачном костюме, стоящий рядом, не упустил случая прокомментировать произошедший конфуз своему собеседнику, который и пострадал от невнимательности Риссы. От девушки не укрылась лёгкая беззлобная усмешка и смешинки в глазах бывалого аристократа.
— Я приношу вам свои извинения, эл, простите, мне неизвестно ваше имя, — Рисса лихорадочно искала выход из сложившегося положения, — совсем замечталась о своём и не видела, куда иду.
Незнакомый юноша обернулся и пристально посмотрел Риссе в глаза. В его взгляде мелькнуло раздражение бесцеремонностью поведения гостьи приёма, злость, вероятно от того, что он был оторван от интересной ему беседы, но всё это быстро растворилось в сияющей улыбке, озарившей его лицо.
— Прекрасная эла, я был бы счастлив, если такие блистательные юные особы почаще вот так сами наталкивались на меня, — на мгновение показалось, что неприятное происшествие совершенно не обеспокоило юношу. Вынув из внутреннего кармана какой-то амулет, он активировал его, отчего пятно на одежде просто взметнулось в воздух белёсым облачком и рассеялось, не оставив после себя ни малейшего следа на белой ткани, — Позвольте представиться, баронет Тим Гернар, а это мой отец, барон Тессем Гернар, известнейший во всём Шергете мм… коллекционер наследия Древних.
Новый знакомый картинно раскланялся перед замершей в прострации Риссой и, подхватив её под локоток, увлёк за собой в сторону.
— Я так и не узнал твоего прекрасного имени, — Тим, остановившись возле мраморной колонны, чуть наклонился вперёд, навстречу девушке и прошептал, — на самом деле ты так неожиданно вторглась в мой китель, что я даже на мгновение растерялся, ощущая, как твоя грусть течёт по моей спине.
— Я Рисса… Рисса Такмаль, — девушка засмущалась от неожиданного перехода на "ты", — ученица второго курса Начальной Школы Магии в Фархуде.
— Надо же, а я тоже маг, только ещё не учусь, — юноша почему-то ухмыльнулся своей фразе, будто нашёл в ней что-то смешное, — Слушай, Рисса, а позволь пригласить тебя на танец.
В этот момент оркестр заиграл что-то волнительно медленное, предполагая, что высокие гости будут предаваться напиткам и возвышенным размышлениям.
— Правила простые. Сейчас покажу, — Тим аккуратно вынул полупустой бокал из руки Риссы и поставил на пол, после чего ловко подхватил её своей левой рукой за спину, а правой за левую руку, — Самое главное в этом танце считать до трёх. Считай. Раз-два-три. Раз-два-три. Легко?
— Легко! — Рисса ощутила, как начала таять от непривычного букета ощущений, когда её обнимает почти незнакомый мужчина и уверенно ведёт в столь же незнакомом танце.
Уверенность, с которой юный мальчик, ненамного старше её самой, показывает Риссе приёмы нового танца, вызвали у неё удивление. Только массивная колонна, прикрывающая их от взоров прочих гостей, спасла Риссу от сильнейшего смущения. И всё же ритм музыки, плавные, но в тоже время быстрые движения, завораживающее вращение танцевальных движений и очаровательный партнёр полностью поглотили внимание девушки. Безумная, безотчётная радость захлестнула её изнутри, готовая выплеснуться наружу весёлым смехом или какой-нибудь дурашливой выходкой. Когда танец внезапно прервался, Рисса с изумлением отметила, что музыка смолкла. Отовсюду слышался гомон разноголосицы, а гости стягивались в противоположную сторону главного бального зала.
— Внимание всем! — голос виконта Цихана Фицлора, усиленный амулетом, заполнил необъятное пространство зала и, оттолкнувшись от стен, донёсся до каждого.
— Я, виконт Цихан Фицлор, полноправный владелец и глава этого славного города по праву рождения и наследования, объявляю торжества открытыми! — притихшие гости приёма замерли в ожидании продолжения, — Вы все знаете, что над Шергетом нависла серьёзная угроза, — виконт некоторое время помолчал, — в наших силах сделать всё, чтобы сохранить город под властью Энгира и не допустить захватчиков на нашу землю. Во славу Энгира!
Зал потонул в криках: "Во славу!" Когда возбуждение в зале стихло, виконт продолжил:
— Сегодняшний бал — особенный! Сегодня мы собираем все доступные силы в кулак. Кулак, который не просто пригрозит наглым захватчикам из-за неприступных стен, но ударит по наглой степняцкой морде тех, кого сюда не звали! Каждый должен понимать, если он не отдаст сегодня для общего блага столько, сколько может, завтра немытый кочевник заберёт у него всё!
Владелец города говорил ещё долго и сказал много ярких и правильных слов, но суть сказанного можно было свести к простому требованию раскошелиться во благо выживания всех присутствующих. Разгорячившись от собственных словесных оборотов, градоначальник аж раскраснелся и под конец своего выступления распахнул ворот, чтобы обрести вновь способность дышать полной грудью.
Когда Цихан Фицлор уже развернулся, чтобы покинуть центральный подиум, грянул оркестр. Музыканты едва успели опередить грянувшие овации зала, отчего те вышли несколько смазанными. Зазвучала торжественная музыка, отчасти напоминающая гимн Хорезли, и в то же время близкая душе каждого, кто прожил достаточно продолжительное время рядом с Дикими Пустошами. Гимн Свободных Искателей. Шансов остаться безучастным не осталось ни у кого. Не теряя времени, по залу побежали работники Городского совета со стопками специальных бланков векселей Банка Маашумунда для сбора денежных пожертвований на войну. Если кто-то и осмеливался проигнорировать такого чиновника, неизбежно наталкивался на стену осуждающего отчуждения от окружающих. Нависшая над городом угроза, как со стороны кочевников, так и со стороны столицы, заставляла собравшихся благородных гостей по-иному посмотреть на свои решения и действия.