Избавившись от раны, выполнил Телеф свое обещание, и благодаря ему второй морской поход греков завершился там, где и было запланировано. После этого Телеф вернулся домой и не участвовал в войне. Зато его сын Еврипил собрал из оскорбленных мисийцев армию и отправился в Трою, чтобы воевать на стороне Приама.

Высокий шатер микенского ванакта поставлен чуть в стороне от основного лагеря вовсе не для того, чтобы запахи тысяч людей не тревожили нос Агамемнона, как болтают злые языки. Пустое пространство вокруг него и кольцо часовых нужны для того, чтобы никто не смог подкрасться и подслушать, о чем говорят вожди ахейского войска. А вожди спорят до хрипоты, обсуждая детали предстоящего похода. Кроме хозяина, вокруг расстеленной прямо на крытом коврами полу карты стоят Диомед, Идоменей, Менелай, Ахилл, оба Аякса, Тевкр, Нестор, Одиссей, Филоктет, Протосилай и Паламед.

Первая неудача остудила горячие головы, и все собравшиеся понимают, что задуманное предприятие потребует немалых усилий. Заманчиво, конечно, предложение Аякса собрать все корабли, что бороздят воды вокруг Греции, погрузить туда армию и идти прямо на Трою, высадиться и сразу же атаковать. Единым порывом, не считаясь с потерями, прорваться через стены, ну а дальше — как боги позволят. Только более опытные Нестор с Менелаем возражают:

— Вот высадим всех в Троаде, а если с налета город не возьмешь? Воины еще и есть хотят. И чем больше их, тем больше еды и вина нужно. Хорошо троянцам, они в своем городе, где запасы давно собраны и по подвалам распределены. А чем армию вторжения кормить?

— С собой привезем!

— Да? А где корабли для провизии брать, если все уже и так воинами забиты?

— На месте добудем!

— На месте столько награбить не удастся. Это я точно говорю. Приам не дурак, не даст он нам такой возможности.

— Значит все-таки надо везти припасы с собой.

— Кстати, богоравные, а о флоте Париса никто не забыл? У него не так много судов, чтобы с флотом вторжения сцепиться, но вот караваны наших транспортов он легко потреплет. Так что окажемся мы отрезанными от своих тылов на чужой земле.

— И еще есть угроза. Завязнем мы у троянских стен, а ее союзники нам в тыл и ударят.

— А много ли тех союзников?

— Много. Со всей Малой Азией у Приама родство и союзы. Так что на каждого троянца по нескольку иных воинов придется.

— Значит надо сначала их союзные города захватить. Одним ударом двух зайцев убьем. И Трою ослабим, и себя всем необходимым для войны обеспечим.

Долго говорили вожди и решили: армию свою огромную надо разделить на отряды, каждому из которых отдельное задание дать. Одни кораблями Париса займутся, другие огнем и бронзой пройдут вдоль побережья, разоряя и грабя троянских союзников, третьи плацдарм создадут, захватив острова Тенендос и Лесбос, что недалеко от Трои лежат. Ну а основная сила ахейцев в это время к Трое направится. Если удастся взять город сразу, великолепно. Нет, так разобьют укрепленный лагерь рядом с городом и примутся вражеские отряды в наземных боях уничтожать. А там и остальные отряды подоспеют. Уговорились вожди, чтобы не случилось обиды, что будут делить добычу на всех, несмотря на то, какой отряд и где ее захватил.

Укатилась на запад золотая колесница Гелиоса, минуло время сумерек, и распахнула свой непроглядный плащ тьма. Тихо на берегах Тенедоса. Лишь плещут волны, набегая на берег, да сияют в высоте холодные звезды, и узкий серп месяца прячется в облака.

Не хочется думать о плохом в такую ночь. Наоборот, взять бы вина, да отправиться к девицам до самой зари. Только нельзя так поступить часовым, что расхаживают вокруг гигантской поленницы дров, сложенной на невысокой скале. По уму сделали свою работу караульные. На четырех столбах из неошкуренных бревен поднят навес, чтобы не намочил дрова дождь, мелкая щепа сложена в центре, а рядом стоит амфора с маслом.

Внимательно следят за морем зоркие дозорные. Едва появятся на горизонте паруса ахейского флота, как даст команду десятник, опрокинут амфору вниз горлом, ударят кремнем о кресало и спустя мгновение вспыхнет пламя в рост человека. От Тенедоса до Трои всего ничего, разделяет их пролив, который мальчишки переплыть могут. Увидят в городе сигнальный огонь, ударят в тревожный колокол, и когда доберутся враги до берега, будет их уже ждать троянское войско. Так что от зари до зари следят тенедоские часовые за горизонтом. Лишь ночью заканчивают они свою службу, ведь в темноте не сможет вражеский флот подойти к незнакомым берегам. Не рискнут на ночное нападение греки, побоятся насадить свои корабли на подводные скалы. Но и во тьме вдоль берега ходят часовые, слушают, не скрипнет ли уключина лодки, что лазутчика доставит, смотрят, не мелькнет ли где потаенный огонь, каким лихие люди с сообщниками общаются.

Да еще стоит стража в гавани, охраняет вытащенные на берег троянские корабли. Именно тут добрая треть боевых кораблей обреченного города базируется. Спят в казармах ничего не подозревающие матросы, спят и их командиры. Знают, если что, то успеют они собраться и в море выйти. Так что тихо на острове.

Вот прошел дозорный по пристани, осветил круг шага в три светом факела, а потом повернулся и двинулся обратно, пробормотав:

— Наверное, рыба бьется.

Может и так. Только странная это рыба. Черной тенью выползла она на причальные доски, метнулась вперед, и рухнул часовой. Одновременно и второй стражник захрипел и судорожно схватился за горло, пытаясь освободиться от удавки. Только ничего у него не вышло. А теней вокруг все больше. Заняты они своим делом, и мог бы рассмотреть внимательный зритель, что вовсе это не порождения Мрака, а люди в темной одежде. Вот они за длинный канат вытянули на берег лодку, из которой стали быстро забирать оружие. Несколько мгновений прошло, и опустел берег. Разделившись на группы, неизвестные скоро двинулись по им одним известным делам. Одна пара этих ночных гостей тихо вышла к сигнальному костру. Тут тени залегли и немного времени провели, прислушиваясь и наблюдая. Наконец один из чужаков сделал жест рукой, и вместе с товарищем они бросились вперед. Часовые погибли, даже не успев ничего понять. Затем убийцы развалили поленницу дров, раскидав поленья так, чтобы даже если кто-то из местных выжил и захотел зажечь огонь, вместо гигантского пламени получился бы скромный огонек.

Теперь, в первых лучах солнца, их можно было рассмотреть. Пара мускулистых людей, одетых лишь в темные хитоны. Из оружия только ножи за поясом, а кожа рук и лиц для маскировки смазана черной смесью жира и пепла. Один уже с сединой в волосах и неспешными, практически ленивыми, движениями профессионала. Второй убийца молод и явно волнуется, что выдает в нем новичка в этом ремесле, хотя он силен и хорошо подготовлен.

— Вот и все. Наше дело сделано, можем теперь спокойно посидеть и посмотреть, как отработают остальные. Благо, что уже светает, ждать долго не придется, — произнес старший из победителей.

— Нет, как только корабли причалят, спускаемся, берем нормальные доспехи — и в бой! — ответил его спутник.

— Эх, Ахилл, молодой ты еще слишком. Все тебе лично сделать хочется. Мы свою работу на сегодня завершили, а мирмидонцы в гавани и без нас все сделают как надо.

— Не могу я просто сидеть, когда там наши бьются, — ответил молодой воин, и вправду оказавшийся легендарным Ахиллом. — Хочешь — оставайся, а я пойду.

— Хорошо, только шлем и панцирь не забудь надеть. Ты хоть и неуязвимый, но лучше не рисковать понапрасну, — отозвался его старший товарищ.

— Ладно! — отозвался Пелид и легким шагом двинулся вниз по тропинке, ведущей к гавани. Сверху ему было отлично видно, как один за другим ахейские черные корабли входили в бухту, и прибывшие воины стремительно высаживались и атаковали раскинувшийся рядом с берегом городок. Люди с такого расстояния казались крошечными, но вполне можно было отличить мирмидонцев, которых вел в бой Патрокл, от мелибейцев, приплывших с Филоктетом. Разные доспехи, по разному двигаются… Впрочем, это неважно. Главное, что все сражаются вместе.