Мужчины одобрительно загудели, и даже Селия поддалась всеобщему воодушевлению. И не услышала шаги за спиной.

Ее повалили на землю, уткнули лицом в грязь. От неожиданности у нее захватило дух.

Как сквозь туман она все еще слышала голос Брендана, одобрительные возгласы и рукоплескания. Но все это казалось таким далеким.

– Пустите, – молила она.

Ее повернули лицом вверх, прижимая к земле.

– Патрик! – воскликнула она, разглядев лицо нападавшего. – Как я рада, что это ты! Я испугалась, но...

Он смотрел на нее, прищурясь.

– Ты теперь в точности как она.

– О ком ты?

– Об Аманде.

Он стиснул ее запястья, а коленом уперся в бок.

– Откуда ты знаешь Аманду?

– Я ее любил.

«О Господи!» – пронеслось в голове у Селии. Но она попыталась улыбнуться.

– Ты любил Аманду?

– Да! – рявкнул он, приподняв ее за плечи и снова швырнув на землю.

– Но как же... – начала было Селия и умолкла – он выкручивал ей руки, и боль становилась невыносимой.

– А вот так, Селия. – Патрик произнес ее имя с особенной интонацией. – Она подглядывала в окно, искала Гаррика. Так же как ты сейчас подглядывала за Бренданом. Она и одета была в точности как ты.

– И ты говорил с ней? – Она едва сдерживалась, чтобы не закричать от боли. «Он сломает мне руки», – отрешенно думала девушка.

– Да. Поначалу она была так добра и мила, хотела помочь нашему делу. У них ведь куча денег. Но потом этот хлюпик-англичанин перепугался и решил, что его надувают. И Аманда с ним согласилась. Знаешь, что он задумал?

– Нет, – прохрипела она.

– Он захотел основать свой собственный фонд помощи голодающим. Все ради нее, конечно! Он встал нам поперек дороги. От нас бы отвернулись богатые и влиятельные горожане, у которых драгоценных камней что песка на берегу. И меня послали их предупредить. То есть предупредить его, что если он не одумается, то умрет страшной смертью. А я этого и хотел.

– Но почему? Почему, Патрик?

– Потому что тогда Аманда была бы моей. Мы созданы друг для друга. Но она сказала мне страшные слова. Страшные, жестокие слова.

– Какие же?

– Сказала, что любит своего мужа. Сказала мне в лицо, когда я принес ей букет. Я каждый день носил ей цветы – утром и вечером. Она запретила мне это делать. А когда я спросил почему, ответила, что никого не любит, кроме мужа.

Он, казалось, забыл о Селии и продолжал бормотать:

– Я хотел убить его, но когда погибла она, подумал, что так даже лучше. И Гаррик тоже скоро умрет.

– Почему?

По губам Патрика скользнула зловещая усмешка.

– Опиум. Это оказалось несложно. Он слабак. Когда Аманда погибла, он остался один, и я подсунул ему опиум. Ни разу не видел, чтобы человек так быстро пристрастился к этому зелью! Он рыдал и говорил мне, что, когда в забытьи, боль терзает его гораздо меньше.

У Селии сжалось сердце. Бедный Гаррик! Это все объясняет – и беспорядок в счетах, и его странное поведение.

– Вчера я пытался его убить. И чуть не убил.

Она сразу догадалась, кого он имел в виду. Брендан был на волосок от гибели!

– Мы были бы вместе.

Надо что-то делать. Прямо сейчас. Пусть говорит – это ее спасение.

– А как же призрак Аманды? Разве ты не боялся ее гнева?

Он самодовольно ухмыльнулся:

– Ничуточки. Как ты не понимаешь – она же ко мне пришла! Даже после смерти не могла со мной расстаться. Так даже лучше. Намного лучше. Вот увидишь.

Селия в отчаянии попыталась согнуть колено, чтобы спихнуть его с себя, но тяжелые юбки ей помешали, опутав ноги.

Патрик оскалился, наваливаясь на нее все сильнее и сильнее. Прижимая локтем ее запястья, он освободил руки.

– Ступай же вслед за ней, Селия, – приговаривал он. – Подумай только, у тебя там будет подружка. И останемся только ты, Аманда и я. Навсегда.

Его пальцы сомкнулись на ее шее.

Нет! Она силилась закричать, но не издала ни звука. Ей стало нечем дышать.

Селия еще продолжала отбиваться, а он становился все сильнее, по мере того как слабела она. Закатив глаза, она видела край окна, через которое наблюдала за Бренданом.

Он будет жить. И это главное.

Горло ее исторгало какие-то булькающие звуки. Неужели это она?

Устав бороться, Селия сдалась. Прочь от боли, прочь от этого чудовища.

Брендан будет жить.

И только она стала проваливаться в мягкую пустоту, послышался грозный окрик, больше похожий на рычание бенгальского тигра.

– Нет!

В этот момент тяжесть, давившая на нее сверху, исчезла. Ее мучителя оторвали от нее и отшвырнули прочь. Глаза ее были по-прежнему закрыты.

– Селия! Миссис О'Нил!

Она узнала голос. «Гаррик», – хотела она сказать, но не смогла.

Послышались удары кулаков, крики и проклятия.

Потом ее подхватили чьи-то сильные нежные руки. Этот невидимый спаситель прижал ее к своей груди, тяжело дыша, и она слышала, как гулко колотится его сердце.

– Боже мой, Селия! Скажи мне что-нибудь.

Она открыла глаза, и он со стоном стиснул ее в объятиях, так что ей стало больно.

Но эта боль – ни с чем не сравнимое счастье.

Она видела, как уводят Патрика, как расходится толпа, а люди оборачиваются и смотрят на них.

Гаррик стоял рядом, без сил прислонившись к дереву.

Брендан поднял голову и взглянул ей в лицо. Она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.

– Слава Богу, Гаррик, – промолвил Брендан, обращаясь скорее к самому себе. – Если бы ты не появился в нужный момент и не стащил меня с подиума...

– Это Аманда, – пробормотал Стивенс. – Она пришла ко мне, Брендан. И сказала, куда идти. Как бы я иначе нашел этот дом?

– Да, я знаю, – говорил О'Нил, гладя Селию по голове. – Я знаю.

Селия почувствовала запах духов.

– Брендан? – хрипло прошептала она. Появилось видение – оно возникло перед ними из воздуха и теперь излучало спокойствие и любовь.

– Аманда, – всхлипнул Гаррик.

Она покачала головой и улыбнулась. «У тебя все будет хорошо, Гаррик. Я любила тебя, и ты снова встретишь любовь. Ты это заслужил».

Брендан смотрел на призрак сестры не отрываясь, и Аманда обратила к нему свой взгляд, полный любви.

– Благодарю, – сказал он ей. И не прибавил больше ни слова.

Селия попыталась что-то сказать, но Брендан только крепче прижал ее к себе.

– Аманда, дорогая, – повторял Гаррик.

Она стала таять на глазах. «Прощайте! – были ее последние слова. – Берегите любовь».

– Это слова из дядиного письма, – еле слышно пролепетала Селия, но ее никто не понял – таким хриплым был у нее голос.

Аманда исчезла.

Селия повторила, на этот раз более отчетливо:

– Так говорил и мой дядя.

Брендан взглянул на жену и улыбнулся:

– Твой дядя сказал: «Береги любовь»? Она кивнула.

– Но эти же слова выгравированы на внутренней стороне твоего обручального кольца, Селия. Оно принадлежало моей матери.

Глаза девушки распахнулись от изумления. Брендан кивнул, потом поцеловал ее в макушку.

– И мы ее сбережем, – пообещал он.

Гаррик вернулся в отель а Селия и Брендан – в пансион.

Брендан хотел отнести жену наверх, в свою комнату, и она не стала возражать, покорно притихшая в его объятиях.