23. 1. Теперь, когда мы открыли происхождение пустых суеверий, нам остается определить также время, когда жили те [люди], память о которых почитается. 2. Феофил в своей книге о временах, [адресованной] к Автолику,[216] пишет, что Талл в своей Истории сказал, что Бел, которого почитают вавилоняне и ассирийцы, жил за 322 года до Троянской войны; Бел был современником Сатурна, и тот и другой стали

почитаться одновременно.[217] Это настолько истинно, что можно определить простым подсчетом. 3. Так ведь Агамемнон, который начал Троянскую войну, приходился праправнуком Юпитеру, а Ахиллес и Аякс — правнуками; Улисс был в той же степени родства [с Юпитером], Приам же был ему родственником более дальним. Однако некоторые писатели передают, что Дардан и Иасий были сыновьями Кори — та, а не Юпитера. Ведь не мог же он, [Юпитер], если бы это было так, иметь с Ганимедом, праправнуком своим, бесстыдную связь.[218] 4. Итак, если соразмерно разделить годы по предкам тех, кого я назвал выше, то восстановится порядок времен. С момента падения Трои насчитывается 1470 лет. 5. Из этого подсчета времен становится очевидным, что не ранее чем 1800 лет назад был рожден Сатурн, который и был предком всех богов. Напрасно кичатся [язычники мнимой] древностью [своих] священнодействий, причины и время появления которых известны.

6. Остаются еще некоторые аргументы, которые очень способствовали бы для опровержения ложных религий, однако я уже решил завершить книгу, дабы не превышать меры. 7. Больше же следует стремиться к тому, чтобы, опровергнув все, что противостоит истине, мы обучили истинной религии тех людей, которые рассеянно блуждают, не ведая благого. 8. Первый же шаг к мудрости — познать ложь, второй — открыть истину. Итак, кто постиг первое наше установление, где мы обнажили ложь, тот поднялся к познанию истины, 9. сладостней которой ничего нет для человека, и [лишь] тот будет достоин мудрости небесного учения, кто охотно и ревностно обратится к познанию следующих установлений.

1. 1. Хотя в первой книге я показал, что религии богов ложны, что те, чьи самые разные культы по глупому убеждению приняло человеческое общество по всей земле, были смертными людьми, которые, уйдя из жизни, подверглись неизбежному закону смерти, все же, чтобы не оставалось никакого сомнения, пусть эта вторая книга откроет сам источник заблуждений и вскроет все те причины, по которым обманутые люди поверили сначала, что есть боги, а потом упорствовали из‑за предрассудков в принятых ими религиях. 2. Ибо я стремлюсь, изобличив суетность и вскрыв преступное пустословие людей, утвердить величие единственного Бога, весьма стараясь отвернуть людей от превратных путей и примирить их с собой, чтобы они не презирали себя, как поступают некоторые философы, и не считали бы себя слабыми, ненужными, никчемными и напрасно рожденными. 3. Ведь до тех пор, пока они полагают, что никакой Бог о нас не заботится и что после смерти ничего не будет, они предают себя страстям, и пока считают, что им все дозволено, страстно устремляются в погоню за наслаждениями, через которые по незнанию попадают в сети смерти. 4. Ибо не знают они, каков разум у человека. Если бы они захотели им воспользоваться, они прежде всего познали бы своего Бога, устремились бы к добродетели и справедливости, перестали бы подчинять души свои земным образам и домогаться гибельных удовольствий. Наконец, они стали бы больше ценить себя и понимать, что в человеке заключено больше, чем кажется, и что сила его и творения не могут сохраняться иначе, как только благодаря принятию культа истинного Отца нашего, когда будут отвергнуты заблуждения. 5. Право же, рассуждая, как полагается, о всякого рода вещах, я обычно удивляюсь тому, что могущество единственного Бога, которое все заключает и всем управляет, пришло в такое забвение, что тем единственным, что должно почитаться, в первую очередь и пренебрегают. А также, что сами же люди довели себя до такого ослепления, что истинному и живому Богу предпочли мертвых, предпочли земных и погребенных в земле — Тому, Кто был создателем самой земли. 6. И все же эта нечестивость могла бы быть прощена, если бы это заблуждение возникло от незнания божественного имени. Но когда мы часто видим, как сами почитатели богов признают и называют Всевышнего Бога, на какое прощение для себя они могут надеяться за нечестие свое, если они не ведают культа Его, какового человеку нельзя не знать? 7. Когда они клянутся, когда просят, когда благодарят, они ведь называют Бога, а не Юпитера или многих богов. Вот как сама истина, принужденная природой, вырывается наружу даже из сопротивляющихся тому сердец! 8. Правда, они не совершают этого в периоды благополучия. Ведь особенно Бог забывается тогда, когда наслаждающиеся Его милостями люди должны были бы воздавать благодарность Его великодушию. 9. Но если они оказываются в весьма стесненных обстоятельствах, тогда и вспоминают о Боге. Если нависла опасность войны, если грозит гибельная сила болезней, если засуха, иссушив плоды, лишила пищи, если случается страшная буря или град — ищут защиту у Бога, от Бога просят поддержки, Бога молят, чтобы Он пришел на помощь. 10. Если кого в море терзает неистовым ветром, тот Его призывает; если кого‑то мучает какая‑то иная сила, тот начинает Его заклинать; если кто‑то, оказавшись в крайней нужде, с мольбой просит пищу, то заклинает единственно Бога и ищет себе сострадания в Его божественном и исключительном имени. 11. Так что люди не вспоминают о Боге, пока не попадут в беду. После же того, как минует опасность и пройдет страх, радостные люди стекаются тогда к храмам богов, совершают им воскурения, приносят им жертвы и украшают венками. 12. Бога же, Которого слезно молят в тяжелые моменты, не благодарят ни словом. Так же, как из благополучия дел происходит нега, из неги родятся как все пороки, так и забвение Бога. 13. По какой же это происходит причине, если не потому, что существует некая превратная сила, извечная противница истины, которая радуется человеческим заблуждениям, которая занимается лишь тем, что сеет тьму и ослепляет души людей, чтобы они не видели света, чтобы вообще не взирали на небо и не замечали особенности своей природы? 14. Ведь в то время как у прочих животных тела обращены к земле, поскольку они не наделены ни разумом, ни рассудительностью, нам от Бога Творца дано прямое положение и обращенное ввысь лицо, из чего ясно, что религии богов противоречат человеческой сущности, ибо принуждают «небесное животное» почитать земное. 15. Ведь Тот один — единственный Родитель наш, когда создавал человека, т. е. существо рассудительное и наделенное разумом, поднял его от земли и придал ему прямое положение для созерцания Создателя своего. Об этом прекрасно отметил талантливый поэт:

И между тем как, склонясь, остальные животные в землю Смотрят, высокое дал он лицо человеку и прямо В небо глядеть повелел, подымая к созвездиям очи.[219]

16. Потому‑то греки и называют человека avprimcx;,[220] что он смотрит вверх. Стало быть, сами себе отказывают в имени человека и сами слагают его с себя те, кто смотрят не вверх, а вниз; разве только они считают, что той особенностью, что мы ходим прямо, человек наделен без причины. 17. Бог не напрасно захотел, чтобы мы смотрели в небо. Ведь и птицы, и почти все безмолвные животные видят небо; но нам специально было дано взирать на небеса, стоя прямо, чтобы мы искали там религию и созерцали душой (поскольку глазами это невозможно) Бога, чье местопребывание находится именно там. Этого, конечно, не может сделать тот, кто почитает медь или камень, которые являются земными вещами. 18. Неверно думать, что если тело человека, которое есть временное, прямое, то душа, которая является вечной, создана низкой. Фигура и положение человека не означают ничего другого, кроме того, что сердце человека должно быть обращено туда, куда и лицо, и что душа должна быть такой же прямой, как и тело, чтобы человек не уподобился тем, над кем должен господствовать. 19. Истинно, люди, позорящие имя свое и разум, отводят глаза свои от выси и опускают в землю, они боятся произведений рук своих, словно бы что‑то может быть сильнее своего творца.[221]