Но все же Бог решил с приближением конца времен послать с небес великого вождя, чтобы тот открыл отнятую у вероломного и неблагодарного народа истину чужеземцам. Об этом я намерен говорить в данной книге, но прежде покажу, что мудрость столь прочно связана с религией, что невозможно отделить одну от другой.
3. 1. В почитании богов, как я объяснил в первой книге, не содержится мудрости не только потому, что в нем божественное животное, человек, подчиняется земным и тленным [богам], но и потому, что там не содержится ничего, что могло бы улучшить нравы и устроить жизнь; и нет там стремления к какой‑либо истине, но только — исполнение ритуалов, которое основывается на служении не сердца, а тела. 2. И потому поклонение богам не следует считать истинной религией, ибо оно не наставляет никого в справедливости и добродетели и не делает никого лучше. Итак, поскольку философия не содержит религию, т. е. высшего благочестия, она не является истинной мудростью. 3. К тому же если Бог, управляющий этим миром, одаривает людей невероятными милостями, то Он хочет тем самым обрести с их стороны признательность и почитание. Но разум не может наделить благочестием человека, если тот противится небесным милостям, что, как бы то ни было, лишено мудрости.
4. Итак, поскольку, как я сказал, философия и религия богов противостоят друг другу и далеки друг от друга, ибо учителя мудрости не ведут к богам, как и жрецы не дают знаний, становится ясным, что ни первая не является истинной мудростью, ни вторая — истинной религией. 5. Поэтому философия не могла содержать истину, а религия богов не могла изложить своего учения, ибо не имела его. 6. Где же мудрость неразрывно связана с религией, там каждая из них истинна, поскольку и в поклонении мы должны быть разумны, т. е. знать, чему и каким образом нам следует поклоняться, и в знании мы должны быть деятельны, т. е. во всяком деле и поступке исполнять то, что знаем.
7. Где же мудрость соединена с религией? Разумеется, там, где почитается единый Бог, где всякая жизнь и деятельность сводятся к одной главе и одной вершине; наконец, где учителя мудрости являются одновременно жрецами [истинного] Бога. 8. Но ничего не изменится, когда какой‑либо языческий философ примет жреческий сан, ибо это много раз уже было и еще может произойти. Когда подобное происходит, не только философия не соединяется с религией, но к тому же философия исчезает из священнодействия, а религия — из изучения философии. 9. Ведь эта, [т. е. языческая], религия нема, и не только потому, что это религия немых [идолов], но и потому, что весь обряд ее совершается руками и перстами, а не сердцем или речью, как в нашей, истинной религии. 10. Потому‑то в [нашей] мудрости заключена религия, а в религии — мудрость. Их нельзя отделять друг от друга, ибо нельзя ничего знать, не почитая истинного Бога, не поклоняясь Ему праведно и благочестиво.
11. Поклонение же многочисленным богам противно природе, что может быть доказано и открыто с помощью следующего аргумента. Всеобщего Бога, Который почитается людьми, необходимо именовать во время ритуала и в молитвах Отцом не только из‑за уважения, но и потому, что Он был прежде человека и предоставил ему жизнь, здоровье и пропитание, как [настоящий] отец. 12. Люди же, обращаясь к Юпитеру, именуют и его отцом, и Сатурна, и Януса, и Либера, и прочих богов, что Луцилий высмеял в Совете богов:
Нет среди нас никого, кто бы не был Отец добродивный:
Либер, Сатурн — Отец, и Нептун — Отец, да и Янус,
Марс, Квирин Отцом зовется — хоть порознь, хоть вместе[392]
13. Если же не допускается природой, чтобы у одного человека было Много отцов, ибо от одного он рождается, то и почитание многих богов противоречит [закону] природы, как и благочестию. 14. Следовательно, необходимо поклоняться одному Богу, Который поистине может называться Отцом; Он также является Господом, поскольку может как прощать, так и наказывать. 15. Отцом его следует считать по той причине, что Он одаривает нас многими и великими [благами], Господом же потому, что имеет великую власть порицать и наказывать. О том, что отец является также и господином, свидетельствует положение гражданского права. Ведь кто может наказывать сына, не имея по отношению к нему власти господина? 16. Справедливо зовется отцом Семейства тот, кто имеет только сыновей, ведь имя «отца» включает также рабов, поскольку к нему прибавляется «семейства», а имя «семейства» включает также сыновей, поскольку ему предшествует «отец», из чего следует, что один и тот же человек является отцом для рабов и господином для сыновей. 17. Наконец, как сын обретает свободу, словно раб, так и освобожденный раб получает имя своего патрона, Подобно сыну. По этой причине ясно, что тот, кто именуется отцом Семейства, наделен двойственной властью. С одной стороны, он дол — Жен оказывать попечение, так как является отцом; с другой стороны, Должен наказывать, так как является господином. Стало быть, кто сын — Тот и раб, а кто отец — тот и господин.
18. Итак, как не может быть, по закону природы, более одного отца, так и господин должен быть один. В самом деле, что будет делать раб, если несколько господ станут ему отдавать различные приказания?
19. Следовательно, религия многобожия противоречит [законам] разума и природы, ведь не может быть [у одного человека] ни нескольких отцов, ни нескольких господ: боги же не должны называться ни отцами, ни господами. 20. Потому истина не может храниться там, где человек подчинен многим отцам и господам, где душа растеряна и блуждает по разным сторонам. 21. Не может религия иметь никакой твердости, если не обладает надежным и постоянным убежищем. 22. Поклонение богам не может быть истинным, точно так же как не может быть названо истинным супружество, если одна женщина имеет нескольких мужей, но она [в этом случае] будет считаться не супругой, а блудницей либо прелюбодейкой. Ведь у нее нет ни стыда, ни целомудрия, ни верности, и она лишена добродетели. 23. Так и религия [многих] богов развратна и нечестива, поскольку не обладает верностью, поскольку честь ее порочна, голова колеблется, и не имеет она [твердой] основы.
4. 1. Из сказанного становится ясно, насколько связаны между собой мудрость и религия. Мудрость относится к сыновьям, она требует любви, религия же — к рабам, она требует страха. Ибо должны они как отца уважать и чтить, так и господина почитать и бояться. 2. Поскольку же Бог, Который один, выполняет и ту и другую роли, Отца и Господина, то и мы должны Его любить, так как мы сыновья Его, и бояться, так как мы рабы Его. Следовательно, не может ни религия отделяться от мудрости, ни мудрость от религии, ибо Бог должен как постигаться [разумом], что является мудростью, так и почитаться, что является религией. 3. Однако мудрость идет впереди, религия же следует за ней, ибо прежде чем почитать Бога, Его надо узнать. Итак, в двух началах заключена одна сила, сколь бы различными они не казались: первое основывается на размышлении, второе же на действии; они похожи на два ручья, берущих начало из одного истока. 4. Источником же мудрости и религии является Бог, и если эти два ручья отклонятся от Него, то пересохнут. Те же, кто не сознают этого, не могут быть ни мудрыми, ни благочестивыми. 5. Так получается, что философы и те, кто богов почитают, подобны отвергнутым сыновьям или беглым рабам, поскольку одни [из них] лишаются отца, другие же — господина. И как отверженные [сыновья] не получают отцовского наследства, а беглецы снисхождения, так и философы не обретают бессмертия, этого наследства Царства Небесного, т. е. высшего блага, которое они больше всего искали. 3 то же время почитатели богов не избегнут наказания вечной смертью, что является приговором истинного Господа в отношении тех, кто бежит от Его величия и имени. 6. Что истинный Бог есть Отец и в то же время Господь, не ведают ни те, ни другие: ни почитатели богов, ни сами учителя мудрости. Ведь они или вообще ничего не почитают, или придерживаются ложной религии, или если даже и сознают силу и власть высшего Бога, как Платон, говоривший, что создатель земли — один Бог, и Марк Туллий, признававший, что человек в результате некоего прекрасного творения был произведен на свет Высшим Богом,[393] то не воздают Ему должного поклонения как высшему Отцу, что было бы [на их месте] разумно и естественно.
