Я метнулась туда.

Чертов туман, чертовы ветки, что ж тут ничего не найдешь, как в сумочке после вечеринки. Гарри! Я споткнулась о чей-то хвост – Гарри?

Нет.

Это был совсем чужой дракон – темно-синий, крупнее меня, он распластался по земле, как-то странно вывернув крыло. Глаза закрыты, но живой – тепло в нем было, хоть и приглушенное какое-то. Раненый? Не поймешь. Попробовала тронуть – не отзывается. А крыло сразу дернуло, как больной зуб. Что творится?

– Эй! Кто здесь?

Еще один дракон – темно-золотой, почему-то с ярко-красным крылом, лежал неподалеку… шея неудобно откинута. Глаза тоже закрыты. И еще один дальше. Тоже молчит и не шевелится. Но он живой, живой, я же чувствую!

Что творится?

Почему они все – так?

Молчат и не двигаются.

– Эй… – сказала я еле слышно. Давно мне так страшно не было. – Эй…

Голос тонет в этом вязком сером облаке, голова кружится, еще один дракон, тоже золотистый, как-то странно дрожит, нет, это у меня в глазах рябит… кажется, у этого дракона две головы – большая и маленькая. Бред, бред. Маленькая голова тут же пропадает. Хочется протереть глаза, но чем?

– Гарри!

– Я здесь, не кричи, пожалуйста. Я и так сейчас могу погаснуть…

– Что? Где ты?

В этот момент я увидала впереди знакомый серебристый блеск и чуть не сбила колючее дерево, подвернувшееся не вовремя. Из-под ног шарахнулось что-то типа крысы-переростка – я шуганула ее прочь, не разбирая.

– Гарри!

– Тише. – Мой серебристый братик еле оторвал голову от кучи хвороста. – Пожалуйста.

Я заткнулась.

О-ой… Плохо как. Крылья, кажется, целы, но лапы и голова… И бок поднимается-опускается часто, быстро-быстро, словно ему дышать тяжело. Гарри…

– Спокойнее, а? – Серебристый не открывал глаз. – А то у меня мозги закипят. Она вопит, маленький плачет, и ты еще…

– Что? – Он бредит?

Или… или я? С каких пор у Гарри два хвоста? Причем второй – зеленый и маленький. Голова болит. Ой, дура ж. Да хоть три хвоста – разве об этом сейчас думать надо! Беригей учил всегда выбирать то, что самое важное. А важное-то – другое.

– Гарри, ты сильно разбился?

Главное, чтоб он смог встать на крыло. Остальное приложится.

– Выживу, – выдохнул мой братец. – Но встать не смогу. Лети за помощью, Сандри. Только… малышку забери. Или хоть успокой. А то не доживем.

– Какая малыш… – начала я и замолкла, потому что из-за его гребня высунулась маленькая зеленая головка и блеснули зареванные глазки.

Она раскрыла ротик… В ушах зачесалось.

– Мм… – простонал Гарри. – О Пламя, опять.

– Что опять?

– Она плачет. Как ты тогда, в поселке. Ох… просто все внутри кипит. Уходи… успокой ее и уходи. Расскажи… Беригею, пусть позовет… людей. Для нас тут… плохо.

– Минуточку! Гарри, ты офигел? Как я тебя оставлю?

– Тут газ ядовитый, понимаешь? Нельзя долго дышать. Ловушка, что ли. Уходи, пока твоя защита работает… и забери хоть кого-то из… малышни.

У меня есть защита?!

Что за новос… Стоп. В банковский кризис все лишнее, сейчас думаем, как помочь драконам.

– Газ всех валит?

– Драконов.

– Любых?!

Гарри кое-как дернул крылом – типа «да» сказал? Ну ладно, будем считать, что да.

– А как его убрать?

– Сандри… ты лучше домой… лети.

– А за это время вы надышитесь по полной?! Как убрать эту пакость?!

– Сама не… – Гарри тяжело вздохнул. – Сама не сможешь. И не кричи… прошу.

Черт, черт, черт, пилинг с эпиляцией этим Златым вместе с их мантиями! Что ж делать-то! Хоть бы голова так не болела, может, я б соображала хоть малость!

– Когда ты… улетишь, я… перейду… на амаро… сон такой. Как они… остальные. – Братец еле заметно качнул головой в сторону других драконов. – Только детей забери… или хоть успокой. А?

Зелененькая малышка успокаиваться не желала. Уж не знаю, почему ей больше понравился Гарри, а не я, но пухленькое чудо, которого наверняка еще не держали крылышки, буквально липло к моему братцу и старательно оттаптывало ему и так отбитый хвост. Я чуть двинула шеей – и малявка прилипла в Гарри, как скотч, и тот опять поморщился. Так, момент. Все по порядку.

– Амаро – это сон?

Что-то мне про него говорили. Беригей пытался научить, но отложил на потом, когда я хоть немножко войду в курс по обменным процессам в драконьих организмах.

– Да.

– И сколько ты в нем протянешь?

– Ну… в таком виде – день… или два.

– Ага… Ладно.

– За это не бойся. Тут все… так. Сандри, малышка…

Ох, твою ж косметичку, угомони попробуй ее, она ж мелкая совсем! Младше Наорэ и Йорке. Я замерла не двигаясь. Как успокоить перепуганную малышку, у которой случился маленький конец света? Эти взрослые, которые лежат кругом, – ведь кто-то из них нес ее на спине, кто-то был мамой. Или папой. И сейчас лежит со сломанными крыльями.

– Мочалочка, – вдруг проговорил тоненький голосок, и боль, сверлившая виски, как-то приутихла.

Я не шевельнулась. Спокойно только. Тихо-тихо. Главное, не спугнуть опять.

– Что?

– Желтенькая, – прошептала малышка, во все глаза глядя мне на спину. А-а…

– Тебе мочалки нравятся?

Я говорила тихо. Мягко, как бабушка когда-то. Осторожненько. И маленькая дракоша, кажется, правда стала успокаиваться. Тихонечко отлипла от Гаррэя, нерешительно сделала шажок ко мне и застыла.

– Желтенькая, как моя.

– Хочешь поиграть? – Я почувствовала, как на спине закопошились. Кажется, мочалки тоже узнали драконьего ребенка. – Они добрые.

Дракоша сделала еще шажок. Гарри облегченно вздохнул, да и мне стало полегче. Хорошо, значит, детка успокаивается. Ну-ка, ну-ка, малышка, ближе… вот так… Вот, и живой груз у меня на спине оживленно запищал. Правильно… еще шажок. Еще…

Что-то спрыгивает с моего гребешка, прокатывается по чешуе и падает прямо на малышку. О, мочалка. Та самая, желтенькая. Цепляется хозяйке на шею, трет чешуйки и пищит, пищит… И малявка не выдерживает. Прижимается к ней мордочкой, как девочка – к любимой куколке, и крылышками обнимает. Хоть сама плачь!

Я не плачу. Протягиваю крыло, накрываю спинку этому чуду заплаканному и приговариваю:

– Мы сейчас сядем тете на спину и улетим отсюда. К теплому озеру, к хорошим-хорошим людям… в смысле драконам, и все будет хорошо. Как тебя зовут?

– Дайре. А ты спасешь маму?!

– Да. Полетишь со мной? Мы позовем на помощь маме моих друзей.

– Да, – кивнула детка. – Мама поправится?

– Да.

Взлетала я с трудом, перегруз как-никак. Так что встать на крыло получилось только с третьей попытки и только с советами Гаррэя. Дракоша и мочалки притихли – ни звука. Только прижимаются.

Наконец удается оттолкнуться и поймать крыльями упругий воздух.

Гарри опустил голову и закрыл глаза, наверно, погрузился в это свое амаро. Спи-спи. Я скоро.

Все будет хорошо.

Это и правда была ловушка.

Поздно вечером, пока белый дракон с двумя помощниками и тремя магами (прибыли-таки!) сбивались с ног, пытаясь наладить лечение пострадавших, остальные сидели на площадке у горячих источников и слушали.

На то, чтоб найти и собрать всех, ушла куча времени, на то, чтобы наладить лечение, еще больше, так что у костра мы собрались ближе к полуночи.

Кое-как успокоившаяся синяя драконша с нашлепками лечебной глины на шее рассказала, что случилось.

Златые Мантии накрыли драконий поселок неожиданно. День. Драконы посильнее кто где – на охоте, на работе. Остались только женщины с детьми. Все как раз приезжего мага слушали. И пока растерянные родители пытались собрать и спасти детей, незваные гости рассыпались по лесной поляне и в упор били по ним колючими серыми шарами. Раньше никто такого не видел – серая дрянь прилипала к чешуе, как прирастала, и дракон падал прямо на лету… и больше не поднимался.

Наверное, это тоже был яд.

– Может быть, – тихо сказал незнакомый маг в кожаном походном костюме, – но мы про такое еще не слышали.