Предваряя их возможные вопросы, готовые в любой момент сорваться с языка

― Потом поговорим. Отец, где Костас, у меня к нему серьёзный разговор.

― У себя. Да, и по возможности держи себя в руках.

― Как ты правильно заметил, по возможности постараюсь, но ничего конкретного обещать не могу.

― Димитрос, что произошло?

― Мама, всё потом, потом, ― чмокнув в щёку поднялся на второй этаж и устроил уснувшего ребёнка в своей комнате. Предупредил, не распаковывать вещи, так как от исхода разговора с братом будет зависеть, останемся мы здесь или остановимся в отеле.

Димитрос

Брата, как и ожидалось, нашёл в его комнате. Тот что — то строчил на ноутбуке.

― Ну, здравствуй братец, ― начал с холодного приветствия прямо с порога.

― Дим?! Ты когда прилететь успел?

― Только что.

― Тоже дед вызвал?

― Нет. Я здесь из-за тебя.

― Меня?! Что на этот раз я такого сделал, раз ты бросил свои дела и лично явился в отчий дом?

― А это не сейчас натворил. Это, как говорится, дела минувших дней, а скорее лет.

― Ты пьян?

― Вот взгляни, ― протягивая папку с данными на Алисию Гросберг своему младшему брату

Тот внимательно стал пересматривать содержимое папки. Затянувшееся молчание с обоих сторон, но вот прозвучал ответ:

― Ну, да переспали мы пять лет назад, познакомившись на одной из вечеринок, и что с того?

― А то, что пять лет назад она родила ребёнка от тебя надо полагать

― А мне — то откуда знать, мы с ней больше не виделись после той ночи.

― Надо же, как складно сказки сказываешь. Тогда скажи мне братец одну вещь, — холодно глянув в его сторону, — зачем же ты гадёныш, представился ей моим именем, а?

― Случайно вышло

Злобная ухмылка исказила до этого безэмоциональное лицо Димитроса.

― Не выводи меня, а то у меня тоже случайно может сорваться кулак прямо в твою челюсть.

― Ну, чего ты звереешь, ты сначала докажи, что она моя дочь, а потом угрожай рукоприкладством

― А ты на бумажки — то глянь, странички, перелистни и увидишь кое-что интересненькое, — злорадная улыбка, больше похожая на оскал, так и застыла на лице.

― Быстро сработано, уже и ДНК тест провели, и когда только успел.

― Не столь важно когда. Важно, что собираешься делать? Пора уже и отвечать за свои поступки.

― Ничего, — спокойно возразил мужчина

Брови старшего брата медленно поползли вверх.

― Сделай лицо попроще братец. Я этого ребёнка не знал все пять лет и ещё столько же знать не хочу. Ты же умный, придумай, как разрулить эту ситуацию. Не собираюсь с ней нянчиться.

В дверях комнаты младшего из сыновей появились родители привлечённые разговором на повышенных тонах. Но поглощённые разговором братья не обратили на это никакого внимания.

Желваки заходили от злости на лице Димитроса

― Да и вообще, какая проблема, верни девчонку матери, хотя глядя на неё можно подумать, что она твоя дочь, а не моя. Одни глаза чего стоят: большущие и зелёные, как у тебя.

― К твоему великому сожалению, все эти четыре года я жил в Америке, пока ты тут кувыркался в постели с кем попало. А во-вторых, так называемая мать, с превеликим удовольствием настрочила отказ от своего горячо любимого дитятка и подкинула его на воспитание её биологическому отцу, то есть тебе.

― Ничего не знаю, — иронично улыбаясь, протянул Костас, — отказ на твоё имя написан, да и в метрике рождения твоё имя указано. Так что…

― Ах, ты…

― Ладно — ладно, — поднимая руки в примирительном жесте, — да устрой ты её в какой-нибудь при…

Договорить мужчина не успел, так как неожиданный удар кулаком в живот, заставил его согнуться от боли

― Совсем очумел! — воскликнул Костас

Димитрос посмотрел на брата таким уничтожающим взглядом, словно перед ним был мерзкий червяк. Развернувшись, застыл. Только теперь заметил в дверях стоящих родителей: Побледневшую мать и сурово смотрящего на сыновей отца.

Поравнявшись с ними, бросил через плечо:

― В присутствии нотариуса, что в скором времени подъедет, подпишешь официальный отказ от ребёнка, а после на глаза мне больше не попадайся.

Покинул комнату, оставляя младшего брата наедине с родителями в состоянии глубокого потрясения.

Димитрос

Только успел перекинуться парой слов с матерью, как откуда-то из глубины дома донёсся злой голос деда

― Димитрос в мой кабинет сейчас же!

― Всё, приехали, — тяжело вздохнул.

― Шеф, что сейчас будет? — спускаясь по лестнице второго этажа, обеспокоенно спросила Анастасия

― Будет буря, это точно, — невесело отшутилс, шагая в направлении кабинета главы семейства.

― Ну, внучек, как это понимать? — размахивая передо мной бумагами, допытывался тот прямо с порога.

― Как написано, так и понимать, — спокойно ответил я.

― И почему только сейчас узнаю, что у тебя есть пятилетний ребёнок? Где ты его прятал все эти годы? — уже почти орал на внука

— Это ребёнок твоего любимого внучка, а не мой

― Хватит заливать, в бумагах всё прописано

― А вот тест ДНК говорит иное.

― Какой там тест, надо быть слепым, чтобы не заметить, что эта девчонка, вылитый ты.

― Повторяю, её отец Костас, а не я.

― Хватит упираться. Все факты на лицо, — хватая меня за воротник рубашки и слегка встряхивая, цедил глава семьи сквозь зубы

― Воля ваша, но и на смертном одре буду повторять, она не моя дочь.

― Не беси меня внучек!

Терпение моё иссякло. Сбросив руки деда с себя, развернулся и крикнул в сердцах:

― Всё, с меня хватит, ухожу! Не позволю сделать из себя козла отпущения! — рванул из кабинета, со злости хлопнув дверью со всей силы

Анастасия

Мы с Машей сидя в гостиной, услышали, как вскоре хлопнула и входная дверь, а затем взревел мотор.

Девочка сорвалась с места и побежала к входной двери с криком:

― Папа Дима, подожди!

Машина резко сорвалась с места. Выбежав за дверь, Маша увидела уже отъезжающую на бешеной скорости машину. Захлёбываясь слезами, стала сбегать по лестнице. Но всё-таки на последней ступеньке споткнулась, из — за слёз застилающих глаза, и приземлилась на колени. Двор огласил детский крик:

― Папа, не уходи!

У меня от этого душераздирающего крика, едва не остановилось сердце. Даже родители не выдержали и выскочили на балкон, посмотреть, что происходит. Увидев, сидящего на земле ребёнка, оба тяжело вздохнули и вновь вернулись в дом, что бы всё же выйти на крыльцо. Глава семейства, прекрасно видел всё происходящее через окно своей комнаты.

В то самое время девочка отчаянно вырывалась из моих рук, когда я пыталась её успокоить. Вскоре вдали послышался визг тормозов и топот ног бегущего в нашем направлении человека.

Выхватив из моих рук едва не бьющегося в истерике ребёнка, крепко прижал к себе.

Бросив взгляд на одно из окон, заметила седовласого мужчину, наблюдавшего за происходящим. похоже, это и был дед моего босса.

Заметив мой взгляд в его сторону, лишь хмыкнул в седую бороду, наблюдая за этой немой сценой во дворе из окна своей комнаты.

Девочка так сжимала его за шею, что ещё немного и дышать будет всё труднее и труднее. Димитрос внёс в дом вцепившуюся в него и всё ещё всхлипывающую Машу. Остальные свидетели этой драматической сцены вошли следом.

Димитрос

Оторвать девочку от себя было невозможно. Пришлось лечь рядом на одной кровати в своей спальне.

Она вскоре расслабилась и уснула. Хватка её объятий ослабевала с каждой минутой.

Перевернувшись на спину и подложив руки под голову, задумался.

"Этот ребёнок успел так привязаться ко мне в течение всего трёх недель. Глядя на мирно сопящее чудо под боком, самому хотелось взвыть в голос, но что это изменит. Вот так волей случая перейти из статуса дяди к статусу отца.

Ребёнок конечно ни в чём не виноват, но всё же… Я до сих пор не могу понять, что же на самом деле чувствую по отношению к ней. Может жалость, а может раздражение за то, что одно её появление перевернуло всю мою размеренную жизнь с ног на голову. И какой идиот сказал, что мужчины не плачут. А мне сейчас хотелось именно разрыдаться. Так же, как это делала Машутка сидя на земле во дворе дома".