События следующих полутора часов сохранились в памяти Эрика не в виде непрерывной линии бытия, а как отдельные, не связанные друг с другом эпизоды, утопавшие в океане неизвестного. Сначала его нивесть как занесло в тупик для ночевки поездов на станции Бибирево. Служители извлекли его из вагона и отвели на платформу, в процессе чего выяснилось, что на профессиональном жаргоне уезжающие в тупик алкаши именуются «скотами». Следующий просвет произошел на неопределенной станции — Эрик обнаружил себя посреди платформы, стоящим в согнутом положении над урной, с руками, упертыми в колени. «Что я собирался делать?» — понедоумевал он вслух, но ответа не получил. С трудом держась на ногах, он ввалился в очень кстати подошедший поезд и куда-то поехал … И, наконец, он обнаружил себя прислоненным к стене на Площади Свердлова. «… вы русский язык понимаете, молодой человек? — раздраженно выговаривала ему служительница, слегка ударяя по щекам свернутым в трубку целлофановым пакетом, — Не будет сегодня поездов … на такси езжайте!» «Ну хорошо, хорошо … — слабым голосом отвечал Эрик, — … сейчас поеду. Вы только не наскакивайте на меня так!» Он с трудом оторвался от стены и нетвердыми шагами направился к эскалатору. Служительница повернулась к расположенной поблизости урне и стала хлопотливо вытаскивать из нее целлофановый мешок с мусором.

Следующее действие Эрика было не результатом тщательно подготовленного плана, а, скорее, озарением свыше. Убедившись, что внимание служительницы целиком поглощено урной, он на цыпочках перебежал на другую сторону платформы и спрятался за колонну. Прошло несколько минут, в течении которых он яростно боролся со сном … потом раздался громкий щелчок, и Эрик оказался в кромешной темноте. Не мудрствуя лукаво, он вытянулся лицом вниз на жестком мраморном полу и провалился в забытье. -

Справа от железнодорожной линии темнела гуща леса. Слева — простиралось распаханное поле (темно-коричневые куски почвы жирно блестели в увядающем дневном свете). Серые сумерки быстро опускались на землю, поглощая оттенки … потом цвета … и, наконец, звуки, запахи, чувства и ощущения …

Эрик шагал по шпалам … куда и зачем — он не знал. Спереди и сзади от него рельсы стягивались в точку. Что-то пассивно угрожающее — ни то животное, ни то человек — следовало за ним вдоль опушки, никогда не появляясь на открытом пространстве между лесом и железной дорогой. (Эрик чувствовал … нет, знал!… что это существо ждет удобного случая, чтобы его убить.) Низкие серые облака беспорядочно неслись по нависавшему над головой осеннему небу. На тускло-блестящих рельсах выступили капли росы.

Наконец, становилось совсем темно. Эрик то и дело спотыкался о шпалы. Пассивно опасное существо кралось теперь совсем близко к железной дороге — покровы темноты придали ему смелости. Поднялся ветер, отовсюду раздавались пугающие шумы … шорох кустов?… скрип веток?… Эрик ускорил шаг, но шорохи не отставали … Что-то холодное хлестнуло его по лицу — верно, сорванный ветром с дерева лист. Невидимая в темноте, над головой резко прокричала какая-то птица.

А потом Эрик (непонятно откуда взявшимся наитием) понимал, что желавшее его убить существо — не животное, а человек … Человек В Сером Костюме!

Вздрогнув, Эрик перевернулся на спину и сел. Где он?… Почему кругом темно?… Может, он еще не поднял век?… Он изо всех сил зажмурился, потом широко распахнул глаза — разницы не было … о чем это говорит? Откуда-то издалека доносился тихий неразборчивый шум … ни то музыка, ни то чей-то шепот. Эрик осторожно ощупал окружавшее его пространство и понял, что сидит на холодном каменном полу … он, наверно, в метро! Теплый сквозняк легонько коснулся его лица.

Нестерпимо болела голова … боль пронизывала череп от виска до виска, как вольтова дуга, иногда перезамыкаясь на макушку или затылок. Язык распух и заполял весь рот без остатка. Бессвязные видения вчерашнего дня стали медленно оживать в памяти: путешествие по канализации — сберкасса — еще раз канализация — аннетина квартира — пивной бар — кафе «Север» — хаотическое блуждание по метро — пьяное забытье на полу станции Площадь Свердлова. Эрик попытался развязать тесемки ушанки, но потерпел неудачу. Да … он, должно быть, находится на Площади Свердлова. Он ощутил резкий укол беспокойства и сунул руку во внутренний карман дубленки — пистолет, глушитель и бумажник оказались на месте. Слава Богу!… Самоубийственное безрассудство его вчерашней эскапады ударило в голову пульсирующей болью и приступом лихорадочного сердцебиения: надрался и уснул на полу в метро … идиот!! Каким чудом это сошло ему с рук?!

Он медленно поднялся на ноги … где тут можно попить воды? Есть ли здесь кран? Как они моют пол?…

Ведя рукой по стене, Эрик медленно обошел колонну … куда теперь?… Голова болела и кружилась, думалось тяжело. Из какого-то проема сочилось слабое свечение … Он закрыл глаза и помассировал веки — свечение не исчезало … он медленно пересек станцию и подошел к переходу на Площадь Революции. Неразборчивый шум стал громче, но все равно остался неразборчивым — ни то музыка, ни то шепот. На ступеньках лестницы, ведущей к переходу, трепетали отблески света. Сквозняк выдувал из туннеля странный запах — похоже на табак, но с примесью чего-то еще. Эрик нащупал во внутреннем кармане пистолет и прислушался к не подводившему его до сих пор чувству опасности … однако то молчало … на ловушку КПГ не похоже. Держа руку с пистолетом за пазухой, он медленно поднялся по ступенькам и осторожно заглянул в переход.

Гулкая темнота туннеля была усеяна огоньками фонарей и горящих свечек. На полу сидели люди — по одиночке, по двое или трое, группами по 5 — 6 человек. Некоторые тихо разговаривали друг с другом, некоторые читали, некоторые курили или просто лежали, уставившись в потолок. Какая-то девица в дальнем конце туннеля негромко играла на гитаре и пела — слов песни было не разобрать. Эрик выпустил рукоятку пистолета, и тот скользнул в карман дубленки.

Движимый любопытством, он медленно пошел по коридору … на него никто не обращал внимания. Табачный дым клубился в лучах фонарей, люди неразборчиво шевелились в полумраке. Большинство было не старше тридцати — бородатые, длинноволосые или, наоборот, бритые наголо — часто татуированные — одеты в живописные тряпки … Всюду валялись рюкзаки. С десяток негров сгрудилось на корточках вокруг ковшика с буро-красной жидкостью, кипевшей на крошечной спиртовке; на полу возле них были разбросаны надувные матрасы, циновки и экзотические музыкальные инструменты. Чуть дальше сидела компания среднеазиатов с непроницаемыми лицами и тусклыми черными глазами — они ничего не делали и даже, кажется, не разговаривали друг с другом. Еще дальше располагались то ли немцы, то ли какие-то скандинавы.

Эрик медленно побрел вглубь туннеля.

«Эй, чувак! — окликнул его заросший до глаз парень в свисавших клочьями кожаных штанах, — В первый раз здесь?» — «Да.» Справа от парня развалилась необыкновенно чумазая девица с зелеными волосами, торчавшими, как у игрушечного тролля; слева полулежала заморенная глистообразная блондинка. (Эта группа сидела несколько на отшибе от остальных.) «Тебя кто привел?» — «Никто.» Перед парнем и девицами было расстелено лоскутное одеяло, на котором лежало несколько морковок, сигареты россыпью, три маленьких бумажных пакетика, кучка белого порошка на куске газеты, термос и блюдце с горящей свечой. «Передача есть?» — поинтересовался парень. «Какая передача?… — удивился Эрик, — Вы имеете в виду радиоприемник?» Парень и девица-тролль необидно засмеялись, заморенная блондинка выдавила на бледно-голубое лицо слабую улыбку. «А ты, видать, остряк!… — похвалил парень, — Присаживайся.» Эрик неловко опустился на пол и, преодолевая головокружение, на секунду закрыл глаза. Сидеть на мраморном полу было холодно и неудобно, в висках пульсировала пронизывающая боль. «Меня зовут Рико. — представился парень, — А это Марго и Принцесса.» — «Эрик.» Заморенная Марго быстро-быстро заморгала глазами и громко чихнула — с ее лица полетели облака пудры. «Закуривай.» — Рико указал на рассыпанные по одеялу сигареты; «Спасибо, не курю.» — отвечал Эрик. Зеленовласая Принцесса откинулась на лежавший позади нее грязно-красный рюкзак и закрыла ладонями лицо. Сквозь дыры в ее джинсах виднелись на удивление чистые белые трусики. «Ну тогда нюхни … — Рико пододвинул в направлении Эрика бумажку с белым порошком, — Как Иисус Христос — с первым встречным делюсь!» На лице Марго появилось недовольное выражение, но она ничего не сказала. «Нюхнуть?… — не понял Эрик, — А что это за порошок?» «Ну, ты даешь! — вяло удивился Рико, — Ты зачем сюда пришел?» «А не стукач ли он часом? — еле слышно поинтересовалась блондинка, — Что-то не похож он на наркома …» «Я не стукач и не нарком. — сказал Эрик, — Я вообще не понимаю, кого вы называете наркомами … — он помолчал, — Я вчера напился пьян и уснул в метро.» На мгновение наступила тишина. «На. — Рико протянул Эрику маленькую стеклянную трубочку, — Всасываешь носом этот порошок … — он прикрыл глаза и сделал длительную паузу, словно прислушиваясь к чему-то, — … и тебе станет хорошо.» После секундного колебания Эрик положил трубочку на одеяло: «Спасибо, но …» — он попытался встать, однако потерял от головокружения равновесие и повалился на бок.