– Очень любопытно, – сказал я. – Что это говорит о ваших знакомых?

Бек угрюмо кивнул, соглашаясь со мной. Он понял, что я хотел сказать. Бек взял со стола связку ключей, лежавшую рядом с долотом.

– По-моему, это ключи Энджела Долла, – сказал он.

Я молчал.

– Так что кошмар развивается в трех направлениях, – продолжал Бек. – Мы можем привязать Долла к банде из Хартфорда и мы можем привязать наших бостонских друзей к федералам. Теперь можно также привязать Долла к федералам. Потому что он передал свои ключи внедренной шлюхе. Откуда следует, что хартфордская банда также в одной постели с федералами. Долл мертв, благодаря Дьюку, но у меня на шее по-прежнему Хартфорд, Бостон и правительство. Ричер, ты мне нужен.

Я украдкой взглянул на Харли. Тот стоял у окна, уставившись на дождь.

– Долл действовал в одиночку? – спросил я.

Бек кивнул.

– Я все тщательно проверил и остался доволен. Остальные надежны. Они со мной. Извинились за Долла.

– Хорошо.

Последовала долгая пауза. Завернув мое добро в обрывок ковра, Бек швырнул сверток обратно в сумку. Бросил туда устройство электронной почты, сверху положил туфли горничной. Опустевшие, печальные и одинокие.

– По крайней мере, я усвоил одно, – сказал Бек. – Я обязательно начну осматривать обувь всех, кто на меня работает, черт побери. Можешь в этом не сомневаться.

Я в этом не сомневался. Но ботинки свои оставил.

Вернувшись в комнату Дьюка, я заглянул в шкаф с одеждой. Там были четыре пары обуви. Ничего такого, что я сам выбрал бы для себя в магазине, но все ботинки выглядели сносно и подходили по размеру. Однако я не стал переобуваться. Появиться сразу же в новой обуви будет значить поднять красный флаг. А если я собирался избавиться от собственных ботинок, мне надо было сделать это очень тщательно. Нельзя просто оставить их у себя в комнате, чтобы их мог исследовать кто угодно. Их надо будет вынести из дома. А прямо сейчас сделать это будет очень трудно. Особенно после того, что произошло на кухне. Я не могу просто спуститься по лестнице, держа ботинки в руке. Что я скажу, если меня увидят? «Ах, это? Это те ботинки, в которых я сюда попал. Я собираюсь выбросить их в море». С чего бы это они вдруг мне надоели? Поэтому я их оставил.

К тому же, они все еще были мне нужны. Меня очень подмывало послать Даффи к черту, но я еще не был к этому готов. Пока что не был. Я заперся в туалете в комнате Дьюка и достал устройство электронной почты. Со странным чувством. Включил питание. На экране появилось сообщение: «Нам нужно встретиться». Я отправил: «Нужно, и срочно». После чего выключил устройство, убрал его в каблук и спустился на кухню.

– Поезжай с Харли, – сказал мне Бек. – Пригонишь «сааб».

Кухарки на кухне не было. Столы были безукоризненно чистые, отмытые и отскобленные. Плита остыла. Недоставало только таблички «Закрыто» на двери.

– Что насчет обеда? – спросил я.

– Ты хочешь есть?

Я вспомнил волну, хлынувшую в резиновый мешок и поглотившую тело. Мысленно увидел рассыпавшиеся волосы под водой. Увидел кровь, разбавленную и розовую. Нет, я не хотел есть.

– Умираю от голода, – сказал я.

Бек усмехнулся.

– Твоему хладнокровию можно позавидовать, Ричер, сукин ты сын.

– Мне уже приходилось видеть трупы. Уверен, и еще не раз придется.

Он кивнул.

– У кухарки выходной. Пообедаешь в городе, ладно?

– У меня совсем нет денег.

Сунув руку в карман, Бек достал пачку купюр. Начал было считать их, затем пожал плечами и протянул мне всю пачку. В ней было около тысячи долларов.

– Это на карманные расходы. С жалованием разберемся позже.

Я убрал деньги в карман.

– Харли ждет в машине, – сказал Бек.

Выйдя на улицу, я поднял воротник плаща. Ветер начинал стихать. Дождь падал почти вертикально. «Линкольн» стоял у угла особняка. Крышка багажника была закрыта. Харли сидел в машине, нетерпеливо барабаня по рулевому колесу. Я сел рядом с ним и отодвинул сиденье назад до конца, давая простор ногам. Харли завел двигатель, включил щетки и тронулся с места. Нам пришлось подождать, пока Поли отопрет ворота. Повозившись с отопителем, Харли включил его на максимум. Наша одежда была мокрой, и стекла запотевали. Поли возился очень медленно. Харли снова принялся барабанить по рулю.

– Вы с ним работаете на одного человека? – спросил я.

– Я и Поли? Конечно.

– Кто он?

– Бек тебе не говорил?

– Нет, – сказал я.

– Тогда, полагаю, и мне не стоит.

– Мне трудно будет выполнять свою работу, не имея достаточно информации, – заметил я.

– Это твоя проблема, – ухмыльнулся Харли. – Не моя.

Он снова продемонстрировал мне свои желтые гнилые зубы. У меня мелькнула мысль, что если я ударю его достаточно сильно, мой кулак вышибет все эти кривые почерневшие пни и дойдет до тощего горла. Но я не стал бить Харли. Поли отпер цепь и стал распахивать ворота. Харли рванул с места и втиснулся в открывшуюся щель, проехав в дюйме от створок. Я откинулся на спинку сиденья. Харли зажег фары и помчался вперед, поднимая колесами бурунчики воды с асфальта. Мы ехали на запад, потому что на протяжении ближайших двенадцати миль больше ехать было некуда. Затем мы свернули на магистраль номер один, на север, в противоположную сторону от Сако и Олд-Орчард-Бич, куда мы ездили с Элизабет Бек. В сторону Портленда. Я ничего не видел за окном, потому что погода была ужасная. С трудом можно было разглядеть задние габаритные огни идущих впереди машин. Харли молча раскачивался взад и вперед, барабаня по рулевому колесу. Машину он вел в рваном темпе. Нажимая или на газ, или на тормоз. Мы разгонялись, тормозили, разгонялись, тормозили. Дорога длиной двадцать миль показалась мне очень долгой.

Наконец шоссе резко повернуло на запад, и слева я увидел шоссе И-95. За ним серела узкая полоска моря, а дальше виднелся портлендский аэропорт. Как раз в этот момент в огромном облаке брызг взлетал самолет. С ревом пролетев у нас над головами, он развернул на юг в сторону Атлантики. Слева показался торговый центр с узкой полоской автостоянки впереди. Здесь были все те магазины, которые можно встретить на зажатой между двумя шоссе территории неподалеку от аэропорта. На стоянке было штук двадцать машин, все передом к тротуару. Пятым слева стоял старый «сааб». Харли свернул на стоянку и поставил «линкольн» рядом. Забарабанил по рулевому колесу.

– Все твое. Ключи в кармашке на двери.

Я шагнул в дождь, и Харли тронулся, как только я закрыл за собой дверь. Но он не вернулся на магистраль номер один. Доехав до конца стоянки, он повернул налево. И сразу же направо. Объехал бетонный блок и оказался на соседней стоянке. Подняв воротник плаща, я проводил взглядом машину. «Линкольн» медленно проехал через всю стоянку и скрылся за рядом новых зданий. Это были длинные приземистые ангары из гофрированной стали. Между ними сеть узких асфальтовых дорожек. Высокие бетонные пандусы. Я снова увидел «линкольн» в промежуток между двумя складами. Он ехал медленно и неторопливо, словно выискивая место для стоянки. Затем скрылся за следующим зданием, и больше я его не видел.

Я развернулся, «сааб» стоял перед мелкооптовым винным магазином. С одной стороны от этого магазина располагалась мастерская по установке автомобильной аудиоаппаратуры, с другой магазин, в витрине которого красовались люстры «под хрусталь». Я решил, что горничную вряд ли послали купить новые светильники. Или установить в «сааб» новую магнитолу. Значит, ее послали в винный магазин. А здесь она наткнулась на целую шайку, уже дожидавшуюся ее. Четверых, а то и пятерых. По крайней мере. После первого мгновения удивления она превратилась из перепуганной горничной в обученного агента, защищающего свою жизнь. Те, кто ее ждал, были готовы к этому. Они пришли в достаточном количестве. Я посмотрел в обе стороны вдоль ряда магазинов. Затем повернулся к винному складу. Витрина была заставлена коробками. Изнутри улица была практически не видна. Но все же я шагнул в дверь.