Я лежал на спине, не в силах двинуться или хотя бы подумать об этом. Дракона мне видно не было. Я слышал, как кричит Эбба. "Заткнись ты, старый дурак, — подумал я, — мне действительно наплевать". Но он продолжал орать: "Держись, дружище, держись, я иду", что вовсе не имело никакого смысла…

Потом он заткнулся, а я лежал и ждал. Я ждал и ждал. Я не очень терпеливый человек. Я ждал так долго, что сломанные рёбра начали болеть или, по крайней мере, я начал чувствовать боль. "Да сколько можно", — подумал я. И продолжал ждать.

И думать: "Ну, ещё минутку".

Было так больно перевернуться на бок, чтобы увидеть хоть что-то. Я не мог сдержать слёз.

Позже я понял, что случилось.

Когда Эбба увидел, что я упал, он схватил копьё для охоты на кабана и побежал ко мне.

Мне кажется, он воспринимал дракона просто как помеху.

— Держись, я иду, — все его мысли выразились в этих словах.

Он пробежал половину расстояния, когда налетел дракон, — чудовище, должно быть, спикировало мимо и вернулось снова.

Когда дракон коснулся лапами земли, Эбба, скорее всего, воткнул конец копья в землю и занял позицию, как при охоте на кабана, чтобы насадить его на копьё. Его инерция даст гораздо больший эффект, чем ваше незначительное усилие.

Спикировав, дракон хлестнул хвостом, и Эбба отлетел прочь.

Я не знаю точно, и мне всё равно, осознал ли дракон, что к тому времени был уже мёртв, копьё на фут вошло в его дыхательное горло, прежде чем уступить давлению и переломиться.

Судя по отметинам на земле, он перекатился три или четыре раза, прежде чем сдохнуть.

По моей оценке, он весил чуть меньше тонны.

Эбба, попав под дракона, когда тот катался по земле, был раздавлен, как виноградина, его внутренности были разорваны, глаза лопнули, а практически все кости сломаны.

Он не думал: "Я убью дракона". Он думал, что нужно воткнуть копьё в землю, как на охоте на кабана, а потом его ударило хвостом, и вес дракона навалился сверху. Так что ничего особенного, никаких героических мыслей, которые можно воспеть в балладах или историях. Только: "Это немного похоже на охоту на кабана, так что нужно воткнуть копьё в землю". И потом, возможно: "Упс".

Я думаю, так всегда и бывает: везде, во все времена, повсюду.

Я пытался законсервировать драконью голову. У нас имелась старая глиняная ванна, которую мы наполнили мёдом, и засунули в неё голову. Но восемь недель спустя она позеленела и начала ужасно вонять, на что жена пожаловалась и велела избавиться от неё ради всего святого. Поэтому мы сварили и почистили голову, а потом прибили череп на стену. Он был ненамного больше, чем череп крупного оленя; через сто лет никто не поверит в старую историю о том, что он принадлежал дракону. “Драконов не существует”, — скажут они.

Между тем сегодня меня называют Убийцей дракона; как смешно. Сам герцог грозился приехать и взглянуть на останки, но государственные дела, слава Богу, оказались важнее. Если бы пришлось развлекать герцога и его двор, это вконец бы нас разорило, а мы уже и так столько потеряли.

Я сжульничал дважды. Мархаус был слишком прямолинейным, и извините, но его кончина просто нелепа. Я продолжаю твердить себе, что Эбба сделал свой выбор и надо его уважать. Но не получается. Вместо друга у меня остались ужасное воспоминание и ещё один долг, который я не могу оплатить. Люди считают, что ты всегда хочешь быть спасённым, неважно, какой ценой. Однако иногда остаться в живых слишком дорогого стоит. Не уверен, что когда-либо прощу его за это.

Вот и всё. Я действительно больше не хочу об этом говорить.