— Это иногда случалось и в мои времена, — заметил Пуаро.

Инспектор Кроум взглянул на него и любезно кивнул:

— Вот как?

Некоторое время все мы молчали. Когда мы проезжали Нью-Кросс, Кроум сказал:

— Если у вас есть вопросы по нашему делу, я к вашим услугам.

— У вас, я полагаю, нет описания убитой девушки?

— Ей было двадцать три года. Она работала официанткой в кафе “Рыжий кот”…

— Pas са.[29] Я хотел узнать, была ли она хороша собой.

— Об этом у меня сведений нет, — с холодком произнес инспектор Кроум, словно хотел сказать: “Уж эти мне иностранцы! Все одним миром мазаны!”

В глазах Пуаро зажегся веселый огонек.

— Вам это не кажется важным? Однако pour une femme [для женщины (фр.) это играет большую роль. Часто внешность определяет ее судьбу!

Инспектор Кроум и здесь прибег к своей излюбленной формуле.

— Вот как? — вежливо спросил он. Снова наступило молчание.

Лишь когда мы подъехали к Севеноукс, Пуаро снова начал разговор:

— Вас информировали, как и чем была удушена девушка?

Инспектор Кроум коротко ответил:

— Девушку удушили ее собственным поясом, плотным вязаным поясом.

Глаза Пуаро широко открылись.

— Ага! — сказал он. — Наконец-то у нас есть вполне определенная информация. Это ведь кое о чем говорит, не правда ли?

— Я пока не видел этого пояса, — холодно произнес инспектор Кроум.

Меня вывели из терпения осторожность инспектора и отсутствие у него фантазии.

— Эта деталь — клеймо для преступника, — сказал я. — Удушить девушку ее собственным поясом! Исключительное зверство!

Пуаро бросил на меня взгляд, смысла которого я не понял. В его глазах читалось добродушное нетерпение. Я решил, что мой друг, должно быть, остерегает меня от излишней откровенности в присутствии инспектора.

Я погрузился в молчание.

В Бексхилле нас встретил инспектор Картер. Вместе с ним был инспектор по фамилии Келси, приятный молодой человек с умным лицом. Келси был введен в курс дела и должен был работать вместе с Кроумом.

— Вы захотите провести самостоятельное расследование, Кроум, — сказал инспектор. — Поэтому я ограничусь основными пунктами, а потом можете приступать к работе.

— Благодарю вас, сэр, — ответил Кроум.

— Мы сообщили о смерти девушки ее родителям, — продолжал инспектор. — Они, конечно, потрясены. Я пока не допрашивал их, чтобы они могли прийти в себя, так что с ними вам придется начинать с самого начала.

— У девушки есть другие родственники? — спросил Пуаро.

— В Лондоне у нее есть сестра-машинистка. С ней уже связались. Кроме того, у девушки был молодой человек — собственно, вчера вечером у них было назначено свидание.

— Что удалось извлечь из справочника “Эй-би-си”? — спросил Кроум.

— Справочник здесь, — кивнул инспектор в сторону своего стола. — Отпечатков пальцев на нем нет. Открыт на странице с расписанием поездов из Бексхилла. По-моему, новый экземпляр. Вряд ли его часто открывали. И купили его не у нас. Я опросил всех хозяев писчебумажных магазинов.

— Кто обнаружил тело, сэр?

— Полковник в отставке Джером, ранняя пташка, любитель свежего воздуха. Около шести утра он выгуливал собаку. Шел вдоль берега в сторону Кудена, потом спустился к морю. Собака отбежала и принялась что-то вынюхивать. Полковник позвал ее. Собака не идет. Полковник пригляделся и решил, что дело нечисто. Подошел поближе и посмотрел. Дальше повел себя как надо: к телу не прикоснулся и сразу нам позвонил.

— Убийство произошло где-то около полуночи?

— Между полуночью и часом — это твердо установлено. Наш убийца — шутник, но человек слова. Сказал — двадцать пятого и сделал — двадцать пятого, хотя сутки только-только начались.

Кроум кивнул:

— Да, это на него очень похоже. Больше никакой информации? Никто ничего интересного не видел?

— Насколько нам известно, нет. Но пока еще рано. Скоро к нам набегут все, кто вчера вечером видел девушку в белом в сопровождении мужчины. А поскольку, я думаю, вчера в обществе молодых людей прогуливалось не меньше четырехсот — пятисот девушек в белом, дел будет невпроворот.

— Пожалуй, сэр, мне пора приступать, — сказал Кроум. — Надо побывать в кафе и в доме девушки. Я схожу и туда и туда. Келси может пойти со мной.

— А мистер Пуаро? — спросил инспектор.

— Я охотно буду вас сопровождать. — С такими словами Пуаро отвесил Кроуму легкий поклон.

Мне показалось, что Кроум был этим слегка раздосадован. Келси, который прежде не видал Пуаро, широко ухмыльнулся.

К сожалению, при первом знакомстве с моим другом люди всегда склонны рассматривать его как комическую фигуру.

— Как насчет пояса, которым ее задушили? — спросил Кроум. — Мистер Пуаро полагает, что это важная улика, и, вероятно, хотел бы ее осмотреть.

— Du tout[30], — немедленно ответил Пуаро. — Вы меня не так поняли.

— Из этого пояса ничего не выжмешь, — заметил Картер. — Он же не кожаный — на кожаном остались бы отпечатки пальцев. А этот шелковый, вязаный, идеально подходит для убийства.

Я поежился.

— Ну что же, — сказал Кроум, — нам пора.

Мы тронулись в путь.

Сперва мы зашли в “Рыжего кота”. Это ничем не примечательное маленькое кафе располагалось у моря. Внутри стояли столики, покрытые скатертями в оранжевую клетку, и исключительно неудобные плетеные стулья с оранжевыми сиденьями. В подобных заведениях обычно специализируются на подаче утреннего кофе, пяти различных сортов чая (девонширского, “Фарм-хауса”, фруктового, “Карлтона” и простого) и в обеденное время — на нескольких блюдах в дамском вкусе, таких, как омлеты, креветки и macaroni au gratin[31].

Мы как раз поспели к утреннему кофе. Хозяйка торопливо провела нас в чрезвычайно запущенную заднюю комнату.

— Мисс.., э… Меррион? — спросил Кроум. Мисс Меррион удрученно проблеяла своим тонким голоском:

— Да, это я. Все это крайне огорчительно. Крайне. Страшно представить, как это повлияет на работу кафе!

Мисс Меррион была худощавой женщиной лет сорока с клочковатыми оранжево-рыжими волосами и сама разительно напоминала рыжего кота. Она нервно перебирала оборки и кружавчики, которые украшали ее костюм, надеваемый, видимо, только на работе.

— У вас отбою не будет от посетителей, — подбодрил ее инспектор Келси. — Вот увидите! Не будете успевать чай разносить!

— Отвратительно, — сказала мисс Меррион. — Просто отвратительно. Эта история не оставляет веры в человечество.

Впрочем, глаза у нее заблестели.

— Что вы можете рассказать об убитой, мисс Меррион?

— Ничего, — с готовностью сказала мисс Меррион. — Совершенно ничего.

— Давно она тут работала?

— Второй год.

— Вы были ею довольны?

— Она была неплохой официанткой — работала быстро и была вежлива с клиентами.

— И недурна собой? — осведомился Пуаро. Мисс Меррион, как делали в таких случаях и другие, одарила его взглядом, говорившим: “Ох уж эти иностранцы!”

— Она была милой, чистоплотной девушкой, — холодно ответила она.

— Когда она вчера вечером ушла с работы? — спросил Кроум.

— В восемь. В это время мы закрываемся. Ужинов у нас не подают. На ужины нет спроса. Горячее время у нас кончается около половины седьмого, хотя посетители заходят и в семь, и позже — съесть омлет и выпить чаю.

При упоминании этих блюд Пуаро содрогнулся.

— Она говорила вам, как собирается провести вечер?

— Разумеется, нет, — твердо ответила мисс Меррион. — Не такие у нас были отношения.

— Никто не заходил за ней? Не ждал?

— Нет.

— Она вела себя как обычно? Не волновалась? Не грустила?

— Право, не могу сказать, — бесстрастно произнесла мисс Меррион.

— Сколько официанток у вас работает?

— Обычно две, а еще двух я беру с двадцатого июля до конца августа.