— Вот и Паддингтон, — сказал я в ответ.

Я чувствовал, что развязка близится.

Когда мы приехали домой к Пуаро, нам сообщили, что моего друга кто-то дожидается.

Я ожидал увидеть Франклина или, может быть, Джеппа, но, к моему изумлению, посетил нас не кто иной, как Дональд Фрейзер.

Он был очень смущен и еще неразговорчивее обычного.

Пуаро не стал выяснять у него причины визита и вместо этого предложил ему перекусить и выпить вина.

В ожидании вина и сандвичей Пуаро взял беседу в свои руки и пустился рассказывать о нашей поездке и о доброте больной леди Сислей.

Только когда мы поели и выпили вина, он повернул беседу в новое русло.

— Вы приехали из Бексхилла, мистер Фрейзер?

— Да.

— Как подвигаются дела с Милли Хигли?

— С Милли Хигли? — недоуменно повторил Фрейзер. — А, вы про эту девушку! Нет, я пока ничего не предпринимал. Я…

Он замолчал, нервно сжимая ладони.

— Я не знаю, зачем приехал к вам, — выпалил он.

— Зато я знаю, — сказал Пуаро.

— Откуда? Почему?

— Вы приехали потому, что есть у вас что-то, что необходимо кому-нибудь поведать. Вы поступили правильно. Я подходящий слушатель. Говорите же!

Уверенный вид Пуаро сделал свое дело. Фрейзер посмотрел на него со странным выражением признательности и покорности.

— Вы так считаете?

— Parbleu![64] Я в этом уверен.

— Мосье Пуаро, вы знаете что-нибудь о сновидениях?

Такого вопроса я никак не ожидал. Пуаро, однако, ничуть не удивился.

— Знаю, — ответил он. — Вам приснилось…

— Ну да. Наверно, по-вашему, совсем неудивительно, что мне приснилось.., это. Но это был необычный сон.

— Необычный?

— Сэр, этот сон снится мне три дня подряд… Мне кажется, что я схожу с ума.

— Расскажите же.

Лицо Фрейзера было мертвенно-бледным. Глаза его выходили из орбит. В сущности, он и производил впечатление сумасшедшего.

— Сон каждый раз один и тот же. Мне снится, что я на берегу. Я ищу Бетти. Она потерялась.., просто потерялась, понимаете? Я должен ее найти. Я должен отдать ей ее пояс. Пояс у меня в руках. И вот…

— Дальше!

— Сон меняется… Я больше ее не ищу. Она передо мной — сидит на берегу. Она не видит, как я подхожу к ней… И я.., нет, не могу!

— Продолжайте.

Голос Пуаро звучал твердо и властно.

— Я подхожу к ней сзади.., она не слышит моих шагов… Я набрасываю пояс на ее шею и затягиваю.., затягиваю…

В его голосе звучала невыносимая боль… Я схватился за подлокотники кресла… Казалось, все это происходит у меня на глазах.

— Она задыхается.., умирает… Я задушил ее, и вот голова ее откидывается назад, и я вижу лицо.., лицо Меган, а не Бетти!

Фрейзер, бледный и дрожащий, откинулся в кресле. Пуаро налил вина в бокал и протянул ему.

— Что же это означает, мосье Пуаро? Почему мне снится этот сон? Снится каждую ночь!

— Выпейте вина, — сказал Пуаро. Молодой человек повиновался, а затем спросил уже спокойнее:

— Что это означает? Может быть, это я убил ее?

Не знаю, что ответил Пуаро, ибо в эту минуту я услышал стук почтальона и механически покинул комнату.

Письмо, вынутое мною из почтового ящика, заставило меня полностью утратить интерес к невероятному рассказу Дональда Фрейзера.

Бегом я вернулся в гостиную.

— Пуаро! — воскликнул я. — Пришло четвертое письмо.

Мой друг вскочил с места, выхватил у меня конверт и вскрыл его своим ножом для разрезания бумаг. Он развернул письмо и положил его на стол.

Втроем мы склонились над письмом.

“Все еще нет результатов? Фи! Чем же заняты вы вместе с полицией? Вот так потеха! Какое мы теперь выберем местечко?

Бедняжка Пуаро, мне вас жаль.

Если и теперь не получится, не унывайте, старайтесь.

Наш путь далек.

“Путь далек до Типперери?” Ну да, до этой буквы еще далеко.

Следующий малюсенький инцидент произойдет в Донкастере 11 сентября.

Привет!

Эй-би-си”.

Думаю, что именно в этот момент то, что Пуаро назвал человеческим фактором, снова стало отходить на задний план. Казалось, разум, будучи не в силах выносить непрекращающийся ужас, временно отключился от обычных человеческих интересов.

Все мы сознавали, что не в силах что-либо сделать до прихода четвертого письма, в котором будет указано место убийства на следующую букву. В этой атмосфере ожидания напряжение несколько ослабело.

Но теперь, когда отпечатанные на плотной белой бумаге слова вновь издевались над нами, охота снова началась.

Из Скотленд-Ярда приехал инспектор Кроум, а вслед за ним — Франклин Сислей и Меган Барнард. Как объяснила девушка, она прибыла сюда вместе с Сислеем из Бексхилла.

— Я кое о чем хотела расспросить мистера Сислея.

Меган, казалось, особенно настойчиво стремилась объяснить, как получилось, что они приехали вместе. Я обратил на это внимание, но не стал придавать большого значения этому обстоятельству.

Естественно, письмо отвлекло мое внимание от всего остального.

Как мне показалось, Кроум был не слишком рад встретиться с другими участниками драмы. Его поведение сразу стало официальным и сдержанным.

— Я возьму письмо с собой, мосье Пуаро. Если вам нужна копия…

— Нет, в этом нет необходимости.

— Каковы ваши планы, инспектор? — спросил Сислей.

— У меня обширные планы, мистер Сислей.

— На этот раз мы его схватим, — сказал Сислей. — Хочу сообщить вам, инспектор, что мы создали из заинтересованных лиц добровольную бригаду для участия в деле.

Инспектор Кроум отреагировал в своем обычном стиле:

— Вот как?

— Вы, кажется, невысокого мнения о сыщиках-любителях, инспектор?

— Ваши ресурсы куда более ограниченны, чем наши, мистер Сислей.

— Мы подходим к делу с другой стороны — личной, а это уже кое-что.

— Вот как?

— Думаю, что вам придется нелегко, инспектор.

Боюсь, старина Эй-би-си опять вас обведет вокруг пальца.

Как я заметил, Кроума нетрудно было спровоцировать на откровенность.

— Не думаю, что на этот раз наши приготовления вызовут критику общественности, — сказал инспектор. — Этот болван предупредил нас загодя: одиннадцатое ведь будущая среда. Это оставляет нам достаточно времени для кампании в прессе. Донкастерцы будут серьезно предупреждены. Все, чьи фамилии начинаются на “д”, будут настороже, а это очень важно. Кроме того, мы значительно увеличим число полицейских. На это уже дано согласие всех главных констеблей Англии. Весь Донкастер — полиция и жители — бросится на поиски, и, по всей вероятности, мы изловим убийцу.

Сислей спокойно заметил:

— Чувствую, что вы далеки от спорта, инспектор.

Кроум удивленно воззрился на него:

— О чем это вы, мистер Сислей?

— Боже, да разве вы не понимаете, что в следующую среду в Донкастере состоятся скачки на приз Сент-Леджер[65]?

У инспектора отвисла челюсть. При всем желании он не был способен произнести свое излюбленное “вот как?”. Вместо этого он пробормотал:

— Вы правы. Да, все оказывается не так просто…

— Даже если Эй-би-си и сумасшедший, то не дурак.

Минуту-другую все молчали, обдумывая положение. Толпа на ипподроме… Темпераментные английские болельщики.., бесконечные осложнения… Пуаро проговорил:

— C'est ingenieux! Tout de meme c'est bien imagine, ca![66]

— Уверен, — сказал Сислей, — что убийство произойдет на ипподроме. Может быть, в тот самый момент, когда будет разыгрываться приз Сент-Леджер.

На мгновенье, увлеченный спортивными страстями, Сислей повеселел.

Инспектор Кроум встал и взял письмо.

— Это серьезное осложнение, — признал он. — Весьма неудачно.