— И добрались до дома… ваш лондонский адрес, по-моему, Онслоу-сквер… в котором часу?

— Точно не скажу.

— В одиннадцать? В половине двенадцатого?

— Где-то около того.

— Возможно, кто-нибудь открывал вам дверь?

— Нет, у меня свой ключ.

— Может быть, вы кого-нибудь встретили во время прогулки?

— Нет… э-э… право, старший инспектор, эти вопросы меня страшно возмущают.

— Уверяю вас, это всего лишь формальность, мистер Лэвертон-Уэст. Они не касаются вас лично.

Этот ответ, казалось, успокоил возмущенного парламентария.

— Если это все…

— Пока все, мистер Лэвертон-Уэст.

— Вы будете держать меня в курсе дела?

— Естественно, сэр. Кстати, позвольте представить вам месье Эркюля Пуаро. Вы, вероятно, слышали о нем.

Любопытный взгляд Лэвертон-Уэста остановился на маленьком бельгийце.

— Да, да, это имя я слышал…

— Месье, — сказал Пуаро, вдруг входя в роль иностранца.

— Поверьте мне, мое сердце обливается кровью. Сочувствую. Такая потеря! Как вы, должно быть, страдаете! Ах, но не буду больше. Как великолепно англичане скрывают свои чувства. — Он выхватил из кармана портсигар. — Позвольте мне… Ах, он пуст. Джэпп?

Джэпп похлопал по карманам и покачал головой. Лэвертон-Уэст вытащил свой портсигар и пробормотал!

— Э-э… попробуйте мои, месье Пуаро.

— Благодарствую, благодарствую, — маленький человечек взял сигарету.

— Как вы выражаетесь, месье Пуаро, — продолжал Лэвертон-Уэст, — мы, англичане, не афишируем своих чувств. «Выше нос» — вот наш девиз. — Он поклонился двум мужчинам и ушел.

— Индюк надутый, — неприязненно сказал Джэпп. — А на деле — мокрая курица. Эта девица Плендерлит была совершенно права насчет него. Однако он миловиден, вполне подходит женщине, лишенной чувства юмора. Ну так что сигарета?

— Египетская, дорогой марки. — Пуаро покачал головой.

— Да, плохо дело. А жаль, ибо я еще сроду не слыхал более слабого алиби. По сути, это и не алиби вовсе… Вы знаете, Пуаро, жаль, что все оказалось не наоборот. Если бы она шантажировала его… Славный объект для шантажа: уплатит как миленький! Что угодно, только бы не было скандала.

— Мой друг, весьма заманчиво повернуть это дело к собственной выгоде, но это занятие не для нас.

— Нет, наше дело — Юстас. У меня на него кое-что есть. Явно мерзкий тип.

— Кстати, вы сделали, как я предлагал? Насчет мисс Плендерлит?

— Да. Одну секунду, я позвоню и узнаю самые последние новости. — Он снял трубку и после короткого обмена репликами положил ее на место и взглянул на Пуаро. — Бесчувственное создание. Уехала играть в гольф. Ничего себе занятие; когда накануне убили твою подругу.

Пуаро издал какой-то непонятный звук.

— Конечно, конечно… да ведь естественно. Какой же я недоумок, господи, да ведь это прямо лезло в глаза!

— Довольно мямлить, — грубовато сказал Джэпп. — Пойдемте побеседуем с Юстасом.

Широкая радостная улыбка на лице Пуаро удивила его.

— Но… да, всенепременно, давайте с ним побеседуем. Ибо теперь, видите ли, я знаю все, все знаю.

Майор Юстас принял двух мужчин с непринужденностью и самоуверенностью светского человека. Квартира у него была маленькая, всего лишь временное пристанище, как он объяснил. Он предложил гостям выпить, а когда те отказались, вытащил портсигар.

Джэпп и Пуаро взяли по сигарете и переглянулись.

— Я вижу, вы курите турецкие, — сказал Джэпп, перекатывая сигарету между пальцами.

— Да. Простите, а вы предпочитаете «Гасперс»? Где-то у меня есть одна.

— Нет-нет, эта меня вполне устроит. — Он подался вперед, тон его изменился. — Вероятно, вы догадываетесь, майор Юстас, почему я пришел к вам.

Тот покачал головой, держась все так же непринужденно. Майор Юстас был высоким человеком весьма приятной наружности, хоть и несколько грубоватым. Однако добродушие его манер не вязалось с маленькими лукавыми глазками и мешками под ними.

— Нет, не имею ни малейшего представления, с чего это вдруг ко мне заявляется такая большая шишка, как старший инспектор, — сказал он, — Что-нибудь не так с моей машиной?

— Нет, машина тут ни при чем. Я полагаю, вы знали некую миссис Барбру Аллен, майор Юстас?

Майор откинулся назад, выпустил струю дыма и с облегчением сказал:

— Ах, вон оно что! Разумеется, я мог бы догадаться. Весьма печальная история.

— Вам она известна?

— Видел вчера вечером в газетах. Очень жаль.

— Вы знали миссис Аллен еще в Индии, я полагаю?

— Да, много лет назад.

— Вы знали также и ее мужа?

Последовала пауза, какая-то доля секунды, но во время этой паузы маленькие поросячьи глазки полоснули быстрым взглядом по лицам двух мужчин. Затем он ответил:

— Нет, собственно говоря, Аллена я никогда не встречал.

— . Но вы знаете что-нибудь о нем?

— Слышал, что он, вроде бы, плохой человек. Разумеется, это был всего лишь слух.

— А миссис Аллен ничего не говорила?

— Она никогда о нем не упоминала.

— Вы были с ней в доверительных отношениях? Майор Юстас пожал плечами,

— Мы были старыми друзьями, вы понимаете? Старыми друзьями. Но мы не так уж часто встречались.

— Но вы видели ее в тот последний вечер, пятого ноября?

— Да, вообще-то видел.

— Вы заходили к ней домой, я полагаю?

Майор Юстас кивнул. В его голосе появилась нотка легкого сожаления.

— Да, она просила у меня совета относительно помещения денег. Разумеется, я понимаю, на что вы намекаете: ее настрой и все такое прочее. Ну, право, очень трудно сказать. Ее поведение казалось вполне нормальным, и все же. Но если подумать, то она была несколько нервозна.

— Но она никак не намекнула на то, что собирается сделать?

— Абсолютно. Собственно, прощаясь, я сказал, что скоро ей позвоню, и мы вместе сходим в театр.

— Вы сказали, что позвоните ей. Это были ваши последние слова?

— Да.

— Любопытно. По моим сведениям, вы сказали нечто совсем иное.

Юстас изменялся в лице.

— Ну, разумеется, точных слов я не помню.

— По моим сведениям, вы сказали буквально следующее: «Ну, подумайте и дайте мне знать».

— Позвольте вспомнить. Да, пожалуй, вы правы. Не совсем так. По-моему, я имел в виду, что она должна дать мне знать, когда будет свободна.

— Но это не совсем одно и то же, а? — сказал Джэпп.

Майор Юстас пожал плечами.

— Дорогой мой, вряд ли мы можем помнить слово в слово все, что сказано в том или ином случае.

— А что ответила миссис Аллен?

— Она сказала, что позвонит мне. Насколько я помню, разумеется.

— А затем вы сказали: «Хорошо, пока».

— Возможно. Во всяком случае, что-то в этом роде, Джэпп тихо сказал:

— Вы говорите, миссис Аллен просила вас посоветовать ей поместить деньги. Она случайно не передавала вам двести фунтов наличными, чтобы вы вложили их для нее в дело?

Лицо Юстаса побагровело. Он подался вперед и прорычал:

— Что вы, черт возьми, хотите этим сказать?

— Так передавала или не передавала?

— Это мое дело, господин старший инспектор.

— Миссис Аллен взяла в своем банке двести фунтов наличными, — тихо сказал Джэпп. — Часть в пятифунтовых банкнотах. Их номера, разумеется, записаны.

— Ну и что, если передавала?

— Эти деньги предназначались для вклада в дело или… это был шантаж, майор Юстас?

— Это нелепая идея. Что вы еще придумаете? Джэпп произнес сугубо официальным тоном:

— Я полагаю, майор Юстас, что настало время спросить вас, не желаете ли вы явиться в Скотленд-Ярд и сделать заявление? Я вас, разумеется, никоим образом не принуждаю, и вы можете, если желаете, пригласить своего адвоката.

— Адвоката? На кой ляд мне нужен какой-то адвокат? И с какой стати все эти предостережения?

— Я расследую обстоятельства смерти миссис Аллен.

— Боже правый, уж не думаете ли вы, что… Господи, это же вздор! Послушайте, вот как все было: я заехал повидать Барбру по договоренности…