Я бросил маленький автоматический пистолет и достал свой револьвер. И в этот момент в комнату вместе с разбитой вдребезги дверью ворвался Дравек.

В его глазах полыхала злоба, он был совершенно пьян. Его большие руки молотили воздух, глаза налились кровью, а на губах выступила пена.

Дравек ударил меня по голове, даже не посмотрев в мою сторону. Я свалился на пол между тахтой и разбитой дверью.

Я еще тряс головой и пытался подняться, когда Марти вдруг начал стрелять.

Пиджак Дравека сзади оттопырился – видно, пуля прошла сквозь тело навылет. Отец Кармен споткнулся, сразу же выпрямился и пошел, словно бык, вперед.

Я поднял револьвер и выстрелил в Марти. Тот пошатнулся, но «кольт» в его руке продолжал дергаться и греметь. Потом Дравек оказался между нами.

Кармен откинуло в сторону, как сухой лист, и теперь Дравеку уже никто не мог помешать.

Дравек схватил врага за горло. Перед тем Марти швырнул свой разряженный пистолет в его лицо. Пистолет отскочил, как резиновый мяч. Марти пронзительно визжал, но Дравек крепко держал его за горло и прямо-таки отрывал от пола.

С минуту Марти пытался расцепить большие руки напавшего. Но вдруг что-то резко хрустнуло, и руки у Марти безвольно повисли. Потом снова послышался хруст, но уже тише. Но прежде чем Дравек отпустил Марти, я увидел, что лицо у того стало багрово-синим. Невольно я припомнил, что люди, у которых сломана шея, иногда проглатывают перед смертью язык.

Потом Марти отлетел в угол, и Дравек стал пятиться от него. Он отступал, едва сохраняя равновесие, но ноги уже не держали его. Дравен неуклюже сделал еще четыре шага и упал на спину, широко раскинув руки.

Я быстро подошел к Марти, склонился над ним, а потом потянулся рукой к его нагрудному карману и достал из него грубый конверт, в котором было что-то плотное и тяжелое. Потом я выпрямился и оглянулся.

Где-то далеко прозвучало завывание сирены: оно как будто приближалось.

Мужчина с бледным лицом, вероятно, сосед, осторожно заглянул в дверь. Я стал на колени перед Дравеком.

Он пытался что-то сказать, но я ничего не понял. Потом его напряженный взгляд погас, глаза стали безжизненными.

– Он был пьян, – каменным голосом произнесла Кармен. – Он вынудил меня сказать, куда я еду. Я не знала, что отец следит за мной.

– Тебе не надо было вмешиваться, – сухо бросил я.

Потом я поднялся и надорвал конверт. В нем было несколько фотографий и стеклянный негатив. Я швырнул фотопластинку на пол и растоптал ее ногой.

Затем принялся рвать фотографии, и кусочки падали на пол.

– В газетах, девочка, напечатают еще множество твоих снимков, – сказал я. – Но этих уже не увидит никто.

Сирена выла уже рядом с домом. Потом звук ее затих и превратился в надоедливое гудение, а к тому времени, как я закончил рвать фотографии, и вовсе прекратился.

Я стоял посреди комнаты, и пытался понять, ради чего лез на рожон.

Теперь все это уже не имело никакого значения.

Гай Слейд оперся локтем на край большого стола из орехового дерева в кабинета инспектора Айшема и, держа между пальцами зажженную сигарету, не глядя на меня, сказал:

– Благодарю вас, частный детектив, за то, что разобрались со мной. Мне приятно время от времени пообщаться с чинами главного управления. – Он сощурил глаза и кисло улыбнулся.

Я сидел за столом напротив Айшема. Это был седой худощавый мужчина в пенсне. На полисмена он был совсем не похож. Фиалка Макги и веселый детектив-ирландец по фамилии Гринелл устроились в креслах с округлыми спинками у перегородки, застекленной в верхней части, которая отделяла канцелярию от приемной.

– Мне показалось, – сказал я Слейду, – что вы слишком быстро обнаружили кровь. Я был не прав. Извините, мистер Слейд.

– Вы говорите так, будто ничего не случилось. – Он поднялся и взял со стола трость и перчатку. – Со мной все, инспектор?

– На сегодня все, Слейд. – Айшем говорил спокойно, сухо.

Слейд нацепил трость на согнутую руку, открыл дверь, улыбнулся и вышел.

Его взгляд задержался, наверное, на моей шее, но я не оглянулся.

Айшем обратился ко мне:

– Думаю, вам не надо объяснять, как в управлении полиции относятся к такому способу раскрытия преступлений?

– Сперва – выстрелы, – тяжело вздохнув, начал я. – Потом мертвый человек на полу... Голая, одурманенная наркотиками девушка в кресле, которая не соображает, что случилось... Убийца, которого не смогли задержать ни я, ни вы... Непутевый старый скандалист, у которого разрывалось сердце, и он старался выкарабкаться из этой напасти... Идите напролом – валите все на меня. Я не обижусь.

Айшем пропустил мои слова мимо ушей.

– Кто же все-таки убил Стайнера?

– Об этом вам расскажет белокурая девушка.

– Я хочу, чтобы вы рассказали сами. Я пожал плечами и сказал:

– Если вы хотите, чтоб я высказал свое предположение... Водитель Дравека Чарлз Оуэн.

Айшем не очень удивился. Фиалка Макги громко вскрикнул.

– Почему вы так думаете? – спросил инспектор.

– Какое-то время я считал убийцей Марти, ибо так сказала Кармен. Но не было никаких доказательств. Она ничего определенного не знала и просто хотела воспользоваться случаем и набросить Марти петлю на шею. А Кармен не из тех, кто легко отказывается от своих намерений. Однако Марти вел себя не так, как ведут себя убийцы. К тому же он хладнокровный человек и не спасался бы таким образом. Я даже не успел постучать в дверь, а убийца уже бросился бежать. Конечно, я думал и о Слейде. Но и Слейд совсем не из таких людей. Он взял с собой двух вооруженных парней, и они учинили что-то наподобие драки.

Однако Слейд, как мне показалось, искренне удивился, когда обнаружил на полу кровь. Этот человек бывал у Стайнера дома и вел с ним дела, но он не убивал его, у него не было причин его убивать, да и при свидетеле он не убил бы, хотя бы и имел основания. А Чарли Оуэн убил бы. Когда-то он был влюблен в Кармен и, наверное, все еще был небезразличен к ней. У него была возможность следить за ней, узнавать, куда она ходила и что делала. У Стайнера Оуэн находился недолго. Он вошел с черного хода, увидел трюк с фотографированием и застрелил его. А потом испугался и убежал.

– Добежал до самого причала в Либо и бросился в море, – сухо проговорил Айшем. – А вы не забыли, что на голове у Оуэна была кровавая рана?

– Нет, – ответил я. – Не забыл и о том, что Марти как-то узнал о фотопластинке. Это принудило его войти в дом и забрать ее, а потом спрятать труп в гараже Стайнера.

Айшем приказал:

– Гринелл, приведите сюда Агнес Лорелл. Гринелл поднялся, пересек кабинет и скрылся за дверью.

– Ну ты и даешь, парень! – воскликнул Фиалка Макги.

Гринелл возвратился вместе с блондинкой. Пряди спутанных волос рассыпались по воротнику ее пальто. Агатовые серьги она сняла. У Агнес был усталый вид, но испуга в глазах уже не было. Она медленно села в кресло у стола и сложила перед собой руки с серебристыми ногтями.

– Ну что ж, мисс Лорелл, – дружелюбно сказал Айшем. – А теперь мы бы хотели послушать вас.

Девушка посмотрела на свои сложенные руки и достаточно уверенно, спокойным, ровным голосом начала рассказывать:

– Я познакомилась с Джо Марти месяца три тому назад. Думаю, он подружился со мной потому, что я работала у Стайнера. Я подробно рассказала Марти про Стайнера. Кое-что он уже и сам знал. Джо жил на деньги, которые получил от отца Кармен Драве к. Но к тому времени они уже иссякли, и он готовился к новой афере. Он начал следить за Стайнером, чтобы выяснить, нет ли у него связей с преступным миром.

Вчера вечером Марти сидел в машине за домом Стайнера. Он слышал выстрелы, видел, как по лестнице пробежал парень, вскочил в машину и быстро поехал. Джо отправился вслед. На полдороге до берега он догнал ту машину и столкнул ее с шоссе. Парень подскочил к нему с пистолетом, но Джо его опередил – оглушил. Марти обыскал его и узнал, кто он. Когда парень очухался, Джо выдал себя за полисмена. Бедняга испугался и во всем сознался.