— И, конечно, это Англичанин велел вам позвонить в дом Ромейна в четыре часа утра?

— Нет. Здесь Англичанин ни при чем. Дело в том, что я изначально не верила ему. Накануне он сказал, что хочет устрашить Ромейна, сделать так, чтобы у того поджилки тряслись. «Может, тогда он станет более сговорчивым...» — сказал Майк. Но я не верила ни единому его слову и решила позвонить Ромейну, узнать, все ли в порядке. Я позвонила, а потом и приехала. Это вы знаете. Вот тут-то и начался этот кошмар.

— Да... Вы, Долорес, если разобраться, ни в чем серьезном не замешаны: не вы убили сыщика в Лонг-Бич, не вы прятали труп... Что касается Ромейна, то вы не знали, что замышляет Англичанин. Вы не повинны в том, что Абигайль мучает меня... Хотя, разумеется, вас привлекут за соучастие.

— Абигайль совсем помешалась, — медленно произнесла Долорес. — До убийства в Лонг-Бич она только притворялась, когда несла всю эту чушь насчет потусторонних сил. Но после убийства я заметила, что Абигайль говорит о силах зла всерьез, она верит в то, что болтает... Но главное, ей хочется убить кого-нибудь еще...

Долорес опять заплакала.

— Ну успокойтесь же! — взмолилась я. — У вас есть блестящий шанс выпутаться из этой скверной истории. Заложите Майка! Ваша вина только в том, что вы были «приманкой» в руках негодяев. И вы искупите ее, выдав Англичанина полиции.

— А так можно? — с надеждой спросила Долорес. — Вы верите мне?

— Конечно, верю. У меня есть план. Мы выпутаемся вместе!

— Что за план?

— Вы развязываете меня. Потом идете и предупреждаете Майка о том, что я очнулась. Прибегает Абигайль, а дальше... Дальше я знаю, что делать. Абигайль получит свое. После я приду в гостиную. Но вы должны помочь мне: станьте возле Бенни и ждите моего появления. Увидев Мэвис, все оцепенеют. Тогда вы должны выхватить пистолет у Бенни и бросить его Эдди. Ну как?

— Рискованно...

Долорес колебалась.

— Это наш единственный шанс, — пробормотала я. — Развяжите меня, пока не вернулась Абигайль. Сейчас она придет, и тогда...

— Хорошо... но я так боюсь, Мэвис.

Долорес недолго мучилась с узлами. Ее пальцы оказались проворными. Наконец я почувствовала себя свободной. Вместе с Долорес мы помассировали мне ноги, чтобы я могла ходить.

Когда я опустила ноги на пол, тело пронзила боль. Я едва не упала. Долорес подхватила меня.

— У вас хватит сил, Мэвис? Вы сумеете справиться с Абигайль?

— Сейчас... Приду в себя...

Я попыталась еще раз встать на ноги. Прошлась по комнате. Абигайль еще не добралась до моих конечностей, и, слава богу, руки и ноги слушались. Истерзанное тело ныло, на свой живот и грудь я боялась смотреть.

— Идите в гостиную, — сказала я Долорес. — И помните, что вы должны сделать, когда я туда войду.

— Мэвис, а если ваш план не удастся?

— Тогда и будем думать. Все получится, Долорес! Все будут смотреть на меня! Вот это будет сюрприз!

Я успокаивала ее, но вдруг вспомнила, что Эдди так и не посмотрел на меня, когда Бенни ввел его в гостиную.

Долорес вышла. Я прижалась к стене за дверью. Из гостиной послышались звуки музыки, резкие и ритмичные: ведьма готовилась к своему шабашу. Она, правда, не знала, что Мэвис тоже не прочь грохнуть в барабан.

Я смотрела на ручку двери. Она стала поворачиваться... Абигайль распахнула дверь и вошла. Я приготовилась... Абигайль еще не видела меня. Она подошла к кровати и остановилась, пораженная. Я прыгнула на нее сзади, обхватила морщинистую шею руками и стиснула так сильно, как только могла.

Мой неожиданный бросок деморализовал Абигайль. Старая карга перестала сопротивляться и обмякла. Я душила ее, пока Абигайль не перестала подавать каких-либо признаков жизни... Я разжала руки, и она упала на пол, как большая тряпичная кукла.

Я поздравила себя с успехом, но радоваться, как оказалось, было рано. Не знаю, то ли Абигайль притворилась мертвой, то ли просто оказалась живучей, но она вдруг села, поджала ноги и уставилась на меня злыми глазами. Взмахнув рукой, как факир, старуха вытащила откуда-то из недр своего балахона острый нож. Потом она встала и пошла на меня. Я успела заметить, что рукоятка ножа была схвачена леской, конец которой терялся в складках ее одежды.

— Видишь, силы зла помогают мне, — Абигайль ощерилась. — Обними меня еще раз. Ну!

И тогда я решила воспользоваться приемами самой Абигайль — болтать всякую чушь, отвлекать от главной цели — я ведь хотела добраться до ее горла.

— Твои силы зла скоро покинут тебя... Зачем им такая уродина! А когда я разукрашу твою физиономию, ты почувствуешь, что их симпатии на моей стороне. Тебя выкинут на помойку, утопят в луже, вываляют в дерьме, раздерут надвое, снимут скальп...

Абигайль молчала. Она слушала, тяжело дышала и вдруг совершила молниеносный бросок — рука с ножом ошиблась всего на несколько дюймов.

Старуха отвела руку для следующего удара, но я опередила ее: саданула ногой прямо в живот. Нож выпал из руки, Абигайль скорчилась и ничком упала на кровать. Это мне и было нужно! Я перевернула ее рывком и принялась молотить изо всех сил по этому хрипящему противному куску мяса.

На этот раз ей не отвертеться!

Абигайль затихла.

Я вышла, плотно притворив дверь. Каждый мой шаг болью отдавался в висках. Пижама казалась железным панцирем.

Я шла на звук музыки. Хотелось появиться как можно более эффектно. Дождавшись паузы — одна композиция закончилась, а другая не началась, — я открыла дверь гостиной и шагнула вперед.

Майк стоял у стойки бара со стаканом виски. Сэм, Эдди и Бенни находились в центре. Бенни держал пистолет. Долорес была на расстоянии двух шагов от Бенни. Увидев меня, Долорес побледнела, голова ее дернулась.

— Эй! — крикнула я. — Мое место вакантно. Кто хочет в камеру пыток?

Майк и Бенни растерялись. Майк подпрыгнул, как козел, попытался поставить стакан, но рука его каждый раз пролетала мимо стойки. Бенни вытаращился, и тут Долорес прыгнула, вырвала пистолет из его руки и бросила Эдди.

— Лови!

Говард ловко подхватил оружие и наставил пушку на Англичанина.

— Одно движение — и я стреляю, — сказал Эдди, глядя Майку в глаза. — Я давно собирался это сделать.

— У меня нет оружия, — Майк показал Говарду пустые ладони.

Сэм бросился к проигрывателю и выключил его. В тишине было слышно, как клацают зубы Бенни.

— Извините, господа, я должна переодеться, — мне было стыдно перед Эдди за свой вид.

— Мэвис! — бросился ко мне Сэм. — С вами все в порядке? Где Абигайль?

— Расспросите Долорес.

Все взгляды повернулись в сторону латиноамериканки. На ее щеках пылали бордовые пятна.

— Долорес, повторите им то, что вы говорили мне.

Я неловко повернулась, боль опять вонзила в меня свой острый клинок, и я застонала.

Четверо мужчин впились в меня своими взглядами. Это, разумеется, лестно для избитой девушки. Мне даже показалось, что любой из четверки готов провести со мной уик-энд на лужайке или в отдельном номере, несмотря на испачканную и порванную пижаму.

Мне было ужасно интересно, что происходит в гостиной. Любопытство лечило меня получше знахаря. Очень быстро я переоделась, натянув на ноющее тело черную плиссированную юбку и свитер. Собрала волосы в пучок и даже подкрасила губы. Потом немного посидела, закрыв глаза. Пора. Вперед!

Долорес стояла у стойки бара со стаканом в руке. Майк и Бенни сидели на диване под дулом пистолета Эдди. Сэм Варни подпирал стенку. Я вспомнила, как были расставлены «фигуры» на этой шахматной доске еще пятнадцать минут назад, и не удержалась от смеха.

Долорес увидела меня и протянула бокал:

— Мэвис, вот бренди. Выпейте!

— Спасибо.

Глоток подкрепил мои силы, по телу разлилась теплая волна.

Я украдкой взглянула на Эдди: он улыбался мне!

Тут же подскочил Сэм. Он тоже лучился и потирал свои пухлые ручки:

— Какая вы молодчина, Мэвис! Долорес все рассказала. Зря Майк старался приписать вам убийство Ромейна и его жены. Долорес разоблачила его козни! Но Абигайль! Какая садистка! Я приглашал ее несколько раз на эфир — никогда не прощу себе этого.