Своим единственным зрячим глазом старуха отыскала меня.

— А, вот ты где... Ты мне нужна, куколка. Иди сюда. Если не подойдешь, мне придется довольствоваться Долорес.

Что делать? Я глянула на Сэма Варни. Он сидел в полной прострации. Эдди облизал сухие губы и, держа пистолет наизготовку, двигался в сторону сумасшедшей. Но та, не будь дурой, прикрывалась Долорес, как щитом. Эдди не мог стрелять и остановился.

— Выбирай, куколка: твоя шейка или ее, — сказала Абигайль, по-прежнему глядя только на меня.

Я не могла допустить, чтобы эта ведьма убила латиноамериканку прямо на моих глазах, и сделала шаг вперед.

Долорес прошептала одними губами:

— Мэвис, остановитесь.

— Я виновата, Долорес. Я ведь видела этот нож, но не забрала с собой. Я дважды виновата, потому что разрешила вам навестить «бедную старушку».

И я сделала второй шаг.

Внезапно что-то стукнуло за моей спиной — как будто упал тяжелый предмет. Я оглянулась: Эдди распростерся на полу, и над ним с оружием в руках навис Майк. Боже мой! Эдди проморгал бросок Майка. Эта стерва Абигайль отвлекла его!

Майк расцвел:

— Эбби, — ласково сказал он, — как вовремя вы появились. Вы отплатили мне добром за добро. Я был уверен, что эта девка не сломила вас. Вы крепкая, Эбби. Я помню, как вы уделали того парня в Лонг-Бич. Я здесь трепался, чтобы дать вам время прийти в себя. Ну, что вы мне скажете?

— Я хочу получить блондинку, — прохрипела Абигайль.

— Блондинка ваша, — без колебаний ответил Майк.

Абигайль отвела руку с ножом от горла Долорес и отшвырнула «дочку» так, что та ничком упала на пол. Откуда только силы у этой дохлой старухи!

Теперь она шла прямо на меня. Она выписывала ножом восьмерки в воздухе. Меня поразило ее мастерское владение холодным оружием. Я пятилась, пятилась, пока мои лопатки не коснулись стены. Дальше отступать было некуда. Справа была стойка бара, слева — Майк с пистолетом.

— Я не тороплюсь, дорогая, — прошипела Абигайль. — Сначала я поработаю с твоим лицом. Я нарежу лоскутиков из твоей нежной кожи. Потом мы перейдем к шее... Я не оставлю без внимания твою грудь, соски... Ты сейчас такая розовая-розовая. А будешь красная... Красивая красная...

Я не могла оторвать глаз от сверкающего лезвия. Старуха была уже совсем рядом, ее трясло: она предвкушала сладкие минуты.

Локоть мой коснулся чего-то холодного. На стойке бара стоял мой невыпитый стакан.

Я схватила и плеснула бренди прямо ведьме в глаз. Точно так же я залила зенки девицы в том кафе, в которое мы заходили с Сэмом, когда ездили посмотреть на магазин Ромейна. Оказывается, то была репетиция с кофе, теперь наступила премьера с бренди.

Абигайль закричала от боли и попыталась пырнуть меня ножом, но удар был неточен. Я воспользовалась ее оплошностью, схватила старую стерву за запястье и резко ломанула руку с ножом. Нож выпал.

Майк взревел: я поняла, что сейчас получу пулю в лоб. И тогда, захватив в кулак добрый метр зеленого балахона, я развернула ошалевшую Абигайль так, чтобы она оказалась между мной и Майком. Два выстрела подряд вконец доконали живучую старушку.

Майк целил в меня, но убил сообщницу. Он растерянно вылупился на красные пятна, расплывавшиеся на зеленом платье. Абигайль лежала у его ног, не двигаясь.

— Это ты сделала, — Майк поднял на меня глаза, полные ненависти. — Ты подставила ее, когда я спускал курок.

Он не видел, что сзади к нему крадется Эдди.

— Ты, мерзавка, все равно сдохнешь! Я тебя...

Эдди ударил его ногой под колено, Майк присел и выронил оружие. Эдди резким ударом в челюсть опрокинул противника, прыгнул на него сверху, и они, сцепившись, покатились по полу.

И я, и Бенни — одновременно — рванулись к пистолету, сиротливо лежащему на полу. Бенни опередил меня на долю секунды. Он схватил оружие, но я ткнула его прямыми сомкнутыми пальцами прямо в адамово яблоко. Гангстер раскрыл пасть: ему явно не хватало кислорода. Пистолет выпал из ослабевших рук. Дохляк! Я, например, дышала глубоко и свободно. Рукояткой пистолета я как следует врезала Бенни по голове — наиболее уязвимой части тела любого мужчины.

Бенни закатил глаза, как оперный певец во время арии, и прикрыл собой довольно большой участок пола.

Эдди и Майк все еще катались по полу: силы их были примерно равны. Неожиданно Майк вскочил и замахнулся ногой, норовя ударить Эдди. Я навела ствол на Майка, но в этот момент Эдди схватил ногу Англичанина, дернул на себя, и по полу вновь покатился клубок тел.

Противники рычали, кусались, осыпали один другого ругательствами, а я бегала вокруг них и не знала, как убить Майка и при этом не убить Эдди.

Долорес сидела на полу у дальней стены и тихонько икала. Глаза ее все еще были расширены от страха.

Вдруг кто-то схватил меня за плечо, я крутанулась и едва не выстрелила. Сэм! Боже мой, он был на волосок от гибели.

— Извините, Мэвис, я хочу сказать...

— Как вы меня напугали!

— Простите, что я не смог прийти к вам на выручку. Я не человек действия...

— Сэм, я и не брала вас в расчет. Вы отличный парень, но... Давайте поговорим о вас в другой раз. А сейчас мне надо убить Англичанина. Где же он?

Не было видно ни Эдди, ни Майка. Уж не провалились ли они так же, как я, в магазине Ромейна? Но оказалось, что побоище теперь идет за стойкой бара: поэтому мы и не видели дерущихся. Вдруг над стойкой взвилась лохматая голова Майка. Он вздернул Эдди и душил его. Я снова прицелилась. Майк мотал Эдди из стороны в сторону и вдруг ударил его головой о шкафчик с бутылками. Бутылки, шкафчик и Эдди рухнули вниз...

Майк приподнял Эдди и повторил свой прием. Потом еще раз. Голова Эдди не хотела держаться, глаза закрылись. Похоже, что он проигрывал.

В какой-то момент Майк остановился, чтобы перевести дух. Его висок оказался у меня на мушке, и я выстрелила!

Ноги мои были, как кисель, руки тоже дрожали. Я нажала на курок несколько раз. Почему? Не знаю. Кажется, я стреляла с закрытыми глазами.

Когда глаза мои открылись, я увидела, что Майк жив. Пуля попала в бутылку бренди, брызнули осколки, бренди обильно оросило Майка. Он выпустил Говарда и стал тереть глаза руками. Эдди стоял, покачиваясь: он уцепился за стойку бара.

Превозмогая боль и слабость, Эдди сомкнул пальцы на горлышке бутылки с виски: каким-то чудом она уцелела при погроме. Эдди размахнулся и ударил Майка этой бутылкой по голове. Он вложил в свой последний удар всю ненависть к Майку, все свои силы и упал сам.

Но упал и Майк! У всех на глазах он начал разваливаться на части: обвисли плечи, упала голова на грудь, подкосились ноги... Майк стал трупом.

Все молчали. Эдди дышал прерывисто и тяжело. Он вскарабкался на ноги и стоял, уперев локти в стойку бара. Голова болталась, как у марионетки. Но он был жив. А Англичанин мертв.

— Хочу в тюрьму, — икнула в тишине Долорес. — Там безопаснее, чем здесь.

Она косилась то на мертвое тело Абигайль, то на остывающее — Майка.

— Я бы тоже предпочла тюремную камеру, — сказала я. — Неделя спокойной жизни без выстрелов, пыток и всего этого кошмара гораздо здоровее, чем месяц на курорте.

Эдди понемногу приходил в себя, хотя взгляд его было трудно назвать осмысленным. С трудом волоча ноги, Говард пошел за стойку бара и долго там возился.

— А я ему полчерепа снес, — услышали мы голос из-под стойки. — В другой раз буду бить не так сильно.

Голос у Эдди был более чем странным: уж не повредил ли ему Майк голосовые связки?

— Майк мертв? — спросил Сэм, хотя это было очевидно.

Эдди подошел к нему и зло посмотрел в лицо:

— А вы не умеете отличать живого от мертвого?

— Я думал...

— Вы много думаете. И стоите, как истукан, когда на ваших глазах убивают людей.

— Я хотел защитить Мэвис, но... Я не умею драться. Стыдно признаваться, но это так...

— В жилах вместо крови течет моча, да?

Сэм был морально уничтожен.

— Я должен позвонить в полицию, — сказал он, пряча глаза.