Сказав, что Эдди «усадил Абигайль и Сэма», я имела в виду элементарное похищение, иначе бы эти двое не согласились посетить предполагаемую жертву.

Когда старая болтунья и толстячок-телевизионщик замолчали, я тихо спросила Эдди, зачем он тащит с собой этот балласт.

— Джонни всегда говорил мне, что нельзя насильно умыкать достопочтенных граждан, — добавила я.

— Наплевать, — беспечно ответил Говард. — Я обещал Ромейну, что, случись заваруха, загребу всех участников передачи и приволоку к нему домой... Майк Англичанин, наверное, уже там.

— Майк Англичанин? Вы уже упоминали это имя. Что это за человек?

Эдди хмыкнул.

— Первый раз встречаю частного детектива, который ничего не слышал о Майке.

— Я знаю многих мужчин, но... — начала я и осеклась.

Эдди ничего не заметил.

— Эх, попалась бы она мне в руки! — мечтательно произнес он и сжал челюсти так, что зубы скрипнули.

— Кто?

— Долорес. Уж я бы с ней...

— Вы напрасно полагаете, что ее высокая грудь — дар природы. Я уверена, что в платье все же был вшит бюстгальтер!

— Мэвис, что за чушь вы несете! — скривился Эдди. — При чем тут бюстгальтер? Долорес обвела нас вокруг пальца, она — ключ к загадке с этим предсказанием... Вы забыли, что она сказала про завтрашнее утро?

— Нет, но когда вы размечтались, то я решила...

— Смотрите лучше на дорогу и крепче держите руль! — приказал Говард.

Надо сказать, что он сильно изменился с того момента, когда Долорес назвала имя Ромейна. Его обаяние и налет интеллигентности исчезли под напором хамства и обычной мужской безапелляционности. Я думаю, телохранитель учуял опасность, грозящую его хозяину, и принял боевую стойку.

Эдди указал на красивый особняк, и я остановила машину.

Ромейны жили неплохо: за живой изгородью, подстриженной в виде морских волн, виднелись великолепные лужайки и бассейн.

Не успела я заглушить мотор, как из дома Ромейнов выскочил какой-то тип, метнулся к машине и прижал к моему виску холодный ствол пистолета:

— Не двигаться!

— Бенни, сгинь, — сказал Говард с отвращением. — Это же мы.

— Кто? — глаза парня бегали.

— Свои. Лучше скажи, кто дома?

— Ромейн с женой. Майк сейчас подъедет. Он выслал меня вперед, чтобы я присмотрел за домом.

— Считай, что ты справился с заданием, — усмехнулся Эдди. — На заднем сиденье сидят двое. Отведи их в дом и присмотри, чтобы не сбежали.

— Ты мне не указка, — обиделся Бенни. — Я работаю на Майка...

— Черт бы побрал твоего Майка! — рявкнул Говард.

Бенни только теперь заметил, что все еще прижимает пистолет к моему виску. Он поволок Абигайль и Сэма в дом, а я перевела дух.

Мы с Эдди вошли в жилище Ромейнов последними. У меня появилось ощущение, что я нахожусь в музее. Гостиная была обставлена старинной французской мебелью. А может, это была стилизация — честно признаюсь, что я не смыслю в таких вещах ничего. Короче, Ромейны сидели и спали на чем-то в стиле Людовика... Черт, даже не знаю, которого. Ну, да ладно, они все Людовики: столько поколений и хоть бы раз кто-нибудь назвал себя Фрэнком или Джоном. Тоска, одним словом.

Кто-то долговязый и тощий поднялся с дивана и направился навстречу нам. «Огурец»!

Глаза Реймонда Ромейна были полны ужаса и непролившихся слез. Бабл нализалась порядком и крепко сжимала бокал: я боялась, что она раздавит его в руке. При этом сидела на диване без движения. Возможно, она надеялась вечером повеселиться: ее ляжки обтягивали безмерно тугие брючки, а грудь была выставлена напоказ. Но веселье не удалось, и наряд Бабл был не более уместен, чем шорты на монахине.

— Как хорошо, что ты привез их, Эдди! — взволнованно сказал Ромейн. — Погоди, а где же та, которая предсказала убийство?

— Удрала, прежде чем я ухватил ее за хвост, — угрюмо ответил телохранитель.

— О-о-о... — застонал Ромейн. — Но ведь она... Мне нужно было бы с ней поговорить.

Сэм Варни подошел к хозяину дома и грозно сдвинул брови:

— Я требую объяснений! Почему меня доставили сюда, да еще и оружием угрожали?

— Я тоже считаю себя незаконно похищенной, — напыщенно сказала мисс Пинчет. — Мои адвокаты докажут, что это было похищение, и вы дорого заплатите...

— Весьма сожалею, — кротко ответил Ромейн. — Но будьте снисходительны. Судя по тому, что сказала девушка, мне осталось жить совсем немного.

И он чуть не заплакал.

— Но при чем тут я? — Абигайль Пинчет выставила свой профиль, как топор. — Я не приглашала эту шарлатанку на передачу и вообще не имею счастья знать ее.

— Сейчас мы все выясним, — отозвался Эдди. — Вас представили как даму, знающую все и обо всем. Вот и скажите нам, откуда взялась Долорес и почему она назвала имя мистера Ромейна?

— Не смешите меня! — фыркнула Абигайль.

— Увы, я вынужден просить вас быть моими гостями на эту ночь, — вздохнул Ромейн. — Вы можете не беспокоиться: я с радостью возмещу ваши моральные и материальные потери. Однако за завтраком! А пока — располагайтесь поудобнее, ночь длинная.

Он представил Сэму и Абигайль свою жену. Бабл посмотрела на неожиданных гостей стеклянным взглядом и произнесла нечто вроде «хэлло».

— Здесь гостей угощают виски? — Сэм смирился со своей ролью и начал шарить глазами в поисках выпивки.

— Разумеется, — ответил Ромейн. — А что вам приготовить? — повернулся он к мисс Пинчет.

— Я не пью ничего крепче сока, — процедила старая карга. — Можете подать мне стакан воды со льдом.

— А что пьете вы, Мэвис?

— Джин. Благодарю вас, мистер Ромейн.

Несчастный отвлекся от своих горестных дум и зазвенел бутылками за стойкой бара.

Я села рядом с Бабл. Вблизи она не производила впечатления крепко вмазавшей. Мне показалось, что Бабл только изображала из себя пьяную. Во всяком случае, говорила она спокойно и рассудительно:

— Жаль, что наш вечер пошел прахом... А я так надеялась на него, — Бабл улыбнулась мне. — Теперь все соседи, наверняка, судачат о том, что должно произойти с бедным Реем.

— Да, это неприятно, но не смертельно, — заверила я хозяйку дома. — Слухи и сплетни смолкнут, как только выяснится, что предсказание Долорес не сбылось.

Мистер Ромейн подал каждому его напиток.

Абигайль сидела в великолепном огромном кресле, как на троне, и сжимала стакан в руке, как атрибут власти. Сэм расположился на изысканной софе с гнутыми ножками. Эдди о чем-то договаривался с Бенни. Глаза Эдди оставались злыми, весь он был напряжен, как пружина.

Телохранитель подошел к хозяину:

— Я считаю, что не стоит откладывать разговор. Пусть каждый из этих людей скажет все, что знает.

— Подождем Майка, — Ромейн просяще взглянул на своего охранника.

— Майк может задержаться. Время не терпит, — настаивал Говард.

— Ну что может случиться? Бенни охраняет дом, еще один человек Майка стережет черный ход, ты держишь под наблюдением тех, кто в доме. Мне кажется, что опасности пока нет.

— Мое дело — предупредить, — Эдди отошел и закурил, всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность.

Хозяева молчали, «гости» делали вид, что их интересует только содержимое стаканов. Я вспомнила, что в моей сумке лежат два купальника с такими рельефами и лямочками, от которых у парня типа Эдди может сразу подняться настроение. Жаль, что я не могу продемонстрировать купальники еще сегодня.

Внезапно Абигайль резко выпрямилась и начала шумно втягивать воздух. Ее ноздри затрепетали.

— Я чую их! Они здесь! Они собрались! — протрубила эта несносная дама.

— Кто? — спросила Бабл.

— Духи зла. Неужели вы ничего не чувствуете? — эта свихнутая продолжала вещать так, словно передача Сэма Варни продолжалась. — Они знают, что здесь произойдет, и очень скоро. Это будет нечто страшное.

— А я думал, что она сознательно дурит головы телезрителям, — хмыкнул Эдди. — Оказывается, эта дама и в самом деле верит во всю эту ерунду.

— Да, они здесь, — Абигайль перешла на шепот. — Я поняла: они собрались, чтобы помочь палачу.