– У меня такое ощущение, что мы постоянно движемся от одного тупика к другому, – наконец сказал отец Никанор. – Возможно, так уже происходило четыре раза, и каждый раз мир бывал разрушен, и все начиналось сызнова.

– Евреи привыкли выдвигать претензии Богу, но в данном случае я не могу не присоединиться к их голосу, – заметил Кероп. – В той игре, которую вынуждены играть мы, явный перевес на стороне нашего противника. Уж если сравнивать это с шахматами, то я бы сказал, что мы играем вслепую, при этом противник может менять правила игры, как ему заблагорассудится.

Давид облокотился на подоконник.

– Извините, – сказал он, – но мне сейчас необходимо поспать хотя бы несколько часов, иначе я просто упаду в обморок. Давайте я съезжу домой и немного вздремну, а потом мы продолжим…

– В таком состоянии ты просто не доедешь, заснешь за рулем, – сказал Кероп.

– Тогда я посплю в машине.

– У тебя не такая машина, чтобы в ней можно было спать. В этой развалюхе тебе придется согнуться в три погибели. Сколько я тебе говорил – купи «роллс-ройс» или «кадиллак»…

– Особенно переделанный из катафалка – там прекрасно можно отоспаться сзади, – подхватил шутку Давид. – Так что ты мне посоветуешь сделать – лечь спать прямо на могиле царя Давида?

– И укрыться одним из покрывал, которыми прикрыто надгробье! – Керопа, казалось, невозможно было привести в плохое настроение. – Переночуешь у нас в монастыре, в комнате для паломников.

– А хорошо ли это? – засомневался Давид.

– Другой вариант – можешь пойти к себе в ешиву и лечь там в пещере на лавочке.

– Кончайте шутить, – хмуро заметил отец Никанор. – Нам всем нужно поспать пару часов, иначе мы не сможем приступить к решению загадок, заданных нам ангелом.

В помещении «тайной вечери» погасили свет, дверь заперли на замок, и Кероп повел Давида по лабиринту узких улочек Армянского квартала к своему монастырю.

– Зайдем вот здесь, – сказал он, указав на небольшую калитку в стене и доставая из кармана увесистую связку ключей, не хуже, чем у отца Домициана.

Отперев деревянную дверцу (только-только для того, чтобы пройти некрупному человеку), Кероп подмигнул и сказал Давиду:

– Места надо знать. И армянский язык.

– Что? – удивился Давид.

– Это из одного анекдота.

– Ты все шутишь и шутишь, – проворчал высокий каббалист, протискиваясь в узенькую калитку.

– Если мы проиграем, такой возможности мне уже долго не представится… А как ты думаешь, история каждый раз повторяется?

– То есть каждый раз существуют Давид, Кероп и все вокруг? – Давид обвел рукой небольшой дворик армянского монастыря, обнесенный высокими стенами, куда они попали через калитку (она тут же была вновь заперта хозяйственной рукой Керопа).

– Не думаю. Иначе какой смысл тогда повторять всю игру снова и снова? Нет, каждый раз должны быть разные условия, разные правила игры…

– Только непонятно, почему постоянно игра заканчивается победой демона,

– проворчал Кероп, вытащив из связки очередной ключ и открывая Давиду одну из комнат помещения для паломников – старинного двухэтажного здания с черепичной крышей.

Обстановка внутри комнат была более чем спартанской – узкая кровать, застеленная тонким ватным одеялом (такие одеяла в Израиле почему-то называются «летними», хотя кому здесь летом придет в голову укрываться?), пластмассовая табуретка и столик.

– Все-таки хорошо, что у евреев никогда не было монастырей, – заметил Давид.

– Ладно-ладно, тебе здесь не жить. Поспи часа три-четыре, и снова в бой. В ваших ешивах, между прочим, условия ненамногим лучше.

– Но в ешивах мальчики не проводят всю жизнь, – парировал Давид, усевшись на кровать и стягивая ботинки.

– У нас тоже есть разные кельи, – усмехнулся Кероп. – Бывают такие комфортабельные, что я тебе доложу… Слушай, а почему ангел у нас спрашивал, знаем ли мы, где находится рай?

Давид уже удобно устроился, положил голову на маленькую подушечку (набитую чем угодно, но только не пухом):

– А потому, что большинство людей этого не знает, – произнес он сквозь сон.

– Они думают, что рай находится где-то там, далеко…

Давид страшно зевнул, чудом не вывихнув себе челюсть.

… может, на Луне или на Марсе. Мне один русский еврей говорил, что в Советском Союзе раньше приводили такой атеистический аргумент – дескать, космонавты летали, а никакого Бога не видели.

– У нас всегда подразумевается, что рай наверху, а ад внизу. И нижняя перекладина на кресте, указывающая направление, куда отправились два разбойника, составлявших компанию Иисусу… Один из них уверовал, и отправился в рай, другой же умер в безверии – и место его в аду. Поэтому один конец перекладины направлен вверх, а другой – вниз.

– Тебе что, спать не хочется? – измученно пробормотал Давид.

На самом деле Кероп был утомлен не меньше его, но живость характера не давала ему покоя.

– Все это надо понимать в переносном смысле. И рай, и ад – все находится здесь, в нашей душе.

С этими словами Давид провалился в сон, и уже через минуту он храпел, как паровоз (его жена могла бы характеризовать такое состояние, как крайнюю степень усталости).

Кероп, однако, этого не знал. Он осторожно вышел в коридор, а оттуда во двор монастыря. Казалось, он поймал какую-то мысль, самый кончик – но стоит за него потянуть, и над краем пропасти, куда они катятся, появится спасение. Армянин был знаком с Каббалой, и сейчас старался мыслить так, как мыслил бы Давид. Итак, все миры находятся здесь. И рай, и ад расположены не где-то на Юпитере, а рядом с нами. Точнее – еще ближе – на духовном плане, говоря языком оккультистов (монах оккультистов не одобрял, но с их литературой был знаком, и иногда даже пользовался их терминами).

«Все это совсем близко,» – вдруг подумал Кероп. «Все эти понятия существуют только в нашей душе. Но как до них добраться? Архангел Михаэль сказал, что если мы будем знать, где находится рай, то сможем защитить душу Машиаха. А рай, как и ад, мы всегда носим с собой». Кероп по запутанным коридорам монастыря прошел в свою келью (она отличалась от того помещения, где сейчас спал Давид, только обилием книг), и забылся мертвым сном. Но пока он обустраивал свое скромное ложе, у монаха в голове все время свербила одна мысль:

– Если и рай, и ад находятся среди нас – то где же можно спрятать душу Машиаха?

Давид тоже спал неспокойно. Эта же идея протачивала его сон, подобно жуку-древоточцу, залезшему в деревянный шкаф. «Душа Машиаха находится где-то в нашем мире», – то ли думал каббалист сквозь сон, то ли это ему снилось. «Не на другом конце Солнечной системы или Галактики – туда бы Андрас добрался без труда, как всякий ангел, за несколько взмахов крыльями

– а где-то совсем близко.

Но демон почему-то в это место попасть не может».

Просыпаться всего через несколько часов неспокойного сна было страшно тяжело. Давид и Кероп в своих келейках проснулись почти одновременно, потом армянин зашел за каббалистом, и они еще долго плескали водой себе в лица в маленьком умывальничке, находившемся в коридоре монастыря.

– Я позвоню отцу Никанору, – сказал Кероп, вытаскивая мобильный телефон.

– А что мы ему скажем? – устало спросил Давид, выходя на свежий воздух (солнце уже взошло высоко и изрядно припекало на закрытом монастырском дворе). – Единственное, что мне стало понятно после нашего с тобой вчерашнего разговора на сон грядущий – что душа Машиаха находится где-то рядом. Но только мы не знаем, где. А демон знает, но никак не может туда добраться.

– Может, мы у него спросим? – ухмыльнулся Кероп, но ухмылка вышла какая-то кривая.

– Это нам ничего не даст. Ну хорошо, скажет нам демон – «Птичье Гнездо»

находится там-то и там-то.

– Например? – прищурив глаз, спросил Кероп.

– Если бы я мог сказать хотя бы «например», я уже мог бы сообразить и точный адрес. Ладно. Но даже если мы узнаем точно, где находится душа Машиаха – как мы сможем ее защитить? Выставим охрану с автоматами?