— Стоять! — крикнул он. — Не приближайтесь.

Она продолжала двигаться к нему, как автомат.

Малко выпрямил руку. Он собирался повторить свое предупреждение, когда сзади послышались торопливые шаги. Это был Евгений Червоненко и один из телохранителей.

— В чем здесь дело? — спросил украинец.

— В этой женщине! — ответил Малко. — Она собиралась убить президента.

Оцепеневший начальник службы безопасности замер на месте, но телохранитель бросился вперед и схватил молодую женщину за пояс, не вняв предупреждению Малко.

— Не приближайтесь к ней!

Человек отпустил ее. Женщина развернулась и сделала несколько шагов в сторону стоявшей машины. Тогда та, не включая фар, резко рванула с места, проносясь мимо них.

Малко успел заметить водителя, отмечая его острый нос и зачесанные назад черные волосы. Это был мужчина, встречавший блондинку с московского рейса в день его прибытия в Киев. Миг — и машина исчезла в темноте. Невозможно было даже рассмотреть ее номерной знак. Женщина в оранжевом стояла не двигаясь. Малко видел, как она кусает себе губы, будто сдерживая слезы.

— Господи! — воскликнул Евгений Червоненко.

За секунду до этого женщина в оранжевом рухнула навзничь и осталась неподвижно лежать на асфальте.

— Не приближайтесь к ней! — предупредил Малко, — это может быть ловушкой. Она смазала себе губы ядом. Если бы она поцеловала Виктора Ющенко, он прожил бы всего лишь несколько минут.

Евгений Червоненко смотрел на него с недоверием.

— Но как вы догадались?

— Просто так случилось, — ответил Малко. — Я объясню вам потом.

Николай Заботин рулил по направлению к Днепропетровску. Он чувствовал себя разбитым. Он всегда страдал, теряя своих агентов, а эта женщина, погибшая при исполнении своего долга перед Родиной, была одной из лучших его учениц. Заботин не мог рисковать, чтобы забрать ее с собой, но в его памяти навсегда останется ее оранжевый силуэт на набережной. Он был уверен, что, прежде чем покончить с собой, она простила его. Этот миг он не забудет никогда.

Однако он был вынужден встать на защиту высших интересов своей страны.

Его взгляд затуманился, и ему показалось, что начал падать снег. Заботин механически включил «дворники», которые тут же принялись поскрипывать. Это были всего лишь несколько слезинок, затуманивших его глаза. И ему не было стыдно за них.

Пиротехнические ракеты пересекались в небе и падали разноцветными снопами огней на публику, по-прежнему толпившуюся на площади Независимости. Около двух часов ночи Виктор Ющенко пришел поприветствовать тех, кто в течение многих недель стоял на этой площади, несмотря на холод и ненастье. Он уже уехал, но его сторонники никак не могли разойтись, они пили и танцевали, поздравляя друг друга посреди грандиозного оранжевого безумия. Манко едва не споткнулся о лежащего на земле человека, все еще сжимавшего в руке бутылку водки.

Киев не спал, как будто город хотел продлить уникальный вечер.

Малко посмотрел на возвышавшуюся в глубине серую массу гостиницы «Украина», которая стояла без огней, напоминая статую Командора, свидетеля прошедших времен.

— Малко!

Он оглянулся. Евгений Червоненко нашел его там, где они договорились встретиться, внизу под громкоговорителем. Ирина уже позеленела от холода.

— Президент передает вам свою самую искреннюю благодарность, — сказал украинец. — Вы расстроили дьявольский заговор. Врач осмотрел эту женщину. Ее губы были покрыты очень тонкой пленкой из прозрачного непроницаемого пластика. На нее была нанесена губная помада, пропитанная сильнодействующим ядом, состав которого мы еще не установили.

— Вероятно, это рицин, — предположил Малко. — Он действует не так быстро, как синильная кислота. Что дало бы этой женщине возможность исчезнуть до появления первых симптомов. Руководитель операции ожидал ее в машине, которую мы заметили возле ресторана «L'amour». Весьма вероятно, что он русский.

— Мы попытаемся установить личность погибшей, — пообещал украинец, — но это будет трудно. Имя, которое она назвала, чтобы работать добровольцем, не настоящее. Неизвестно даже, где она жила, при ней не было никаких документов. Остаются только отпечатки пальцев...

Малко отрицательно покачал головой.

— Я думаю, что она русская. Отпечатки пальцев вас никуда не приведут. Те, кто организовал это покушение, не могли даже представить себе, что я случайно встречу ее в аэропорту.

— Она якобы была украинкой и прекрасно разговаривала на нашем языке...

— Разумеется.

Евгений Червоненко положил руку Малко на плечо.

— Ну да ладно. Ее похоронят на одном из киевских кладбищ.

— Она предпочла покончить с собой, чем дать взять себя, — заметил Малко. — Она заслуживает уважения.

Как такая красивая женщина могла заниматься подобными вещами? В любом случае, этот инцидент доказывал одно: российские спецслужбы все еще сохраняли свою силу и хорошо стимулировались.

— Идемте, — пригласил Червоненко, — в Украинском доме большой праздник.

Они прошли туда пешком по ледяному холоду. На Европейской площади было черно от людей, несмотря на то, что было почти три часа ночи. То здесь, то там еще взлетали отдельные петарды. Внутри Украинского дома люди продолжали пить и есть под куполом огромной ротонды. Играл танцевальный оркестр.

— Я хочу танцевать, — сказала Ирина.

Малко увлек ее туда, где танцевали, и она прижалась к нему, при этом пиджак ее дамского костюма был расстегнут.

— Я всю жизнь буду помнить об этом вечере, — сказала она. — Это начало действительной свободы для моей страны... Мы оказались сильнее, чем могущественная Россия. Немножко благодаря тебе.

Когда они вышли из Украинского дома, на площади еще были люди. Малко поднял глаза к темному небу, не освещаемому больше огнями фейерверка. Отдельные ракеты еще взлетали над Крещатиком. Ему показалось, что он перенесся на годы назад, пережив рецидив холодной войны. События, которые он пережил за эти последние дни, были ее последней вспышкой. Из-за ограниченности своего мышления силовика Владимир Путин не заметил, как пришел ветер свободы.

— Мне холодно, — сказала Ирина.

Малко остановил машину, водитель которой кутался в оранжевый шарф. Из радио лились украинские песни. Малко проскользнул на разбитое сиденье. Внезапно на его плечи опустилась усталость. Это была реакция на нервное напряжение. Пока они ехали по направлению к бульвару Тараса Шевченко, он думал о том, кто мог вести машину, которая должна была забрать убийцу Виктора Ющенко. Возможно, он никогда об этом не узнает.

Изможденная, Ирина уснула у него на плече. Было десять минут шестого.

Навстречу им выехал автомобиль с открытыми, несмотря на мороз, окнами. Сидевшие внутри люди размахивали портретами нового президента.