С каждым Булочкиным словом Тина бледнела все сильнее, пока на­конец не стала точно такого же цве­та, как кипенно-белая скатерть, за­стилавшая стол.

Булочка не на шутку испугалась за подружку.

— Немедленно прекрати! Во-пер­вых, не стоит так переживать, а во-вторых, эта девушка — ТЫ. Пойми, кроме тебя, он никого не замечает. И ему никто больше не нужен. Я не знала, что ты прячешься от своего Дениса, и попробуй сказать мне, что он не твой. Мне показалось, что он знал, что это ты, настолько естест­венна была его реакция. Мог он сам догадаться? Я всего лишь подтвер­дила его догадки. Ты про себя вооб­ще что-нибудь рассказывала?

— Было дело, вскользь заметила, что рыжуля и нехудыша, — выдохну­ла Тина, — и еще он, естественно, знает, что мы с тобой дружим.

— А мне он сказал, что на все сто, что сидящая рядом со мной изуми­тельная и очаровательная девушка может быть только «Убиться_веником» и никем другим. Я не стала от­рицать, а у него как-то, похоже, сра­зу улучшилось настроение.

— А может, он подумал, что ты - это я, и наоборот? — с дрожью в голо­се осведомилась Тина.

— Нет, даже не бери в голову, он четко сказал, что мамзель в юбке - это я, а в брюках — самая, самая... ну и так далее. Так что ошибки тут быть не может! — заверила подругу Алена.

— И как давно все это случилось? - решила уточнить перепуганная Тинуся.

— Да порядком, чуть ли не на сле­дующий день, после того как я фото­графии отсканировала. С той нашей встречи в кофейне прошло времен! совсем ничего, ты же помнишь, там и кадров-то оставалось буквально два или три, — ответила Булочка внимательно разглядывавшая красные всполохи в рыжих кудряшках подружки.

Тинка перевела взгляд со стола на Аленку:

— Теперь я начинаю понимать, по­чему он никогда не заострял внима­ние на этом вопросе, его всегда инте­ресовало, что у меня в душе, что я чувствую, что происходит в моей жизни, а внешность мы особо и не обсуждали. А я-то все удивлялась, что мне попался такой неординар­ный собеседник. Так, по-твоему, я мадам Брошкина? — с легкой угро­зой в голосе протянула Тина.

— Точно, самая какая ни на есть мадам, только вот с твоим поездом все отлично, он никуда не уехал, - усмехнулась Аленка.

— Да уж, я никак не могу привык­нуть к мысли о том, что не нужно ниче­го бояться и вздрагивать при мысли о том, что вот еще чуть-чуть — и он захо­чет меня увидеть. Впрочем, мы кви­ты... Его очаровательные ямочки на щеках я заметила первая. Так что можно наслаждаться жизнью... навер­ное, наслаждаться... — Тина задумчиво забарабанила пальцами по столу.

Подружки одновременно кивнули официантке и дружно расхохота­лись. Им действительно было пора. Они и не заметили, что чатланская толпа за это время сильно поредела, просто машинально кивали голова­ми на прощание, не особенно заду­мываясь кому.

— Я, конечно, ожидала, что вечер будет приятным, но чтобы настоль­ко, — поблагодарила Аленку все еще чуть бледноватая Тина, продолжая рыться в рюкзаке.

— Нет, это не рюкзак, это типичная женская сумка! — бормотала она себе под нос. — Самый российский фасончик, называется «Братская могила», чтобы раскопать нужную вещь, необ­ходимо вытрясти содержимое на лю­бую чистую горизонтальную поверх­ность!!! — Девушка наконец-то пришла в себя, задумалась, похлопала себя по карманам и достала деньги.

— Вот! — торжествующе заявила она. — Все правильно, вот они. Те­перь осталось сообразить, где про­ездной на метро, и можно будет от­правляться!

— Милая, ты не слишком ли ве­ришь в орденоносный московский метрополитен? Вряд ли его откроют в четыре утра лично для тебя, — не удержалась Аленка.

— Тогда мы будем ловить машинку, давай вдвоем? А то выйдет как в анек­доте, что девушка 90-60-90 ищет при­ключений на свои 90. Правда, я не очень 90, но вряд ли кто будет рыскать по ночной Москве с рулеткой в кармане.

— Тина, Тина, мы сделаем проще. - Настал черед Булочки прервать мо­нолог подруги. Она достала из сумоч­ки со скромной надписью «Диор» связку ключей и повертела их перед Тинкиным носом.

— Ой! — растерялась Тина. — А как же коньяк?

— Ты уверена, что пятьдесят грам­мов коньяку, выпитые мной... ээээ... ужас какой, шесть часов назад, вве­ли меня в состояние глубокого алко­гольного опьянения?

— Мило мы посидели, мне показа­лось, что часа два, но никак не больше.

Девушки помахали ручкой самым стойким, похоже было, что за сосед­ним столиком шла беседа на извеч­ные темы: «Ты меня уважаешь?», «Почему в России такой плохой коннект?» и чем Windows'98 лучше глючного Миллениума.

Автомобиль Булочки просто пора­жал воображение. Маленький, юр­кий, верткий, такого же цвета, как туфли и сумочка у хозяйки. Кстати сказать, даже ник в чате был выкра­шен все в тот же благородный цвет очень спелой вишни.

— Красиво! — не удержалась Убиться_веником.

— Ну, как говорится, ударим авто­пробегом по бездорожью! — крикнула Булочка, выключив сигнализацию.

Сначала она забросила домой Ти­ну, хотя той было до жути неловко, а потом и сама благополучно добра­лась до своей огромной четырехком­натной квартиры, которая после смерти отца до сих пор казалась ей пустой.

Остаток этой ночи спали почти все. Безмятежным сном спала Булочка, которой снилось, что она добилась признания и ей аплодируют на" Неде­ле высокой моды в Париже. Ворочал­ся с боку на бок в тревожном сне Алексей, ему казалось, что он с Аленкой, уже женой, отправляется в ко­мандировку в Германию и теряет ее в Шереметьево-2. Денису снилась Вэл, ему чудилось, что он проводит паль­цами по ее волосам, прижимает к себе и никак не может надышаться ее за­пахом. Вэл, свернувшись калачиком, тихонько сопела носом и видела сон, в котором Денис целовал ее так, как будто ждал ее всю свою сознательную жизнь. Не спал только Стас, и не по­тому, что он замечтался о том, как прилетит из Новосибирска в Москву, а из-за разницы во времени. Рабочий день практикующего врача был в са­мом разгаре.

Хорошо, что на следующий день не предвиделось никакой работы, требу­ющей серьезных умственных усилий, иначе бы Тина вряд ли смогла с ней справиться. Денек выдался что надо, за окошком время от времени можно было расслышать птичий гам, когда на стройке «Берлинского дома» рядом с «Мариоттом» наступало очередное затишье. В компании началась горячка — готовилась первая пресс-конфе­ренция, каждому из пришедших на нее журналистов полагались папочка с пресс-релизом, ручка с логотипом ком­пании и черный плюшевый щенок раз­мером с ладошку. Догадайтесь, кто должен был распечатать пресс-рели­зы, подготовить все необходимое и от­пороть ошейники у собак? (Немецкая головная контора случайно прислала щенков не в тех ошейниках, в России продвигали другой европейский бренд.) Выполняя эту, казалось бы, монотонно-конвейерную работу, Тина получала большое удовольствие, вмес­те с ней положительный заряд получа­ли и все сотрудники офиса. Скажите, можно ли было сдержать улыбку при виде огромного стола, на котором по­верх обычной документации лежала куча-мала черных блестящих щенков с озорными глазенками в уморитель­ных позах. Казалось, они были повсю­ду, из-под них слегка выглядывала клавиатура, зато системный телефон был завален целиком и полностью. Ошейники летели в одну корзинку, со­бачки без ошейников тщательно подсчитывались и отправлялись в пакет.

— Двести. Все сошлось! — обрадова­лась Тинка. — Тютелька в тютельку! Теперь можно с чистой совестью и пе­редохнуть.

Настроение ее стало таким же сире­невым, как наступивший вечер. Она грустно вздохнула, Денис предупре­дил ее заранее, что сегодня у него встреча вне офиса. Домой идти очень не хотелось — там ее никто не ждал, телевизор не вдохновлял, книжки давно прочитаны, отправляться в клуб снова у нее не было никакого же­лания. Хотелось чего-то теплого, уют­ного и неспешного.

«С кем бы потрепаться за жизнь?» - бросила Убиться_веником в эфир, на общую доску. Это сообщение не было адресовано никому лично, прочесть его могли все находящиеся в чате. Она, честно говоря, не ожидала никакого отклика, но несколько человек немедленно изъявили желание пообщаться с ней один на один в привате.