Пусть тренирует меня, если хочет. Попытаюсь получить от того максимальную выгоду.

— Погоди, почему ты так дергаешься? Разве нас кто-то гонит? — задумчиво спросил, разглядывая черного колдуна.

— Вопросы после занятия, — прогремел мой наставник. — Лучше скажи, это кинжал такой странный или ты просто рад меня видеть?

На последних словах Герман слегка улыбнулся. Мне стало как-то неловко. Автоматом посмотрел вниз и увидел, что бутылка с зельем выпирает из-под одежды. Причем так, что… Короче, не слишком пристойно.

Пришлось поправить бутылку, сказав, что готов к учебе. Германа это устроило, и мы перешли к делу.

Сегодня было сложнее, чем раньше. Мне приходилось самому читать заклинание, так еще делать жесты руками. Я не был потомственной феей, потому получалось не очень.

Вся эта хрень напоминала чертовы танцы, а с этим были проблемы. Я даже в школе на выпускном танцевал со шваброй, чтоб никого не угробить.

Герман чуть не сорвал горло, наставляя меня на путь истинный. Еще он истощил свою магию, отвешивая мне оплеухи. Под конец, я чуть не порвал ему глотку. Но все же с большим трудом прочитал эту чертову херобуру.

Инъ хард анг да рабор.

Аръ дахан трахобор.

Это были последние слова сложнейшего заклинания, от которого чуть язык не сломался.

— Тха-рабор! Идиот! Читается «Тхарабор». Ты тупее куриного окорока! — шлепнул себя по лбу Герман.

— Я же говорил, что не чертов колдун. Нашел бы себе Гарри Поттера. И убери уже эту книгу. Она пахнет дерьмом, — воскликнул, теряя терпение.

— Не дерьмо, а человеческая кожа, — проворчал Герман Граф.

Он убрал старое чтиво, а после сел напротив меня.

— Что ты сказал? — переспросил у наставника.

— Времени слишком мало, вот что. Искать другого владеющего эрией, готового к обучению, слишком поздно.

— Значит я все же готов, — промямлил с улыбкой. Герман поморщился и ничего не ответил, тогда я решил спросить нечто важное.

— Герман… То есть, господин Герман, послушай. Почему ты делаешь вид, что все плохо? Твой фонтан вроде еще не загнулся, — непринужденно произнес я.

— Он не загнется, пока жива наша планета. А вот я… — сказал учитель, поправив волосы.

— Почему? У тебя что, рак башки или это? Ты болен что ли, короче? — настороженно произнес, не зная, как сформулировать.

— Так и есть, — фыркнул черный учитель.

Да уж, не сладко. Значит, Герман находится при смерти. Теперь ясно, почему он такой мудак. Или это никак не связано.

— Болезнь моя — старость о, неразумный, — с трудом выдавил из себя Герман Граф.

Не знаю, какой реакции он ожидал, но я прыснул смехом. Закрыл рот рукой, только это не помогло.

— Что такого? Ты смеешь надо мной потешаться? — прогремел дядька.

— Ахаха, нет, прости… Охо-хо, извини! Просто ты напоминаешь ту разведенку, которая в двадцать пять лет свое отжила. Или того лейтенанта, что не получил капитана, а теперь ноет, мол, жизнь прожил зря. Ооо, капец, что за черт?

— По-твоему, я соврал? — рука Германа вспыхнула темно-синим сиянием.

— Нет, успокойся, старик. Это кризис предпенсионного возраста. Вот сколько тебе? Пятьдесят? Смотри…

— Мне побольше, — перебил меня Герман.

— Ладно, шестьдесят, хрен бы с ним.

— Слишком… холодно, — сверля меня глазами, произнёс наставник.

— Черт, только не говори, что стукнуло семьдесят! Знаешь, ты хорошо сохранился. Что это за фигня? Магическая подтяжка лица? Или ты стырил харю, у какого-то мужика?

— Умолкни, глупец! Все не просто! — Герман поднялся с места, его взгляд был, как у самого дьявола. — Мне не семьдесят лет, не восемьдесят и даже не девяносто. Двести двенадцать годовых циклов топчу эту никчемную землю. Я из второй волны черных магов, мой наставник был тем, кто придумал сдерживать эрию.

Я почесал голову, находясь в полном шоке. Выходит, все не так просто. Черт, даже представить не мог. Хотя, с другой стороны, мне-то какое дело.

— Как ты столько прожил вообще? — после долгой паузы выдавил я. — Твоя чернуха что ли замешана?

— Эрия. Она называется Эрия. Учись говорить, как надо, иначе лишишься зубов. Да, она сохраняет людское тело. Сразу это не чувствуешь. Осознаешь лишь тогда, когда бывшие одноклассники становятся дряхлыми стариками. Но у всего есть конечный предел.

Герман снова вернулся на место, а у меня созрел важный вопрос, который мог решить кучу проблем.

— Значит, твоя эрия всех усиливает? Она может дать другие способности? Защиту или перемещение, например? — протараторил я, ожидая чего-то важного.

Но Герман только пожал плечами.

— Да, но не сразу. Должны пройти годы, прежде чем черный маг сможет впитывать природную эрию.

— А, ну понятно… — с досадой сказал я, а Герман тут же воскликнул:

— Даже не думай, никчемный! Попробуешь взять энергию — сдохнешь. Никакой эликсир не спасет. Сломаешь внутренний контур. И душа в страшных муках покинет чертово тело.

— Хм, все доходчиво. Хороший инструктаж… по технике безопасности, — сказал, косясь на алтарь, который дымился, как ни в чем не бывало.

— На сегодня все, тебе пора к мамке, — помолчав, сказал Герман.

— Я сейчас не с ней, хотя ладно.

С этими словами поднялся с места. Приготовился к перемещению, но остался последний вопрос.

— Слушай, ты все двести лет учишь магии? От такого можно свихнуться. Спиногрызы сегодня — не сахар.

— Я работаю учителем пятый десяток. Это четвертая школа, — холодно отчеканил учитель.

— На старости лет решил передать тайные знания?

— К черту знания! Это приговор высших магов, — проворчал Герман Граф.

Было ясно, что он хочет излить свою душу. Мамка меня и впрямь не ждала, так что решил сесть на место, чтоб выслушать охренительную историю некроманта-учителя.

Герман понял это без слов. Он сначала замялся, видимо желая меня прогнать, потом решил, что лучше уж выговориться. И я услышал сухой рассказ странного чернокнижника.

— Когда исполнилось сто, я решил начать новую жизнь. Лейла обещала мне руку и сердце. Она была тоже из нас, что особенно меня привлекало. Но счастье в семейном склепе нам не сулило, — сказал мой учитель.

— Потому что она тебя кинула, — вставил я.

— Новая грань телепатии! — вздрогнул маг.

— Неа, просто баб знаю.

— Да… Женщины, бабы. Как она могла спутаться с тем Радомиром? Малолетний щенок. Ему было меньше семидесяти.

— Ясно, значит, ты решил уйти от людей, изменив свою жизнь? — снова не выдержал я.

Блин, как дешёвый довоенный сериал. Никогда б не подумал, что бредни из зомбо ящика встречаются в жизни.

— Так и есть. Я ушел ото всех, став другим человеком. Но на меня объявили охоту, — пожал плечами мой собеседник.

— Хех, прям моя ситуация. Ты ничего плохого не делаешь, а тебя хотят кокнуть, — оживился я.

— Общество слишком жестоко, я всего лишь ушел от мира.

— Да, это верно.

— Оставил прошлые занятия.

— Ага…

— Убил эту суку вместе с ее семьей и любовником.

— Что?

— Забыл былые забавы.

— Погоди, что там насчёт убийств?

— Покинул родные края.

— Герман, ты, что всех завалил?

— Нет! Я что похож на преступника? Просто заплатил по счетам за нанесенное оскорбление. Это в порядке вещей.

Черт, ведь логично! Однажды рядовому Сергееву не дала проститутка, так он спалил весь притон. Чем не благородная месть? Правда, то был другой притон. Да и вышло случайно. Но вообще, все нормально, иначе тут даже не скажешь.

— Общество черных магов поступило несправедливо. За мной охотились многие годы, — сказал Герман Граф. — Когда я предстал пред советом, срок давности полностью вышел. Но эти нелюди все равно покарали. Они отправили меня на грязную каторгу за нарушение этики мести.

— Какой ещё этики?

— Когда убиваешь чью-то семью нужно собрать пакет грамот, доказать, что это именно месть за дело. В общем, ладно. Чёртовы бюрократы! Меня прислали отбывать наказание к вам. Вот уже пять десятков годов я скитаюсь по мелким поселкам, работая грязной нянькой для школьников, и охраняя фонтан тьмы в скалистых холмах.