— «По прибытии на бельсарийскую базу Содружества обнаружено: территория пуста, защитное поле активировано, внутри зданий включен свет, на сигналы никто не отвечает. При осмотре не обнаружено ни тел, ни следов насилия. В одном из двух отсеков жилых помещений отмечен беспорядок, вызванный скорее поспешным уходом, нежели схваткой; это и другие следы заставляют нас прийти к предварительному заключению, что весь персонал базы поспешно эвакуировался…»
— Это мы уже слышали, — прошептала Райэнна. Запись была расшифровкой озадачивающе краткого сообщения изыскательской экспедиции, но в данном случае это могла оказаться оригинальная запись, с которой затем звуковоспроизводящее устройство сделало копию. Оттого, что механический невыразительный голос беззвучно шептал прямо во вмонтированном в горле Дэйна диске, у того по коже побежали мурашки. Жуть!
— «Панель коммуникатора открыта, звукозаписывающий блок включен, микрофон висит на шнуре. Некоторые из систем защиты включены. — Тон отчета внезапно изменился. — Короче, такое впечатление, что все внезапно побросали свои дела и отправились на прогулку. В одном из жилых отсеков готовилась пища; она выкипела. Предметы одежды разбросаны по полу. В лаборатории все подопытные животные исчезли из клеток, дверцы которых открыты, а это указывает на то, что лабораторные животные были отпущены персоналом базы до ухода с базы, или на то, что животных они взяли с собой».
Последовала длинная пауза, и четверо столпившихся вокруг панели подумали, что послание закончилось, однако затем в диске Дэйна вновь бесшумно завибрировал тот же голос.
— «Мы маскируемся под аборигенов и отправляемся в город Раналор в Караме. Попытаемся послать сообщение оттуда. Докладывал руководитель экспедиции Вилкиш Ф'Танза».
Голос смолк. Воцарилась тишина, от которой у Дэйна мурашки побежали по коже. Вторая группа исчезла бесследно, растворившись в этой механической тишине, в которой не было ничего и не могло быть ничего от пропавших двух групп… Драваш потянул руку, чтобы выключить кристалл, когда вновь зашептал тот же голос, и он нервно отдернул руку, испуганный, удивленно моргая своими глазами навыкате; ведь именно на этом месте прервался отчет, который они уже слышали на корабле, и далее следовала тишина.
— «Докладывает Вилкиш Ф'Танза, вероятно, в последний раз. Я делаю запись и оставляю ее для тех изыскателей, которые последуют за нами. Звуковой кубик оставляю внутри коммуникационной системы, которая прекрасно работала не далее как один пищеварительный цикл назад, а теперь перестала. Мой главный техник, офицер М'Каш Валсаа, тщательно осмотрел систему и пришел к выводу, что она функционирует, но только мы не можем получать ответы. И возможно, что она продолжает работать в режиме передачи на корабль; если это так, я прошу капитана Джавгаша прислать за нами кого-нибудь, чтобы нас забрали с планеты. Правда, я не верю, что мы будем услышаны. Мой личный коммуникатор не работает, он не получает никаких сигналов, и мы не можем связаться через наши коммуникаторы даже с М'Кашем. Более тщательный осмотр жилых отсеков и лабораторий привел к открытию некоторых загадочных явлений. На одном из столов стоит коробка с пищей, и рядом разложены принадлежности для еды; судя по плесени, едоки ушли, не закончив трапезу, да так и не вернулись к ней. По имеющейся у меня инвентаризационной описи я проверил запас маскировочных костюмов аборигенов и обнаружил, что не более трех сотрудников базы покинули ее пределы до нашего прибытия в закамуфлированном виде; и это в то время, как исчезло более двадцати человек персонала. Я послал моих людей осмотреть прилегающие районы, прежде чем отправиться на Раналор; пока донесения не получены. Могу лишь предполагать, что их коммуникаторы подверглись тем же таинственным воздействиям, что и наши с М'Кашем! Я пытался вызвать на связь моих людей, но тщетно. Очевидно, что на этой планете коммуникаторы не работают, а если и работают, я не могу получать их сигналы».
Короткая шипящая пауза; и вновь послышался голос злосчастного Вилкиша Ф'Танзы.
«А, собственно, почему, — подумал Дэйн, — я так уж сразу причислил его к злосчастным? Послание начинается с середины предложения; интересно, это техническая оплошность или специально вырезан кусок?»
— «…без каких-либо признаков борьбы, и, что самое интересное, ни один из мониторов или приборов, следящих за небом, не отметил сигналов приземления какого-нибудь космического корабля. Первое пришедшее мне на ум объяснение состояло в том, что корабль мехаров приземлился внезапно и застал персонал базы врасплох. Но тщательно проведенное исследование автоматически записывающего оборудования показало отсутствие регистрации посадки космического корабля, во всяком случае в такой близости, что он мог бы представлять опасность для персонала базы, не отмечены и случаи подделки данных. Более того, ни один из экипажей мехаров, захватив персонал базы, не стал бы освобождать или забирать с собой лабораторных животных; те были бы просто оставлены умирать от голода, как не имеющие для захватчиков никакой ценности. Я решительно настроен, как и планировалось, отправиться на Раналор в одиночестве; возможно, мне удастся разыскать мой экипаж, а может быть, и нет; возможно, мне удастся выяснить, что случилось с ними, или разделить их судьбу. Хотя мне и не по душе такое решение, но я все-таки ухожу. Здесь я оставляю М'Каша, чья рана еще не зажила, чтобы он мог выйти на связь, если коммуникаторы заработают, или добавить к моему сообщению то, что произойдет после того, как я уйду. Да сжалятся надо мною Матери моего клана! Если я не вернусь, почтительно прошу поместить запись о моей гибели на стенах мавзолея Великих Матерей».
Перерыв, потом заговорил другой… Хотя, почему Дэйн сразу понял, что это другой, сказать было трудно; очевидно, из-за отличной от первого, Вилкиша Ф'Танзы, ритмической организации речи.
«Капитан! Это человек?»
«Не знаю, М'Каш. Какое-то большое белое существо, крупнее человека, дожившего до почтенного возраста!»
Дэйн взглянул на Драваша и понял, что Ф'Танза под словом «человек» подразумевал ящера швефеджа, подобного себе; а ящерообразные продолжали расти и после достижения зрелого возраста, они увеличивались в размерах всю жизнь, так что их длина была показателем возраста.
«Как „белое“? Капитан, ведь обитатели этой планеты человекоподобны, но отличаются от нас по цвету! Может быть, это иллюзия или существо просто деформировано, подобно Громкоголосому?»
«Оставайся на месте, М'Каш. Пойду посмотрю».
Последовала пауза, такая длинная, что у Дэйна волосы зашевелились на голове. Наконец прозвучало:
«Докладывает М'Каш Валсаа. Прошел один стандартный пищеварительный период. Сообщать не о чем».
Жужжащий сигнал сообщил об окончании этого сообщения.
«М'Каш Валсаа докладывает. Прошло два стандартных пищеварительных периода. Сообщать не о чем».
И все. Теперь уже на самом деле все. Тишина тянулась и тянулась, и наконец из кубика перестало доноситься даже механическое шипение, и Драваш нажал кнопку. Забыв о собственных же инструкциях, он проворчал какую-то фразу на языке швефеджей, которую диск-переводчик Дэйна перевел как: «Несчастные пропавшие яйца!» Затем он выпрямился и передернулся, еще больше походя на встревоженного тираннозавра-рекс.
— Я лично проверю все приборы! А потом я хотел бы убраться из этого места как можно дальше!
Дэйн с ним полностью согласился, ощущая при этом, что если бы он возглавлял эту экспедицию, то убрался бы отсюда как можно дальше, даже не тратя времени на проверку приборов!
— Божественное Яйцо… — начал было Аратак, но Драваш оборвал его, нетерпеливо фыркнув:
— Коллега, умоляю, хватит афоризмов! Я занят!
Он подошел к одному из массивных странных приборов, стоящих у стены, и принялся его изучать.
Марш тяжело вздохнул и осмотрелся. Дождь стих, превратившись в легкую морось, с шелестом падающую на землю. Дэйн повернулся спиной к стене здания и двери, избавляясь от ощущения, что вот-вот что-то вонзится ему между лопаток. У него было неприятное чувство, что за ним наблюдают. После прослушивания кубика он надеялся, что они вообще не будут заходить в покинутые здания базы. Он старался держаться поближе к Райэнне. Близость еще одного человеческого существа придавала слабое ощущение безопасности, что, как он понимал, было иллюзией. Уж лучше руководствоваться инстинктами…
