Стараясь не отставать от Драваша и Аратака, Дэйн шел быстро, размышляя на ходу. Если преследователи еще не обнаружили их следов на холмах, то этого недолго осталось ждать. А если господин Ромда и его отряд еще не слышали об их побеге из города и охотятся за шестилапым, то все равно они скоро обратят внимание на следы «Звездных Демонов». Впереди долина, поросшая джунглями, а там невозможно пройти не оставив следов.
Но будут ли преследователи искать их на другом берегу реки?
Ночью, когда они все еще продолжали пробираться по реке, Райэнне и Джоде приходилось держаться за Аратака, потому что поток набирал скорость; Драваш предложил свою помощь Дэйну, и тот с благодарностью ее принял. Марш был уверен, что на другом берегу реки они окажутся в безопасности — ведь человек не в состоянии сам переплыть этот бурный поток, а среди их преследователей были только люди.
Несколько дней они с осторожностью пробирались через джунгли за рекой, но ведь рано или поздно им придется пройти через густо заселенные районы, пробраться незамеченными мимо деревень.
— Если, — сказал Джода Райэнне, — ты наденешь юбку, отдашь нести копье Дэйну и обнажишь грудь, как подобает приличной женщине, мы будем в гораздо большей безопасности.
Это предложение имело смысл, хотя Райэнна и ненавидела длинные, обернутые вокруг бедер юбки, стесняющие движения. Оставался, правда, вызывающий зеленый цвет глаз Райэнны, но она обвела их золой, как это делали местные модницы. Да еще привлекали внимание огромные размеры Аратака. Так что рано или поздно слух об их появлении дойдет до города, и оставалось надеяться, что это произойдет не слишком быстро, да и слух окажется сильно искаженным. А чтобы слухи эти противоречили друг другу, они решили время от времени разделяться. Дэйну предстояло брести в пыли высушенных полей между деревень с Райэнной и Джодой, обычной семейной группой, иногда выдавая себя за телохранителя одного из ящеров накануне встречи с Дравашем и Аратаком в следующей деревне.
На пыльной рыночной площади люди весело отплясывали под музыку, которую наигрывал на арфе какой-то оборванец. На перекрестках собирали небольшие толпы жонглеры или бродячие мимы. Большая часть зрителей состояла из фермеров и их жен, доставивших на рынок плоды своего труда после изнурительной работы в полях и бесконечной борьбы с зарослями и лианами, стремящимися отбить назад отвоеванные и распаханные земли.
На одном из таких рынков Драваш истратил несколько монет — продавать «ювелирные изделия из Райфа» здесь было опасно — слишком оживленное началось бы обсуждение. Для этого нужен был рынок большого города. Он приобрел небольшой барабан и, устроившись на площади, принялся отстукивать ритмы, на которые стала сбегаться толпа. Джода был шокирован — музыкантами в основном являлись простые люди, а Первые Люди занимались более важными делами, — но Дэйн понял, что задумал швефедж. Беглецы, люди, которым есть что скрывать, не станут привлекать к себе внимание. Исполняя приказ Драваша, Дэйн и Райэнна затерялись в толпе, а Джода, сняв шапку, похожую на тюрбан, стал по кругу обходить слушателей, собирая мелкие монеты.
Но по мере их дальнейшего продвижения вперед джунгли становились все обширнее, деревни все дальше отстояли друг от друга и становились все беднее. Скопища лачуг окружали деревянные заборы, за которыми до джунглей тянулись расчищенные площадки, отпугивающие любящих притаиться рашасов.
Да уж, эти рашасы! Если бы не они, путешествие превратилось бы в достаточно приятную прогулку. Эти большие кошки постоянно угрожали путешественникам в джунглях. Драваш и Аратак, обладая большим весом и тем преимуществом, что рашасы находили их малопривлекательными для обеда, взяли на себя обязанность охранять своих друзей человекообразных и быстро стали специалистами в обнаружении затаившихся хищников на низко нависающих ветвях. Но в двух случаях лишь проворство Райэнны и ее копье уберегли Джоду от когтей хищников, а однажды Дэйн заполучил глубокую царапину по всей руке, болевшую несколько дней. Марш сбился со счета — он не знал, сколько они убили зверей. Он даже пытался еще шутить: «Если бы знали об этом живущие здесь люди, они бы медаль нам дали за благотворительность». Но когда он высказал эту мысль Дравашу, тот задумался и покачал головой.
— Не думаю. Ведь рашасы — здесь единственное средство контроля за чрезмерным размножением протообезьян, что привело бы к нехватке продовольственных товаров. Из-за этого деревни еще не уничтожены окончательно джунглями и, следовательно, экологический баланс остался ненарушенным.
Дэйна же это, однако, не убедило. Он продолжал убивать столько, сколько мог. Чем глуше становилась местность, тем громче слышался какой-то звук впереди. Вначале это был неясный шум, неразличимый днем из-за жужжания насекомых; но день ото дня он становился все громче, заглушая остальные звуки леса, превращаясь в несмолкаемое бормотание. Водопад Громовая Кузница.
Когда путешественники подошли ближе, с деревьев врассыпную взлетели птицы, похожие на сов, но их скорбные крики не были слышны в реве водопада. И все-таки даже среди этого грома они уловили пронзительные вопли. Райэнна указала куда-то вверх, они подняли головы и увидели большую, похожую на бабуина обезьяну, неистово скачущую с одного дерева на другое.
На дереве, с которого она только что соскочила, еще колыхалась листва. За обезьяной так же с ветки на ветку перескакивал рашас. Дэйн проследил взглядом за убегающей обезьяной и преследующим ее хищником, а затем опустил глаза и двинулся дальше.
«Лучше она, чем я».
Перед ним словно разверзлась земля. Впереди на несколько сот футов не существовало ни камней, ни джунглей, мир заканчивался. Пространство было заполнено мельтешащими зелеными и лиловыми брызгами, среди которых вставала освещенная солнцем стена воды. Он едва услышал за ревом водопада, как изумленно вскрикнула Райэнна.
Вглядываясь вперед, он рассмотрел за водяной дымкой красно-оранжевую скалу, торчащую среди джунглей, тянущихся до горизонта и окрашенных в пастельные тона. Она была похожа на мираж, выросший в небе.
— Божественное Яйцо говорит, — проскрежетал в диске Дэйна голос Аратака (в изумлении тот забыл, что следует говорить по-карамски, а Дэйн сам был настолько потрясен, что ему и в голову не пришло поправлять его, тем более что звук водопада заглушал все), — что созерцание чудес вселенной заставляет ум совершенствоваться в своем постижении их. Созерцание данного чуда наверняка добавило мудрости некоторым умам этой планеты…
Его голос в диске неожиданно оборвался.
Водопад Громовая Кузница внезапно возник слева от них громадной серебряной пеленой ревущей воды.
«Ниагара, падающая в Великий каньон, — подумал Дэйн. — Нет. Ниагара слишком мала. А как называется тот огромный водопад в Африке?»
Путешественники остановились на краю огромной пропасти. Из бездны на них налетел яростный ветер, холодный и влажный, который донес до них жуткий грохот воды. У их ног уходил вниз склон из песчаника; пониже, посередине стены, зазубринами выдавалась матовая порода, а дальше к днищу водопада тянулась темная скала.
Водопад яростно фонтанировал, разбиваясь о выступы скальных пород и создавая многокрасочную радугу, и уже внизу превращался в кипящее варево. Оттуда в долину устремлялись разъяренные потоки, превращаясь в невидимую за дымкой реку.
Диск Дэйна завибрировал, отзываясь на голос Драваша.
— Похоже, вон там спуск. — Швефедж указал лапой. — Попробуем спуститься. — Он озабоченно посмотрел на Аратака. Бросив взгляд на склоны, капитан подозвал Райэнну, попросил у нее телескоп и осмотрел бездну. Затем повернулся к Дэйну и сказал: — Это возможно. На склоне встречаются выступы и камни, за которые можно зацепиться.
Аратак мрачно заглянул в бездну.
— Божественное Яйцо мудро сообщает нам, что погружаться проще, нежели плыть, — заметил он, — но я не знаю, применимо ли это положение к подъему и спуску в горах. Сама по себе его мудрость еще, к сожалению, не может заменить силы и ловкости.
