Лишь выйдя на свежий воздух, Глан Счастливчик наконец окончательно поверил в свое полное и безоговорочное освобождение. Он громко и радостно расхохотался и шутки ради легким усилием воли запустил в небеса стоявшую у самого входа во дворец двухсаженную статую узурпатора. На высоте примерно версты изваяние превратилось в огненный шар, затем рассыпалось яркими звездочками и всполохами впечатляющего даже на фоне полуденного дневного светила салюта.

К тому времени на дворцовой площади начали собираться толпы горожан. Мальчишескую выходку Охотника народ воспринял весьма благосклонно.

Продравшись сквозь плотные ряды зевак, Счастливчик обернулся и успел заметить, как под дружные приветственные вопли радостной толпы на одном из дворцовых балконов появились четыре малюсенькие человеческие фигурки. Он от души помахал им на прощание руками, но вряд ли с такого расстояния его заметили.

Глан ничуть не расстроился. Поправил заплечный мешок и чехол с верной Волыной, и бодро двинул в сторону порта, громко насвистывая "Сплотим ряды, сыны подгорного народа!".

— Глан, а все-таки жаль, что Фаргом оказался не ты. — Азуриэль стоял в сторонке, наблюдая за тем, как ученик возится над невзрачным ни вид жезлом, прихваченным в свое время из крипты Древних. В неверном свете восходящих лун Хаттана крылатая фигура архидемона выглядела особенно внушительно. — Не ожидал я такой подлянки от простого смертного.

— Ты это про Вульфиуса что ли? — поднял глаза на демона юноша.

— Ну да, про Вульфиуса. Хотя и крыланы хороши, такую комбинацию учудили.

— А по мне так все отлично получилось, — сказал Глан, притаптывая ногой землю.

— А все оттого, что твой первый учитель был отмороженным анархистом нигилистом и пофигистом. Вот если бы ты попал сразу ко мне…

— Так не попал же.

— Вот и я говорю, жаль, что не попал. Я б из тебя такого амбициозного властолюбца выпестовал, каких свет не видывал. Ты бы у меня всего-то через пару лет стал Императором Всея Хаттана.

— А я ничуть не жалею, муторно это. К тому же интриги всякие, козни придворных, фаворитки настырные. Не, совершенно не завидую Фарруку. — Глан, наконец, справился со своей задачей — вкопал артефакт примерно на треть в землю так, чтобы навершие жезла смотрело точно в зенит, о чем тут же поспешил уведомить товарища: — Азур, у меня все готово, можно запускать.

Архидемон обошел несколько раз вокруг торчащей из земли невзрачной деревяшки, что-то прикидывал на глаз, вымерял. Наконец удовлетворенно цокнул языком.

— Отлично, Глан, вертикаль выдержал четко. Ровно через пять минут Хэш и Фести окажутся в зените, тогда и начнем. А напоследок, хочу поблагодарить тебя, мой друг!

— Это за что же? — недоуменно захлопал глазами юноша. — Скорее это я тебе многим обязан.

— Ерунда, ничем ты мне не обязан. Научив тебя некоторым вещам, я попросту ускорил неотвратимое. Рано или поздно, каждый из вас станет существом всемогущим, и ты сейчас лишь на первой ступеньке к будущему бесконечному могуществу. И последний тебе совет, мой теперь уже бывший ученик, не разменивайся на мелочи, не забывай о высшей цели всякого смертного существа. — После этих слов демон задрал голову вверх, полюбовался какое-то время на усыпанный звездами темный купол, затем, переведя взгляд своих золотистых глаз с вертикальным драконьим зрачком на человека, скомандовал: — Все, теперь пора, включай свою хреновину!

Подчиняясь мысленному приказу Охотника, из навершия прикопанного жезла точно в зенит ударил тонкий луч ослепительно-яркого голубого света. Как во время грозы ощутимо пахнуло озоном.

Азуриэль решительно направился к рвущемуся в небеса яростному потоку энергии. Перед тем, как ступить в него, все-таки обернулся, помахал на прощание рукой. Но, будто устыдившись мимолетной слабости, засуетился и сделал последний решительный шаг на пути к долгожданной свободе.

Как только демон оказался в зоне действия луча, он начал активно впитывать энергию артефакта. Его крылатая фигура вспыхнула, засветилась, будто магический светильник мощностью в тысячу свечей, и с каждым мгновением становилась все ярче и ярче.

Будучи единым существом с Азуриэлем, Глан на какое-то мгновение испытал то, что в данный момент испытывал демон. Это было ни с чем не сравнимое чувство все прибывающей и прибывающей мощи. Пока что её было недостаточно, чтобы порвать связующие их невидимые нити, но артефакт Древних продолжал извергать бездну энергии, которой по расчетам Азуриэля должно хватить для этого с избытком.

Наконец поток исторгаемой артефактом энергии прекратился. К тому времени свечение фигуры архидемона достигло наивысшего предела. Если бы не созданный Гланом защитный кокон, его телесная оболочка мгновенно сгорела бы, не выдержав внутризвездных температур, царящих за его пределами. Продолжалось это буйство всего лишь краткий миг. Не успел Охотник и глазом моргнуть, в небо ударил толстенный, будто полено черный даже на фоне ночной темноты луч трансформированной энергии артефакта. Искривляя пространство и время, этот поток неудержимо рвался в иные никому неведомые планы бытия, унося с собой получившую, наконец, желанную свободу демоническую сущность.

Еще мгновение, и все закончилось. В темном бархатном небе вновь вспыхнули бесчисленные рои ярких звезд. Хэш и Фести продолжали свой бег, превращая ночь в некое подобие сумеречного дня. Лишь оплавленный камень продолжал светиться тусклым алым пятном там, где только что торчал из земли исчезнувший бесследно артефакт Древних.

В этот момент Глан ощутил легкий дискомфорт на безымянном пальце правой руки. Поднеся руку к глазам, он увидел проклятый перстень, благодаря которому пережил кучу неприятностей. Вот оно то самое серебристое колечко с печаткой. На печатке рельефное изображение шестиконечной звезды, по внешней стороне кольца выгравированы какие-то знаки. Юноша привычно скользнул в Астрал и, получив необходимое знание, без труда прочитал буквы ранее неведомого алфавита.

Надпись гласила: "Пройдет и это".

Охотник улыбнулся, покачал головой, снял перстень с руки и положил в карман куртки.