— Взрослые дома есть? — уточнил я.

— Нет, все на работе. Сестрёнка спит, — бесхитростно выдала Лена.

— Пожалуй, не будем будить сестрёнку, поговорим вот тут, в тенёчке. Не против? — предложил я.

Я, конечно, перестраховался, опираясь на реалии своей прошлой жизни в будущем. В двадцать первом веке ушлые школьницы, которые выглядят далеко не как юные невинные создания, прекрасно зарабатывают на своём несовершеннолетии. Понятно, что в советское время, конкретно в Жеребцово, мне вряд ли подобное могло угрожать. Но я решил, ни к чему лишний раз компрометировать ребёнка, о котором, судя по всему, и так добрые бабушки разносят сплетни по всему селу.

— Хорошо, — покладисто согласилась Лена и вышла на улицу. — А что случилось? Э-э-э… — девчонка запнулась, явно не запомнила моё имя, или просто пропустила его мимо ушей.

— Егор Александрович, ваш новый классный руководитель, — повторил я.

— Вместо Ольги Николаевны?

— Именно, — кивнул в ответ. — Скажите… скажи, Лена, почему ты сегодня не пришла в школу? Насколько мне известно, у вашего десятого класса началась трудовая практика. Нужно класс привести в порядок к первому сентября…

— Так все на работах, — перебила меня Верещагина.

— Всё да не всё, — улыбнулся я.

— Это как? — не поняла девушка.

— Вот ты, например, дома, — я вопросительно посмотрел на девчонку.

— А… — Лена чуть зарумянилась. — Сестрёнка приболела, мама попросила с ней посидеть… А мама на работе. И папа, — зачем-то уточнила юная актриса. Видимо, для пущей убедительности.

— А мама где работает? — поинтересовался я.

Лена замялась, нахмурила идеальные брови, но всё-таки призналась с лёгким вздохом:

— В библиотеке. А что? — подозрительно глядя на меня, тут же поинтересовалась девушка.

— А папа?

— В столярке. А что? — чуть агрессивнее ещё раз спросила Верещагина.

— Ничего. Просто знакомлюсь со своими учениками и их родителями. Значит, Лена, завтра я тебя жду в школе к восьми утра. В рабочей одежде, которую не жалко запачкать.

— Мы что, картошку копать будем? — фыркнула Лена.

— Окна, мыть, пыль протирать, полы красить, — перечислил я.

— Хорошо, — скривилась десятиклассница. — Это всё?

— Скажи, пожалуйста, Пётр Савельев в каком доме живёт? — уточнил я, сверившись со своим списком.

— Петька? Дальше по улице, — Лена ткнула тонким пальчиком вверх по улице. — Во-о-он видите, вишня сломанная? Так напротив неё дом Савельевых, не ошибётесь.

— Спасибо, — кивнул я. — Значит, завтра в восемь в школе, — строго глянул на Верещагину.

— Если сестрёнка выздоровеет, — буркнула Лена, снова покраснев.

— Будем надеяться. До свидания, Лена, здоровья сестричке, — я развернулся и собрался в сторону дома Савельевых, когда девушка меня окликнула.

— Егор… Александрович, вы к Петьке?

— Да, к Петру, — я остановился, повернулся к ученице.

— Так их дома нет. Бабка в райцентр с утра уехала. Петька в ремонтной, на работах, тётя Наташа на ферме, а дядя Витя на комбайне, — бесхитростно рассказала Лена всю соседскую картину бытия.

— Понятно, — огорчился я. — Лена, будь добра, передай, пожалуйста, Петру, что завтра общий сбор в школе.

— Так у него работа, — пожала плечами ученица. — Не сможет он.

— Но ты всё-таки передай, пожалуйста, и скажи, Егор Александрович настоятельно рекомендовал появиться в школе на практику.

— Хорошо, — кивнула Елена. — Я пойду?

— Конечно. Спасибо за помощь. Хотя… скажи, как мне попасть на улицу Заречную? К Даше…- я не успел назвать фамилию ученицы, девочка меня перебила.

— К Дашке? Так это вам сейчас от нас до перекрёстка, потом направо, одиннадцатый дом. У них перед домом стол и лавка.

— Спасибо, Лена. Ты мне очень помогла. Не забудь про Петра. И завтра я вас жду в школе.

— Пожалуйста, — буркнула Верещагина. — До свидания, — калитка звучно стукнула, по дорожке сердито застучали каблучки босоножек.

«Ничего, перемелется, мука будет», — хмыкнул про себя. Похоже, десятый класс решил, раз Ольга Николаевна в больнице, на практику можно забить с чистой совестью. Решили, видимо, что новый учитель не будет вот так сразу ходить по домам, знакомиться и лично напоминать о том, что практику никто не отменял.

Я развернулся и пошёл в обратную сторону. Радует, что не придётся возвращаться на другой конец села, чтобы попасть к очередному ученику. Я уже свернул на Заречную и почти дошёл до дома Даши Светловой, когда услышал за спиной рычание автомобиля. Обернулся, увидел легковушку, отошёл на обочину, остановился поближе к забору переждать, чтобы не попасть в облако пыли.

Но машина неожиданно резко затормозила, затем водитель сдал назад и тормознул аккурат напротив меня.

— Доброго денёчка, — поздоровался крупный мужчина с чёрными усами, густыми бровями, высовываясь в окно со стороны пассажирского сиденья.

— Здравствуйте, — ответил я.

— А вы, часом, не наш новый учитель? — уточнил товарищ.

— Он самый. С кем имею честь? — поинтересовался я.

— Семён Семёнович Лиходед, — представился собеседник, открывая дверь и вываливаясь наружу. — Будем знакомы.

Неожиданный знакомец шагнул ко мне, протягивая широкую мозолистую ладонь. Я пожал руку и, в свою очередь, назвался:

— Егор Александрович Зверев, новый школьный учитель.

— Знаю, знаю, — не выпуская мою ладонь, радостно возвестил Лиходед. — Я как раз вас искал, дорогой товарищ учитель!

— По какому вопросу? — удивился я.

— Дельце у меня к вам. Очень важное, и очень нужное, — хитро улыбнулся мужчина. Усы его при этом задорно поднялись, и стал он похож на лихого казака, только чуба кудрявого и шашки не хватало до полноты образа.

— А вы, простите, кто? — уточнил я.

— Ах, ты, голова садовая, совсем без памяти стал, старею, — мужчина театрально стукнул себя по лбу хорошо известным жестом под названием рука-лицо.

Не знаю почему, но я не очень-то поверил его стенаниям по поводу памяти и старости. Поэтому не стал переубеждать товарища и настаивать на том, что он вполне себе ещё молод, стоял молча, ожидая ответ на свой вопрос.

— Семён Семёнович Лиходед, председатель колхоза «Путь коммунизма», — мужчина снова протянул мне руку, пришлось пожать второй раз.

— Так какое у вас ко мне дело, Семён Семёнович? — полюбопытствовал я.

— А позвольте поинтересоваться, куда вы направляетесь, товарищ учитель? — хитро прищурился председатель.

— Да вот, знакомлюсь с учениками в домашней обстановке, заодно и окрестности осматриваю, — не стал скрывать я.

— Очень хорошо! — воскликнул Семён Семёнович.

Нет, на знаменитого Горбункова товарищ председатель не походил ни капли. Но что-то в нём было эдакое, какая-то смесь простоты и крестьянской хитрости, которая смешалась в удивительный коктейль показной открытости и добродушия. Но интуиция уверяла, что с Лиходедом нужно держать ухо востро, председатель своего не упустит. И, похоже, любит командовать.

Я молчал, ждал продолжения. В глазах Лиходеда мелькнула лёгкое недоумение, но тут же усы снова дрогнули, мужчина заулыбался и загудел.

— Так нет никого, — развёл руками председатель

— В каком смысле?

— Что? — не понял председатель.

— Почему вы так уверены, что детей нет дома. Лена Верещагина, например, находилась дома. Сестрёнка у нее приболела, вот и…

Я недоговорил, председатель снисходительно улыбнулся и выдал свою версию:

— Да здорова Танька. Ленка — артистка. Вот и выдумала про сестру. Я вот к матери заеду, да расскажу про выкрутасы…

— Не надо ни к кому заезжать, — решительно прервал я угрозы председателя. — Мы сами разберёмся. Так что вы хотели, товарищ Лиходед?

Я хотел было по привычке взглянуть на часы, давая понять, что время дорого, но вспомнил, что теперь у меня их нет. Надо бы приобрести. Потом. С первой зарплаты.

— А давайте я вас до школы довезу и всё расскажу, — предложил Семён Семёнович. — Что скажете, товарищ учитель?