Если ты профессионал, у тебя есть своя слабость. Ты всегда немножко опасаешься того, на что тебя не хватает…

— Чисто, — наконец сказал Рихтер. Он сделал короткое движение кистью, и книга, раскрытая на середине, аккуратно захлопнулась, еще и защелкнувшись застежкой. Я, помедлив, протянула руку, забрала «Справочник» со стола. — Темных заклинаний нет, но…

— Да?

Он помолчал, явно стараясь подобрать нужную фразу.

— Будьте с этой книгой осторожнее. Это все-таки не магия, а чары… Если что-то будет не так, обращайтесь ко мне или к магистру Дэнн. Причем, — он еще раз посмотрел на «Справочник», который я от греха подальше прижала к груди, — лучше все-таки ко мне.

Я пожала плечами:

— Хорошо. Спасибо, магистр.

— Студентка Ясица, — Эгмонт прищурился, глядя мне в глаза, — вы уверены, что взяли книгу именно в библиотеке? Может быть, вы ее… где-нибудь нашли? Или купили в лавке? Если даже и так, то вам ничего за это не будет. Из Академии за такие вещи все равно не исключают.

Правильно, эта экологическая ниша отведена взломщикам твоей лаборатории.

Я пожала плечами еще раз:

— Спросите магистра Зирака.

— На этой книге нет штемпеля.

— Я взяла ее в библиотеке. — Теперь я начинала уже жалеть, что принесла «Справочник» Рихтеру на осмотр. Сейчас у меня ее вдобавок еще и конфискуют, чтобы раздергать по листочку, расчертить тетра-, пента- и гексаграммами и удостовериться-таки в незыблемости собственного профессионализма. Мрыс я смогу убедить Эгмонта в том, что чувствую сама; ну что ж я сделаю, если эта книга моя и ничьей иной быть попросту не может?! — Я знаю, чем опасны магические книги, магистр Рихтер. Но эта… — Я замялась, едва ли не с отчаянием глядя на непроницаемую физиономию Эгмонта. — Эта книга не причинит мне вреда, понимаете?

— Понимаю, — согласился он, и глаза его подозрительно блеснули. — Вам, студентка Ясица, она уж точно вреда не причинит.

— На что вы намекаете? — вырвалось у меня. Мрыс, да неужели…

— Ни на что, — после долгой паузы ответил Рихтер. — Я не собираюсь посягать на ваши тайны. Но все-таки будьте осторожнее. Кем бы вы ни были.

— Я могу идти? — с надеждой осведомилась я, нащупав логическую паузу.

— Можете. — Не отводя от меня взгляда, Эгмонт безошибочно нащупал бок своей чашки. Кофе, кажется, давно уже остыл: пар, по крайней мере, оттуда не поднимался.

Значит, книгу у меня все-таки не заберут! Обрадованная, я смылась из столовой, решив не искушать капризную удачу.

«А Марцелл бы у меня ее забрал, — неожиданно подумала я, уже вернувшись к себе и усевшись с книгой на кровать. — Хотя бы для того, чтобы убедиться самому, что может осилить и вот это. Что для него, крутого профессионала, нет слишком сложных задач и шибко умных студенток. А Рихтер…»

Ладно, мрыс с ним, с Рихтером! Я пошелестела страницами — все они были одинаково пустые — и, решив начать сначала, открыла «Справочник» на самой первой.

На желтоватом пергаменте неспешно проступили темные чернильные росчерки. «Защитные заклинания», — гласил заголовок, украшенный завитушкой; ниже, после узорной буквицы, начинался собственно текст.

Вот и славно. Я подоткнула под спину подушку и начала приобщение к высокой науке.

Дня через три я в полной мере оценила свое приобретение. Книга и впрямь оказалась просто изумительная; впрочем, плюсы у нее логично перетекали в минусы, и наоборот.

Во-первых, «Справочник» был книга непростая. Мало общего он имел и с теми бесспорно магическими пособиями, которыми меня регулярно снабжал Эгмонт. В нем была именно та информация, в которой я нуждалась в данный конкретный момент, или та, которая меня просто заинтересовала. Заклинания защиты? Пожалуйста, от первого до последнего знака. Объяснить технику применения этой конкретной чары? Нет ничего проще. История данного приема? Вот, хозяйка, читай с верхнего абзаца. Он был мобилен, как сама магия; с одной стороны, это было здорово, с другой же — назавтра я с трудом могла найти то, что не успела дочитать вчера. Прочитанные страницы менялись, стоило мне перевернуть их; возможно, что таким хитрым методом книга развивала мне память, но лично я его не одобряла.

Мобилен, как сама магия?.. Да «Справочник» и был магия; чары летели с его страниц проще, чем с ладоней магистра VII ступени. Он легко создавал объемные цветные иллюзии, иллюстрировал текст трехмерными изображениями, разворачивающимися прямо в воздухе над страницами. Меня, например, покорила метровая карта, подробно описавшая весь ход боевых действий на Вересковой Пустоши в пятом году от НТ.[4] Другое дело, что прочими чарами книга пользовалась так же легко; скажем, мне не раз приходилось спасать какой-нибудь очередной учебник, осмелившийся подползти к «Справочнику» на неподобающе близкое расстояние.

Во-вторых, книга и в самом деле избрала меня своей хозяйкой. Этим самым она, конечно, наложила на себя некоторые обязательства, но вполне закономерно полагала, что ничуть не меньшие обязательства сковывают теперь и меня. «Справочник» откровенно ревновал меня ко всей прочей литературе, так и норовя поджечь краешек какой-нибудь злопакостной книжки. Особенно почему-то доставалось романам Полин: семь штук погибло безвозвратно, в том числе и два тома из редкой серии «Марианетта и Путята XVII Добрынич». За этими книгами алхимичка гонялась едва ли не полгода. Учебники он откровенно презирал, не считая их достойными моего высочайшего внимания. Библиотечные книги удостаивались полного равнодушия, сборник стихов Лариссы — некоторого уважения. Пару раз я даже видела, как «Справочник» осторожно сдувает с него пыль. К книгам же, выдаваемым Эгмонтом, «Справочник» демонстрировал настороженный нейтралитет. Было видно, что он не одобряет хозяйкиного увлечения столь сомнительной литературой, но личная встреча с Рихтером произвела на него некоторое впечатление. Не особенно пугающее, но все-таки.

После моего строжайшего приказа не трогать прочие книги «Справочник» угомонился. Я перестала вскакивать по ночам, пытаясь нюхом определить источник возгорания, но оставлять хоть что-нибудь печатное (ну кроме Чайки и Эгмонтовых книг) в радиусе полуметра от «Справочника» все-таки не рисковала. Нет, теперь он их не поджигал. Движимый заботой о моем просвещении, он ярко обрисовывал книгам, что сделает с ними, если узнает, что они не оправдали высочайшего хозяйкиного доверия и не научили ее, то есть меня, всем подобающим вещам. Над корешком плавали устрашающие видения (Полин, кинув однажды на такое вот взгляд, потом долго боялась задувать свечу и оставаться в темноте). Книги взволнованно трепетали страницами. Еще бы.

В-третьих, к Полин «Справочник» не питал никаких добрых чувств. Если Рихтеру он еще позволял себя листать (еще бы он не позволил!), то алхимичку не допускал даже до обложки. Впрочем, та и не рвалась: показательное аутодафе семи любовных романов произвело на нее необходимое впечатление. После этого она перестала пилить меня, убеждая засунуть «эту гадость» под кровать, к сосланным давеча «Основам гаруспициума».[5] Какое там! А уж притронуться к «Справочнику» Полин не согласилась бы, даже пообещай ей боги в награду немедленную свадьбу с Ривендейлом.

В принципе мне это было только на руку. Например, когда Хельги загорелся: «Яльга, а дай почитать?!» — Полин немедленно конденсировалась рядом. Подхватив вампира под локоток, она вихрем умчала его в угол и там столь ярко живописала «мерзкую штуковину», что вампир вернулся ко мне как будто слегка пристукнутый. На книгу он больше не посягал. Это было здорово, потому что я совершенно не представляла, как стану объяснять Рихтеру, куда делся студент Ульгрем и откуда взялась… ну, скажем, огненная саламандра, которая теперь отзывается на это имя.

Вот так.

Зато учиться мне и впрямь сделалось немножко легче. «Справочник» знал ответы на многие вопросы; сдается мне, он знал их все, но выдавать предпочитал порционно — в педагогических целях. Уважая столь яльголюбивое стремление, я никогда не требовала от книги больше, чем она соглашалась мне давать. Иногда я просто брала ее на руки, не раскрывая обложки, и, точно кошку, поглаживала по корешку. Ей нравилось; откуда-то из-под форзаца неслось низкое, басовитое мурлыканье. Полин, однажды заставшая нас за этим делом, обозвала меня фетишисткой.