***

– Ничего себе! – удивлённо воскликнул Алька, увидев выложенное из кирпича удивительное сооружение в доме Харьи и её брата. – Это же кухонный комбайн! Иди сюда, Васюшка, смотри, из домового колодца идут две земляные трубы, одна в печь, другая под глиняный купол91. Сунь руку под купол.

Васюшка выполнила просьбу друга и тут же её отдёрнула:

– Ой, холодно! Почему?

– Ты помнишь, когда на даче мы с тобой заглядывали в колодец у реки, – возбуждённо заговорил Алька, – оттуда тянуло сыростью и прохладой, вот эта прохлада и поступает под купол, поэтому там так холодно. Поняла? Всё гениальное просто! А зачем вторая труба, Харья?

– Ты только что сказал: всё гениальное просто, – улыбаясь, ответила девочка. – Вторая труба несёт холодный воздух в печь, раздувает костёр. Вы же знаете, в безветренную погоду трудно разжечь даже маленький костерок, а ветерок чуть подует, и костёр разгорается. Из второй трубы прохладный ветер идёт в печь и туда приходит Агни – бог огня. Бог Огня родится из воды – воды темной и таинственной. Благодаря ему в печи возникает пламя, которое расплавляет бронзу!

– Рибаджо, посмотри как интересно! – воскликнула, рассматривая странное сооружение мама. – Действительно «кухонный комбайн»! Бабушка говорила, что про него рассказывали в телепередаче о древнем Аркаиме. Она тогда не поверила, думала это очередная фантазия археологов. Рибаджо, ты где?

– Рибаджо ты где? – забеспокоилась Васюшка. – Рибаджо!

– Его украли, – высунув голову из кармашка маминого рюкзачка, тихо всхлипнул попугай Кешка. – Хотели и меня, но я спрятался!

– Как украли?! Зачем?! – закричала в отчаянии Васюшка.

– Когда украли? – спросила посмурневшая92Харья.

– Пок-к-ка вы рас-с-сматривали эту шт-т-туковину, – заикаясь, начал говорить Кешка, – этот тип93 вошёл, как лис тихонько-тихонько. Сунул заз-з-евавшегося Рибаджо в карман плаща. Хотел схватить-ть-ть и меня, но я замахал крыльями, он ис-с-с-пугался и утёк. Также тихо, как и пр-р-ритёк!

– Это звездочёт Натья, – встревожено заметил Арьяман, – он выполняет поручения Главного Хранителя города. Значит, Рибаджо знает что-то такое, что хочет знать Аскуна Мара. Рибаджо должен рассказать всё, иначе вы погибнете!

– Мы даже не предполагаем, что от нас хочет Хранитель, – в отчаянии всплеснула руками мама. – Мы не знаем никаких тайн! Нам надо до восхода солнца вернуться, иначе река Времени изменит своё русло, и мы никогда не попадём домой.

– Что же делать?! Что же делать?! – восклицала Харья, бегая по дому.

– Вот! – девочка резко остановилась. – Мы возьмём вас в качестве приглашённых гостей на ритуал Посвящения. Кешку спрячьте в рюкзачок. Он у вас шебутной94, может всё дело испортить. Пусть посидит в кармашке. Не обидишься, Кешка?

– Чё мне обижаться?! – деловито крякнул Кешка. – Вовсе нечего мне обижаться! Я и из рюкзачка всё увижу, там безопаснее…

– Вот и хорошо, – по-доброму улыбнулась Харья. – Пойдём, Арьяман, готовиться к обряду, белые одежды надевать, в косы ленты заплетать. А вы пока отдохните, с мыслями соберитесь, может что-нибудь, придумаете…

***

В доме Хранителя города Аскуна Мара было темно и безлюдно. Только из обеденного зала раздавался тихий и неспешный разговор.

– Ты знаешь, что это за предмет, карлик? – спросил Хранитель у связанного по рукам и ногам Рибаджо. Он вынул из кармана мантии свёрнутый в трубочку листок из ученической тетради в клеточку и помахал им перед носом волшебника.

На лице Рибаджо блуждала ироническая95 улыбка. Она-то больше всего и раздражала Аскуна Мара. Никто не смел потешаться над ним!

– Ай-я-яй! – усмехнулся Рибаджо. – Зачем вы, дяденька, взяли чужое? Не вами положено, не вам и брать.

Рибаджо не просто смеялся, он издевался над властителем Аркаима.

– Кем положена? – жёстко спросил Аскуна Мара.

– Дедом моим положена, – запросто сообщил волшебник. – Им положена, и для меня написана записочка.

– Записочка?! Почему она положена здесь, у меня в Аркаиме? – Хранитель начинал злиться, но старался говорить спокойно, медленно и не повышая голоса.

– Игра у нас с ним такая, – безмятежно произнёс Рибаджо, – он от меня подарки в веках прячет, а я ищу. Развяжите меня, дяденька, я и так не убегу.

– Можешь не сомневаться, отсюда не убежишь, – язвительно прошипел Аскуна Мара.

– Ой, ли! – засмеялся Рибаджо. – Вы моих возможностей не знаете…

– Ой, ли! – ухмыльнулся Хранитель. – Это ты моих возможностей не знаешь. Я твоих друзей в стену замурую, не отыщешь!

– Та-а-ак! – посерьёзнел Рибаджо. – Это уже не к чему. Что нужно от меня? Говори!

– Что написано в этой записке? – гаркнул Хранитель.

– Не могу я вам этого сказать, – возмутился Рибаджо. – И вам это не за чем. Это наша с дедом игра, вас это никак не касается. Вы не поймёте…

– И всё же постарайся объяснить, может пойму, – не унимался Аскуна Мара.

– Вы же дедов подарок искать начнёте. Весь ход жизни перебуравите96, – поморщился Рибаджо. Его начинала раздражать настойчивость Хранителя. – А нам, волшебникам, нельзя в ход прошедшей жизни вмешиваться. История может поменяться.

– Так ты волшебник? – удивлённо вскинул брови Аскуна Мара. – Так чего же ты медлишь, наколдуй себе и твоим друзьям освобождение и вот это, – Хранитель потряс в воздухе запиской деда, – тоже себе в ручки приколдуй.

– Что ж вы глупый какой, дяденька, – притворно заныл Рибаджо, – это я в нашем настоящем могу, что хочешь делать, а в прошлом не могу. Родителями не велено. Любое моё действие может изменить ход уже состоявшихся событий. История может поменяться. Мы с моими друзьями можем никогда не родиться. Развеемся во времени без следа и всё. Записку тоже отдайте. Её оставлять не имею права. Ничего не имею права оставлять, даже волосок из моих буйных итальянских кудрей.

– Последний раз спрашиваю, – сверкнул глазами Аскуна Мара, – скажешь, что здесь написано?

– Не-а! – замотал головой Рибаджо. – Не скажу, не могу!

– Не верю ни одному твоему слову, карлик, – зло бросил Главный Хранитель. – От тебя и твоих друзей в нашей истории останется только пепел, – Аскуна Мара прищурил глазки и свирепо прошипел: – Как ты насчёт пепла, карлик, не против? Записку твою тоже сожгу. Не знаю я, что в ней, и ты не узнаешь!

– Одна последняя просьба, можно? – тихо спросил Рибаджо. – Всех вместе на одном костре сжечь можешь?

– Это я тебе обещаю, – недобро улыбнулся Аскуна Мара, – дров на вас, по отдельности жечь, жалко! Всех на твоём костре и сожгу. Успеете попрощаться…

– И ещё малюсенький вопросик, – закричал Рибаджо, – когда жечь будете?

– На закате солнца, – важно сказал Хранитель, – когда солнце почти уйдёт за стены моего города Аркаима.

«Почти, это ещё не закат, – подумал про себя Рибаджо, – успеем переместиться!»

А вслух произнёс:

– Значит, когда солнышко ещё не закатится за наш шарик, тогда и поджаривать будете?

– Чт-о-о-о?! – неистово заревел Аскуна Мара. Он почти подошёл к двери, но быстро вернулся. – Что-о-о-о ты сказал?

– А что я такого сказал? – дёрнулся что есть силы связанный Рибаджо. – Я сказал, что вы нас изжарите, когда Земной шар повернётся к солнцу другим боком. Ну, вам про шар знать не нужно, рано. В вашем веке ещё не знают, что Земля круглая и крутится вокруг…

Аскуна Мара со всей силы ударил кулаком по деревянному столу так, что стол раскололся на две части.

– И что она вращается вокруг Солнца. Ты это хотел сказать, карлик?