– Добрый вечер, леди Юбенк, – с трудом выдавила девушка, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.

Однако вдова, не обращая внимания на приветствие, подняла монокль и внимательно оглядела гостиную.

– Мне этот вечер отнюдь не кажется добрым, мисс, – отрезала она. – Вижу вон там мистера Севарина, на одной руке которого виснет Элизабет Аштон, а на другой – Маргарет Мерритон! А Уэстленда вообще не видно! – Она окинула девушку полным презрения взором. – Я считала, в тебе куда больше пыла, девочка, – проворчала она, – но ты меня подвела! Я-то думала, ты сможешь заполучить самого завидного жениха в округе, выхватить его прямо из-под носа этих надоедливых девиц! Даже ожидала услышать сегодня объявление о помолвке! И что же я вижу? Торчишь тут одна…

Уитни не смогла сдержать сияющую улыбку, озарившую ее лицо.

– Я заполучила его, миледи, и вы еще услышите о помолвке, если не сегодня, то как только Пол вернется из поездки…

– Пол?! – удивленно воскликнула леди Юбенк, и впервые за все то время, что Уитни знала ее, вдова, казалось, не нашла подходящих слов для ответа. – Пол Севарин? – повторила она, и внезапно морщинистое лицо озарилось нескрываемым злорадством. – Уэстленд будет сегодня? – осведомилась она, вновь осматривая толпу.

– Да.

– Прекрасно, прекрасно! – пробормотала вдова, разразившись кудахтающим смехом. – Кажется, я ошиблась и вечер обещает быть весьма занимательным. Весьма!

И, хмыкнув напоследок, удалилась.

К половине десятого почти все приглашенные прибыли. Все еще стоя у входа в гостиную, Уитни услышала, как один из них что-то сказал в холле Сьюеллу, и через мгновение перед ней возник Клейтон Уэстленд. Уитни показалось, что он выглядел ошеломительно красивым в черном, безупречно сидевшем вечернем костюме, облегавшем мускулистые плечи и прекрасно контрастирующем с ослепительно белой сорочкой и галстуком.

В порыве искренних дружеских чувств, возникших и укрепившихся между ними во время последней игры в шахматы, Уитни, улыбнувшись, протянула обе руки в знак сердечного приветствия.

– Я уже начала думать, что вы вообще не придете, – призналась она.

Клейтон, удовлетворенно усмехнувшись, сжал тонкие пальчики.

– Звучит так, словно вы не могли меня дождаться и поэтому до сих пор не сошли с места!

– Будь это так, я никогда бы не призналась ни в чем подобном! – рассмеялась Уитни.

Глядя на Клейтона сейчас, она едва могла поверить, что перед ней тот самый беспринципный распутник, стремящийся лишь обольстить ее, но, неожиданно осознав, что он стоит до неприличия близко и его накрахмаленный галстук слегка касается корсажа ее платья, смущенно отступила и отняла руки.

Глаза Клейтона издевательски сощурились, но он ничего не заметил по этому поводу.

– Если мой последний проигрыш в четверг наконец смог пробудить в вас некоторую симпатию, обещаю позволить вам победить в следующем состязании, – сказал он.

– Вы вовсе не позволили мне победить в этих двух партиях, – напомнила Уитни, преувеличенно раздраженно вздохнув. – Я выиграла в честном поединке.

И, жестом подозвав лакея, велела ему принести виски для мистера Уэстленда. Клейтон с нескрываемым удивлением посмотрел на девушку. Как хорошо она успела изучить его вкусы за такое короткое время!

– Кажется, у нас ничья? – весело блестя глазами, осведомился он. – Я победил в скачках, вы выиграли почти все шахматные партии. Как же мы докажем, кто из нас более достойный мужчина?

– Вы невозможны! – упрекнула Уитни, улыбаясь. – Если я считаю, что женщина должна быть также хорошо образованна, как мужчина, это еще не значит, будто я желаю стать мужчиной.

– К счастью, – парировал он, многозначительно осматривая ее точеную фигурку и неотразимо красивое личико.

Его откровенно интимный, нежный взгляд заставил сердце Уитни лихорадочно забиться от тревоги и волнения.

– Во всяком случае, – продолжал он, – сомневаюсь, что в любом другом поединке мы сможем состязаться на равных. Мужские занятия обычно очень подвижны, а женщины предпочитают нечто более спокойное!

– Как насчет пращи? – дерзко улыбнулась Уитни.

Рука Клейтона, потянувшаяся за бокалом, замерла в воздухе.

– Вы умеете стрелять из пращи? – охнул он с таким преувеличенным недоверием, что девушка разразилась смехом.

– Мне бы не хотелось, чтобы это стало известно, – шепнула Уитни, наклонившись чуть ближе и продолжая внимательно следить, не нужно ли чего гостям, – но я когда-то сбивала лепестки с ромашек с семидесяти пяти шагов.

В этот момент она увидела, как Пол направился к отцу с явным намерением застать его одного, но с другой стороны к Мартину уже спешили родственники. Уитни невольно вздохнула.

Клейтон понимал, что она должна идти к приглашенным и что он слишком долго отвлекает Уитни от обязанностей хозяйки, но девушка сегодня выглядела ослепительно, и ему совсем не хотелось отпускать ее. Кроме того, она впервые кокетничала с ним, и Клейтон наслаждался каждым мгновением, проведенным с ней.

– Вы просто восхищаете меня, – пробормотал он, но Уитни уловила предательскую хрипотцу в его голосе.

В этот момент она увидела, как один из ее престарелых дядюшек приблизился к группе смеющихся гостей.

– Знает ли кто-нибудь из вас о доисторических скалах? – громко осведомился дядюшка. – Дьявольски интересная тема. Начнем с мезозойской эры…

Уитни с беспокойством отметила, как веселая атмосфера мгновенно рассеялась, вытесненная вежливым вниманием, а ведь она так хотела, чтобы вечер в честь отца был радостным и непринужденным!

Девушка повернулась к Клейтону, намереваясь отойти и попытаться отвлечь дядю:

– Простите меня, я…

В этот момент к ней подошел лакей и сообщил, что шампанское кончается. За ним последовал другой, потребовавший указаний относительно ужина. Отдав нужные распоряжения, Уитни с извиняющимся видом улыбнулась Клейтону и увидела, что он нахмурился.

– Где ваша тетя? – оглядывая комнату, спросил он. – Почему не помогает вам справиться со всеми этими проблемами?

– Она неважно себя чувствует, – объяснила Уитни, с ужасом заметив, как пронизывающий взгляд Клейтона остановился на леди Энн, по-прежнему сжимавшей в пальцах бокал и с отсутствующим видом уставившейся в окно. – Пожалуйста, простите меня, – повторила Уитни, показывая кивком на дядю Пинкертона. – Необходимо спасти этих людей от дядюшки, иначе он сведет всех с ума рассказами о доисторических скальных образованиях. Они уже выглядят так, словно готовы его придушить.

– Представьте меня вашему дяде, – предложил Клейтон и, заметив изумленное лицо девушки, пояснил: – Я отвлеку его, а вы тем временем уделите внимание остальным гостям.

Благодарная Уитни подвела его к дяде и с восхищением наблюдала, как Клейтон, поклонившись престарелому джентльмену, вкрадчиво объявил:

– Я минуту назад говорил мисс Стоун, что буду счастлив обсудить с вами столь занимательный предмет, как скальные образования мезозойской эры. Прошу простить, мисс Стоун, вашему дяде и мне столько нужно сказать друг другу, – с лучезарной улыбкой обратился он к Уитни.

У него был такой заинтересованный вид, что Уитни едва смогла оторвать взгляд от странной пары. Клейтон отвел дядю в уголок, сосредоточенно кивая на каждое его слово, и казался при этом совершенно поглощенным беседой.

Длинный день, полный напряжения и тревог, с которыми Уитни ждала возвращения отца, возымел свое действие. К половине одиннадцатого, проводив всех в столовую, Уитни думала лишь о том, как бы найти уединенное местечко и отдохнуть. Гости медленно двигались вдоль банкетного стола, наполняя тарелки изысканными закусками, но тут неожиданное восклицание отца Элизабет Аштон остановило их продвижение и прервало разговоры на полуслове.

– Говорите, герцог Клеймор пропал? – осведомился он у родственника Стоунов, прибывшего из Лондона. – Вы имеете в виду Уэстморленда? – уточнил он, словно был не в силах поверить, что правильно расслышал.

– Да, но я думал, все уже знают, – подтвердил тот, повысив голос, чтобы быть услышанным. – Об этом сообщалось во вчерашних газетах, и Лондон просто гудит слухами и предположениями относительно того, где он может быть.