Дабы хоть как-то отвлечься и перестать чувствовать себя не в своей, а в блестяще-помпезной тарелке Адама, я беру с заднего сиденья всю ту же инструкцию на белых листах и утыкаюсь в печатные буквы. Изучаю, стараюсь запомнить. В бумагах изложен список правил на случай непредвиденных обстоятельств, ответы на каверзные вопросы и жирным капсом поведенческий сюжет, когда рядом полиция.

Адам весь путь предпочитает молчать. Мне же спокойно не сидится, точно под мягким местом гвоздей насыпали.

Про легенду с коттеджем я уже знаю из той самой пресловутой инструкции, ведь муж копил на него много лет, задолго до нашей встречи якобы. Как порядочный откладывал на сберегательный счет половину зарплаты. И после свадьбы жили мы с Вадиком скромно, можно сказать, я его содержала.

Миновав дорогу, въезжаем в частный сектор и только здесь Адам убавляет скорость, останавливает авто рядом с высоченным забором.

— Подери его черти… — глушит мотор, — Юль?

— М?

С опаской вглядываюсь перед собой, туго сворачиваю листы в трубочку.

— Сейчас ты жена Вадика. Поняла?

Напряженно и сосредоточенно киваю, вижу подле ворот чужую белоснежную тачку, спортивную, заниженную, как раз для российских дорог. Адам выходит из кроссовера и практически синхронно распахивается дверь у машины напротив.

Вижу мужчину с зализанными волосами. В сером официальном костюме. Спесивей Адама, ухмыляясь, он бросает на меня презренный взгляд, отталкивающий. Вальяжно идет навстречу Лютольфу, не здороваясь за руку, сразу начинает с претензий.

Сути не слышу, потому что продолжаю сидеть в кроссовере, но повременив секунды три, не выдерживаю и выскакиваю следом. Незнакомец явно настроен враждебно. Порывается на Адама, кричит, размахивая руками.

Тяжко сглотнув, смотрю на поддельного мужа, а по спине прокатывается холодная волна. Невероятно. Адам чуть сгорбился, визуально скрыв выше рост, чем у Вадима. Ровно также использует мимику, морща лоб. Даже голос, тембр, манера подачи. Не отличишь. Если бы Адам соизволил такое поведение при нашей встречи в квартире, мне было труднее распознать фальшь. По крайней мере пока он в одежде.

— Где твой босс? Мне известно, что Лютольф хотел отправить тебя на переговоры как двойника!

— Понятия не имею. Может, за границей, а может, умер.

— Умер? Нет уж, я его с того света достану. Знаешь, сколько он задолжал?! — Как сыч внезапно и резко оборачивается в мою сторону. — А это кто?

— Жена.

Больших усилий стоит Адаму самообладание. Значит, на кону не только свобода подставленного Вадиком финансиста, но и большой куш.

— Красивая. Смотри, чтоб не украли.

— Уважаемый Роберт, пожалеет тот, кто посягнет на самое дорогое.

Ох. Как твердо заявляет Адам, на тонкой грани с разоблачением. Я прям, краснею, выглядывая из-за кроссовера.

— Два раза не повторяю.

Осипши после скандала, выпаливает Роберт, будто товар, оглянув меня снова, возвращается в авто.

Как же мастерски подготовил все Адам, даже враги и те принимают его за Вадика. Провожая глазами белоснежную тачку, обнимаю себя руками и медленно шагаю к Адаму.

— Кто это был?

— Бывший конкурент по строительному бизнесу, который решил обратиться за помощью. Но Вадим не хило подгадил и сбежал.

— А если он заявит в полицию?

— Нет, у Роберта тоже не все чисто в делах. — Касаясь моей спины, подталкивает к воротам. — Поторопись.

Двор, спрятанный за непроницаемым забором, на удивление, встречает нас пустотой, словно и не было охраны. Адам ведет меня по каменной дорожке в дом, на ходу отмахивается и лишь тогда створка в одном из боковых строений открывается, и оттуда показываются амбалы в черном. Я, не дожидаясь манер Лютольфа, сама толкаю стальную дверь и шагаю в дом.

— Папочка!

С порога слышу радостный визг Алиски. Вздрогнув, таращусь на малышку, что бежит, как на седьмом небе от счастья. На ее лице красками нанесен рисунок, похожий на крылья бабочки. В аквагримме я узнаю элементы из любимого мультфильма дочери про фей Винкс.

— Кхм… привет.

Сдержанно, сказала бы даже, сухо отвечает на возглас Адам. Сразу понятно, надменный финансист опытен во многих областях жизни, но никогда не имел дел с детьми. Даже с собственной дочерью. Алиска, душа светлая, бежит обнимать родителя и, как обычно, просится на ручки. Тут я напрягаюсь, срываюсь, чтобы придержать дочь, но Адам меня опережает и … подчиняется Алиске.

— Хельга нарисовала, — тычет пальчиком себе в щеку, другой ладошкой поглаживает плечо Адама, — из магазина привезли домик для фей, — хитренько, вся в папашу, заявляет и обнимает его за шею, — спасииибо.

Адам смущен от искреннего признания, оттаивает и улыбается в ответ на довольные смешки Алиски, а та и рада стараться. Пуще заливается.

— Я склею из бумаги тебе медведя, папа! У нас в садике скоро праздник, — целует Адама в щеку, а я корчусь и от чего-то ревную Алиску. — Ты купишь мне фею Блум, папочка?

— Да.

— Ура-урааа!

Хмыкаю, постукиваю ногой по полу, и так и сяк переминаюсь, в надежде обратить на себя внимание. Алиска и Адам зачарованно глаз друг с друга не сводят. Только дочери удается хоть как-то укротить Лютольфа.

— А маму ты поцеловать не хочешь? — уже в открытую возмущаюсь и тянусь за объятьями к Алиске.

Я, вообще-то, ради нее стараюсь.

— Хочу!

Ерзает в руках Адама и просит отпустить. Приласкав дочь, замечаю, как серой тенью за нами подсматривает экономка Хельга. Алиска, проявив уважение и услышав позволение на покупку игрушки, разворачивается и бежит похвалиться Хельге. Адам терпеливо провожает дочь взглядом, вполоборота говорит мне:

— Разве Вадим посещал мероприятия в саду?

Никогда не ходил. Он же у нас “работал”, постоянно был в рейсах. Но дочь любил, кажется, по-настоящему.

— Конечно. На все праздники.

И мне ни капельки не стыдно за вранье, надоело всем объяснять, что я никакая не вдова и не разведенка.

— Плохо, Юль.

— Ты хотел семью? Ты ее получил.

— Плюс в том, что семья фиктивная, — не лезет за словом в карман, — таким как я вообще запрещено размножаться.

— Что ты имеешь в виду? — позабыв о своей маленькой тайне, умалчивании об отцовстве, выпаливаю и чувствую тревожный озноб. — Ты болен? У тебя дурная наследственность?

Адам, чуть приподнимая бровь, замечает, как я с каждой секундой начинаю трястись все сильнее.

— Так говоришь, будто волнуешься. Мне лестно.

— Адам?!

— Да успокойся, ты, Синицына. Просто в моих планах нет наличия штампа в паспорте, а тем более перспективы на потомство.

— Ты точно здоров?

— Юль.

Бесцветно взглянув, идет наверх, оставляя после себя терпкий, пряный шлейф одеколона, запах которого я уже никогда не забуду.

Обмахиваюсь ладошкой, чтобы хоть как-то унять панику, спешу за Адамом, почти бегу, но мужчина упорно игнорирует и двигается по лестнице наверх.

— В списке правил на тридцатое число запланирован банкет в ресторане “Плаза”. Ты в курсе, сколько стоит провести там мероприятие? Откуда бы Вадик взял столь большую сумму?

— Я надеюсь, к этой дате Марк сможет выстроить мне алиби, и тогда, Юль, нам не нужно будет притворяться. Тридцатого настанет финал нашей игры, и ты явишься на праздник моей спутницей.

— А что потом?

— В полночь я переведу тебе вознаграждение, и мы попрощаемся. Надеюсь, я понятно объяснил?

— Еще как.

Лютольф все так же одаривает меня надменной улыбкой, но ведь глаза не обмануть. Я вижу, как в его взгляде на миг вспыхивает холодная искра грусти и тут же гаснет. Адам, ускоряя шаг, скрывается на втором этаже, а я возвращаюсь в поисках Алиски.

Бреду по гостиной и слышу в глубине дома тихие речи Хельги. Крадусь на голос и замираю, подсматривая из-за угла. Экономка с гладко собранной прической, ровной осанкой, сидит на кресле возле камина, поджав ноги, словно английская герцогиня. Напротив озадаченная Алиса, выстроилась лицом к Хельге, прижав ручки по швам.