– Он сделал тебе больно, девочка, – прорычал Эхан Стюарт.
Глаза Мерри удивленно расширились. Ей еще не приходилось видеть отца в такой ярости. Она тупо смотрела на него какое-то время, ошеломленная отразившейся на его лице бурей эмоций, потом поставила кружку, опустила глаза на пирожки и смущенно пробормотала:
– Со мной все в порядке.
– С тобой не все в порядке, и доказательство тому висит у тебя за спиной. Этот человек – животное. Если ты хочешь, чтобы брак был аннулирован, я тебя поддержу, и ты вернешься домой с нами.
Отец выглядел мрачным и решительным, братья кивали. Мерри не знала, что и думать. Эти люди, узнав о возвращении лорда д'Омсбери из Туниса, не чаяли от нее избавиться. Поэтому такое предложение ее, мягко говоря, удивило. Наконец ей удалось выйти из ступора. Собравшись с мыслями, девушка откашлялась и сказала:
– За моей спиной висит доказательство того, что этот брак не может быть аннулирован.
– Мы скажем, что ты порезала ногу или у тебя женское недомогание. Д'Омсбери был настолько пьян, что, скорее всего даже не помнит, что было этой ночью.
Мерри посмотрела на отца долгим задумчивым взглядом. Аннулирование брака на этой стадии означает, что она лишится своего приданого. Она никак не могла понять, почему отец предложил ей такое. Он и ее братья всегда были целиком и полностью поглощены выпивкой, и она была уверена, что их ничто на свете больше не интересует. Но оказывается, они все-таки заботятся о ней. Осознав это, девушка почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Но все же Мерри была неглупа и отчетливо понимала, что это, в сущности, ничего не меняет. Она, конечно, испытывала большое искушение принять предложение и избавиться от нежелательного замужества, но что она получала взамен? Ей придется вернуться в замок Стюартов и продолжать нянчиться с отцом и братьями до тех пор, пока ее отец не сможет устроить новый брак. Если сможет.
Но даже если он сумеет договориться о новой свадьбе, нет никакой гарантии, что она попадет в другую обстановку. В д'Омсбери, по крайней мере, она уже знала, что ее ждет. Пусть ее муж пьяница, но у нее был богатый опыт обращения с любителями спиртного, и к тому же здесь у нее есть союзница – Эдда. С тех пор как умерла ее мать, Мерри отчаянно не хватало доброты и мудрости взрослой женщины. Здесь она ее получит. Эдда чем-то напоминала девушке ее любимую умершую мать. Не внешне, нет. Мэйрид Стюарт была очаровательной женщиной, красоту которой не смогла испортить даже смерть. Эдда вовсе не была красавицей. Мерри отмахнулась от этой мысли, не желая даже мысленно обижать женщину, которая была к ней добра.
Да и внешность не имела особого значения. Дело в том, что Эдда была англичанкой, а мать Мерри родилась от брака шотландца и англичанки. Всякий раз, когда Эдда начинала говорить, девушка слышала знакомый ритм и тембр голоса – почти также говорила ее мать. Речь Эдды напоминала ей юность, когда она, окруженная любовью и материнской заботой, чувствовала себя в безопасности. Нет, она не променяет свою несчастливую судьбу здесь на другую, неизвестную, может быть, еще более несчастливую.
– Нет, – сказала она, – со мной все в порядке. На самом деле он вовсе не был со мной груб. Просто у меня, наверное, слишком много крови.
Глаза Эхана сузились, и после короткой паузы он предложил:
– Тогда мы задержимся здесь ненадолго. Может быть, ты передумаешь.
Мерри снова удивленно заморгала. Накануне свадьбы Алекс говорил, что на следующий день после бракосочетания они поедут в Шотландию вместе с ее отцом и братьями. Чем больше людей, тем безопаснее. Но теперь ее отец собирается задержаться…
– Но я думала, что мы все вместе сегодня отправляемся на север!
Эхан Стюарт поджал губы. Казалось, его оскорбило подобное предположение.
– Даже д'Омсбери не настолько жесток, чтобы заставлять тебя ехать сегодня. Нет. – Для убедительности он энергично замотал головой. – Спустившись утром вниз, твой муж объявил, что дает тебе неделю на поправку здоровья и что мы поедем без тебя.
Мерри снова почувствовала себя виноватой. Это из-за нее все думают о ее муже плохо. Ну да, она немного ошиблась с количеством крови, но не нарочно же. К сожалению, она понятия не имела, как исправить ситуацию – разве только признаться в содеянном.
– Но мы, – продолжил отец, – останемся здесь и убедимся, что этот ублюдок в следующий раз тебя не убьет.
Девушка едва сдержалась. Если они останутся, ей придется ежеминутно их опекать, чтобы не дать напиться и разнести замок.
– Нет, – сказала она, – в этом нет необходимости. – Когда же отец открыл рот, явно собираясь с ней поспорить, она поспешно добавила: – Как только я почувствую себя хорошо, мы поедем на север в Доннехэд. Это недалеко от Стюарта, и если я передумаю, то вернусь домой.
Отец выглядел недовольным, но возражать не стал.
– Что ж, тогда, я думаю, мы можем ехать.
– Прямо сейчас? – спросила Мерри, увидев, что мужчины встали.
– Да, – ответил Эхан. – Мы и раньше планировали уехать сегодня, так что у нас все готово к отъезду. Мы только хотели узнать, как у тебя дела.
Мерри вспомнила сообщение Уны о том, что Алекс распорядился убрать все запасы виски под замок, а Стюартам сказать, что во время свадебного пира было выпито все. Она решила, что именно по этой причине ее родственники так рвутся уехать. Но, тем не менее, желание отца на какое-то время остаться очень удивило и растрогало ее.
Мерри заметила, что отец и братья уже встали и чего-то ждут от нее. Она взглянула на них с удивлением и тоже встала. В тот же миг отец заключил ее в крепкие объятия. Он прижал ее к груди и шепнул на ухо:
– Пошли за мной, малышка, если будет плохо. Потом отпустил ее и сделал шаг назад.
Мерри еще не успела прийти в себя от изумления, когда оказалась в медвежьих объятиях Броди. Его прощальная фраза была немного другой:
– Если он будет доставлять слишком много неприятностей, кинжал в это место, и с ним будет покончено. – Отпустив сестру, он показал точку на груди.
Она криво ухмыльнулась и сказала:
– Тогда будет покончено и с ним, и со мной. Потому что меня повесят за убийство.
– Ах да, – вздохнул Броди. – Но тогда столкни его с лестницы. Будет похоже на несчастный случай.
– Прекрати давать глупые советы, Броди, – сказал Гавейн и оттеснил его от сестры. – Не надо указывать ей кратчайший путь на виселицу. – Он нежно обнял Мерри и шепнул: – Я знаю, тебе было тяжело с нами, сестренка. Но знай, мы тебя очень любим. Я хочу получать от тебя по письму каждый месяц. Тогда мы будем знать, что у тебя все в порядке.
Мерри молча кивнула. Она не могла произнести ни слова, поскольку в горле застрял комок, мешавший говорить. Перед ней стояли незнакомцы. Или, может быть, ненадолго вернулись отец и братья, какими они были раньше, до того как виски стало для них главным в жизни. Такими они могли быть все прошедшие годы, если бы спиртное не туманило их мозги и не превращало в черствых эгоистов.
