— Насильно? Но почему?

— Ситуация необычная. Ничего подобного раньше не происходило. Я исчезаю, появляюсь снова, меня похищают и продают эйюбианам. Становится известно о нашем браке и рон-договоре, означающем, что ты также являешься псионом Рона. После этого мы уничтожаем Цилиндр и совершаем покушение на жизнь высокопоставленного эйюбианина. В настоящее время эйюбиане, должно быть, истерично требуют нашей экстрадиции и соблюдения условий Парижского договора. На что Ассамблея, конечно же, отвечает отказом. В случае же, если эйюбиане попытаются заполучить нас обратно, Ассамблея угрожает войной. Эйюбиане также угрожают начать военные действия, если нас им не вернут. Союзники пребывают в растерянности, не зная, что им делать, потому что неизвестно, проработаны ли все нюансы нашего брачного договора. Короче, полная неразбериха. Думаю, победит тот, кто первым захватит нас в плен.

— А адмирал Бладмарк? — спросила я. — Он ведь понимает, что мы расскажем о его предательстве!

— Не знаю. Абаджи не могут ни передать сообщения, ни получить их из других миров. Связь заблокирована. Скорее всего в данный момент три военных посланника добиваются доступа в эту систему: наш· эйюбианский и посланник Союзников. Этот космический корабль абаджи пропустили только потому, что он прилетел один, без всякого сопровождения. Он явно нашего производства и назвал правильные пароли. — Эльтор посмотрел в сторону города. — Нам стоит разузнать, что там происходит.

Спускаться со скалы вниз оказалось гораздо легче, чем на нее взбираться. Наверное, потому что ветер утих, но и чисто психологически — по крайней мере для меня: теперь каждый шаг приближал нас к земле. Спустившись вниз, мы вернулись в город. Над горизонтом возникло облако красной пыли. Чтобы лучше разглядеть, что это такое, нам пришлось взобраться на одну из пирамид. Оттуда мы увидели, что к Ицу Яшлан, вздымая пыль, несется орда всадников.

— Они направляются сюда из Сент-Парваля, — пояснил Эльтор. — Это здешний город-порт.

Наконец всадники оказались совсем близко. Их было несколько сотен. Все как один одеты в черное, но под плащами виднелось что-то серебристое. На окраине города они перешли на рысь — их скакунам нелегко было пробираться среди развалин.

— Что? — произнес Эльтор.

— Я ничего не сказала, — отозвалась я.

— Я не об этом. Я просто понял, в чем дело.

С этими словами он поспешил к краю платформы и вскоре скрылся из глаз, начав спускаться по лестнице. Я услышала протестующие возгласы абаджей. Подойдя к лестнице, я увидела, что они стараются удержать Эльтора. Однако он что-то резко ответил им, и они неохотно выпустили его. Эльтор сбежал вниз по ступенькам, соскочил с трех последних на землю и бегом бросился навстречу всадникам.

Я встала между абаджами, и мы вместе принялись наблюдать, как мой муж петляет среди руин древнего города. Его попыталась остановить другая группа абаджей, но безуспешно. Мимо первых всадников он пробежал, даже не удостоив их кивком. Когда те развернули своих скакунов, глядя ему вслед, один из них, в самой гуще конного войска, неожиданно замер на месте. Я поняла, что это не абадж. Несмотря на прекрасное телосложение, он был не так высок, как остальные воины, и одет более просто — темные брюки и белый свитер. Незнакомец стал спешиваться, и на какой-то краткий миг мне показалось, что это двойник моего мужа. Но разве может обычный человек одновременно находиться в двух разных местах?

Человек в белом свитере бросился навстречу Эльтору. Мужчины обнялись с такой силой, что едва не сбили друг друга с ног. Когда они встали рядом, я разглядела, что они все-таки разные. Незнакомец был на несколько дюймов ниже Эльтора. Волосы у него длинные и лежат на плечах. Наконец мужчины разжали объятия, и абадж рядом со мной что-то произнес. Я вопросительно посмотрела на стража, и он указал рукой на лестницу. Ага, пора вниз. Я понимающе кивнула.

Мы спустились с пирамиды и зашагали по улицам Ицу Яшлана. Приблизившись наконец к Эльтору и его «двойнику», я увидела на глазах незнакомца слезы. Он плакал и смеялся одновременно. Затем вновь сжал моего мужа в объятиях и не хотел отпускать.

Один из моих телохранителей подошел к Эльтору сзади и что-то шепнул ему на ухо. Эльтор обернулся и обнял меня за талию. Лицо его озарилось улыбкой. Он еще крепче прижал меня к себе. Я невольно ойкнула, уткнувшись носом ему в грудь.

— Эй, поосторожнее! — воскликнула я.

Эльтор рассмеялся.

Незнакомец дружески улыбнулся мне. Его фиолетовые глаза и такого же цвета волосы показались мне до того знакомыми, что у меня от волнения перехватило дыхание. А вот привычного металлического блеска кожи не было. Эльтор заговорил с незнакомцем на неведомом мне языке, и голос его звучал на редкость красиво и мелодично. Незнакомец ответил, и голос его, бархатистый и мелодичный, прозвучал еще прекраснее. Я готова была заслушаться. Эльтор произнес фразу, в которой я поняла последние несколько слов: «'Акуштина Сантис Пули-вок Кья Сколия».

Обратившись ко мне, он сказал:

— Тина, это мой отец. Элдрин Джарак Валдория Кья Сколия.

Мужчина взял меня за руки и, крепко сжав их, что-то проговорил. Я испугалась, что он посчитает меня недостойной своего сына. Я ведь помнила рассказ Эльтора о женщинах-абад-жах. В ту пору мне было неведомо, как я похожа на мать Эльтора. Не все гены Кайла отвечают за рост, однако чистокровных рейликан они одаряют темными волосами и смуглой кожей.

— Отец просит, чтобы ты звала его просто по имени — Элдрин, — пояснил мне муж. — Это его личное имя, например, как твое — Тина, а мое — Эльтор. — И с улыбкой добавил: — Отец говорит, что рад познакомиться со своей новой дочерью.

Я улыбнулась в ответ.

— Скажи ему, что для меня большая честь познакомиться с ним!

Как непривычно было произносить эти слова. Непривычно и восхитительно. Наконец я обрела отца.

Мы отправились к Сент-Парвалю в сопровождении свиты Элдрина и Эльтора. Эльтор предложил мне ехать вместе с ним, но к тому времени мне уже была известна его страсть к езде на руциках. И согласись я сесть вместе с ним, ему бы пришлось всю дорогу переживать, как бы я не упала. В конце концов я поехала вместе с его отцом. По-моему, мы оба восприняли это как возможность поближе познакомиться друг с другом. А если учесть, что мы не знали языка друг друга, а Элдрин сидел у меня за спиной, то возможностей для общения у нас было мало. К тому же Элдрин был напряжен. Он не разделял энтузиазма своего сына относительно поездки по пустыне на спинах излучающих радужное сияние динозавров.

Сидя спиной к Элдрину, я смогла уловить в его в сознании немало интересного. Особенно остро ощущалось отцовское облегчение, что Эльтору удалось спастись, а еще радость, что сын его наконец обрел семейное счастье. Но чем глубже, тем сложнее становилось его настроение: здесь была и озабоченность политическими интригами, и возмущение тем, что в похищении Эльтора оказались замешаны Союзные Миры. Сознание Элдрина ужасно походило на сознание Эльтора и одновременно было совсем другим, более утонченным.

Мне было невдомек, какая честь мне оказана. Взращенный с детских лет в качестве оператора Кайла, Элдрин умел держать в узде свои эмоции еще в большей степени, чем Эльтор. Сын его по натуре более вспыльчив и склонен к перепадам настроения. Но в тот день Элдрин ослабил все барьеры и позволил мне впитать немало интересного как о нем самом, так и об их семье.

Уже сама внешность Элдрина говорит о его происхождении. Элдрин — уроженец небольшой, но хорошо охраняемой планеты под названием Лишриол. Во времена Рубиновой Империи она была заселена как сельскохозяйственная колония. Чтобы как-то помочь колонистам приспособиться к низкому уровню ультрафиолетового излучения, генные инженеры снизили в клетках кожи содержание меланина, от чего она стала гораздо белее. Надо сказать, что этот цвет казался им столь же необычным, как мне золотая кожа Эльтора. Обесцвеченные волосы и глаза явились неожиданным, хотя и безвредным побочным эффектом.