Но я также знал, что являюсь необычным продавцом. У меня было секретное оружие, которое уже успело опутать своими чарами Ковент-Гарден. И я очень надеялся, что Боб и на этот раз пустит в ход свою магию.

Я посадил кота на тротуар; рыжий принялся задумчиво наблюдать за прохожими. Многие не замечали его, увлеченные разговором по телефону или занятые поиском билета на метро в глубине кармана. Но были и другие.

Через несколько минут после того, как мы разместились на своем участке, две молодые туристки из Америки остановилась перед нами и начала тыкать в Боба пальцами.

— Ух ты! — сказала одна из них, вытаскивая камеру.

— Не против, если мы сфотографируем твоего кота? — спросила другая.

— Нет, пожалуйста, — ответил я, довольный тем, что, в отличие от многих, они не забыли спросить разрешения. — А пока вы этим занимаетесь, не хотите приобрести журнал «Big Issue»? Так вы поможете нам с котом заработать на обед!

— Да, конечно, — ответила вторая; судя по ее виду, девушке было стыдно, что она сама до этого не додумалась.

— Если у вас нет денег, то не надо, — поспешил заметить я. — Это не обязательно.

Но прежде чем я успел что-то добавить, она протянула мне пять фунтов.

— Эээ… не уверен, что у меня есть сдача. Я только начал, — заволновался я.

Многие думают, что продавцы «Big Issue» специально говорят это, но я действительно не знал, сколько у меня с собой денег. Вытащив из карманов всю мелочь, я насчитал почти целый фунт и протянул монеты девушке.

— Все нормально, — махнула рукой она. — Оставь сдачу себе и купи коту что-нибудь вкусное.

Как только американские туристки ушли, их сменили гости из Германии. Они тоже начали восхищаться Бобом. Журнал немцы, правда, не купили, но это было неважно. Я уже знал, что без проблем продам десять экземпляров. Может быть, мне даже придется идти к Сэм за свежими журналами до конца дня!

За первый час я продал шесть штук. Многие люди давали мне точную сумму, но один пожилой джентльмен в строгом твидовом костюме вручил купюру в пять фунтов. Идея пойти работать в «Big Issue» уже начинала себя оправдывать! Я понимал, что мне не всегда будет так везти, но тем не менее чувствовал, что сделал большой шаг в нужном направлении.

День и так был удачным, но вишенка на торте появилась после того, как я проработал два с половиной часа. К тому времени у меня осталось всего два журнала, а среди служащих метро началось какое-то движение. Группа сотрудников внезапно появилась в вестибюле, откуда мы с Бобом были видны как на ладони. Они возбужденно переговаривались, а двое даже кричали что-то в рацию.

Я сразу вспомнил о том, что случилось со мной недавно. Неужели опять кто-то нахамил контролеру или кассиру и в полицию снова попадет какой-нибудь бедолага, который не имеет к произошедшему ни малейшего отношения?

В чем бы ни была причина волнения, оно вскоре сошло на нет, и служащие начали расходиться. В этот момент потный толстый парень наконец-то заметил нас с Бобом. И сразу направился к нам.

Красный как свекла, возмущенный и уверенный в своей правоте, он надвигался на нас всей своей громадой. Говорят, месть — блюдо, которое следует подавать холодным. Я решил, что буду держать себя в руках.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — рявкнул он. — Я думал, тебя посадили! Ты знаешь, что тебе нельзя здесь находиться?

Я не торопился с ответом. Вместо этого я медленно и с достоинством продемонстрировал ему бедж продавца «Big Issue».

— Я просто делаю свою работу, друг, — сказал я, наслаждаясь смесью гнева и замешательства, перекосившей его лицо. — Думаю, и тебе стоит вернуться к своей.

В своей жизни я принимал немного верных решений. Каждый раз, когда судьба подкидывала мне шанс все исправить, я распоряжался им совершенно бездарно. Но через несколько дней после начала работы в «Big Issue» я в кои-то веки почувствовал уверенность в том, что поступаю правильно.

Это сразу отразилось на нашей с Бобом жизни. Для начала в ней стало больше порядка. Теперь я должен был работать с понедельника по пятницу, а иногда и по субботам тоже. Первые две недели мы с Бобом продавали журналы на Ковент-Гарден шесть дней подряд и отдыхали только по воскресеньям, чтобы набраться сил перед выходом свежего номера. Мы выходили на работу до полудня и торговали примерно до семи часов, когда в метро начиналось столпотворение. Обычно этого времени нам хватало на то, чтобы продать пачку журналов.

Появление Боба в моей жизни научило меня ответственности, а работа в «Big Issue» способствовала дальнейшему развитию этого качества. Если я не буду ответственным и организованным, то не получу денег. А если я не получу денег, нам с Бобом будет нечего есть. Поэтому с самого первого дня я начал относиться к продаже журнала как к собственному бизнесу.

Для кого-то, в чьей жизни последние десять лет не было ничего, хоть отдаленно напоминающего порядок, это был огромный скачок вперед. Я никогда не зарабатывал много денег, порой я с трудом добывал мелочь на еду. Поэтому меня очень удивило то, как я приспособился к новым условиям.

Были, конечно, в торговле журналами и свои подводные камни. Поскольку никто не возвращал деньги за непроданные экземпляры, я быстро понял, что нужно очень грамотно подходить к закупкам, иначе можно остаться на мели. Если в субботу вечером у тебя на руках будет пятьдесят непроданных журналов, твой бизнес не скоро от этого оправится. Ведь придет понедельник, а с ним новый выпуск, на который нужны деньги. А старые журналы к тому времени превратятся в бесполезную макулатуру. Но брать слишком мало тоже опасно. Распродашь товар слишком быстро — упустишь потенциальных покупателей. Так что торговля журналами не слишком отличается от управления супермаркетом. В теории, конечно.

Еще один фактор, который необходимо было учитывать, — качество выпуска. От понедельника к понедельнику оно менялось. Иногда выходили отличные номера, полные интересных статей. Порой выпуск оказывался невероятно скучным, и продать его было практически невозможно, особенно если на обложке не красовались звезда кино или рок-музыкант. Несправедливо, конечно, но повлиять на это я никак не мог.

В общем, мне потребовалось время, чтобы разобраться во всех тонкостях. А пока я разбирался, нам с Бобом пришлось хорошенько затянуть пояса. Деньги, которые я зарабатывал с понедельника по субботу, обычно заканчивались к утру понедельника. Иногда в начале недели я подходил к стойке координатора всего с несколькими фунтами в кармане. Если была смена Сэм, я просил ее дать мне десять штук в долг; она знала, что я заплачу, как только заработаю. Обычно Сэм не отказывала продавцам, которые заслужили ее доверие. Я уже дважды брал у нее экземпляры в долг и возвращал деньги через несколько часов. Я понимал, что Сэм платит за журналы из своего кармана, и в случае чего пострадает только она, а не «Big Issue». А мне очень не хотелось ее подвести.

Продав взятые в долг номера, я возвращался, отдавал деньги и брал новые. Так начиналась моя рабочая неделя.

Если посчитать, то в результате я получал меньше денег, чем когда играл на гитаре. Но, приспособившись к новому порядку вещей, я решил, что оно того стоит. Тот факт, что я работал на законных основаниях, имел для меня огромное значение. Если меня остановит полицейский, я покажу ему свой бедж — и он оставит меня в покое. После инцидента с транспортной полицией эта мысль грела душу.

Пара месяцев торговли у станции метро пролетели незаметно. Во многих отношениях продажа журналов напоминала игру на гитаре. Нашими с Бобом клиентами были все те же люди: женщины среднего возраста, благообразные дамы в годах, студентки, геи… Хотя периодически мы привлекали внимание тех, кто не принадлежал ни к одной из вышеперечисленных групп.

В начале осени 2008 года к нам подошел светловолосый крашеный парень с довольно примечательной внешностью, в ковбойских сапогах, джинсах и кожаной куртке, при взгляде на которую даже я понял, что она стоит целое состояние. Я подумал, что передо мной какая-нибудь американская рок-звезда. Кто еще мог так выглядеть?