Капитан Мэттью Кимболл из пожарного управления Сиэтла, высоченный афроамериканец, отличался немереной шириной плеч. И когда он вот так стоял, широко расставив ноги и глядя на собеседника в упор, то производил довольно пугающее впечатление. Однако его собеседник, массивный тип по имени Чарльз Рэмси, был всего на несколько дюймов ниже Кимболла. Рэмси возглавлял охрану особняка Грегсона Мэннинга, носил форменный синий блейзер и также являл собой весьма впечатляющую фигуру.

– Никаких признаков лесного пожара не отмечено, – заявил пожарник.

– Тем не менее двое моих людей наблюдали пожар через видеокамеры, – упрямо ответил Рэмси.

– А вы видели огонь своими глазами?

– Нет, но...

– А кто-нибудь из ваших людей видел его своими собственными глазами?

– Я не знаю. Но камеры не лгут.

– Значит, кто-то ошибся, – проворчал капитан Кимболл, поворачиваясь лицом к своей команде.

Чарльз Рэмси, прищурившись, посмотрел на охранников, стоявших рядом с ним.

– Я хочу, чтобы вы поголовно пересчитали всех пожарников, ступивших на территорию поместья, – приказал он. – Тут явно происходит что-то подозрительное.

Брайсон обнаружил, что находится в огромном гараже, бетонный пол которого был так гладок, что напоминал скорее полированный мрамор. В гараже стояло более пятидесяти автомобилей. Старинные коллекционные машины – «Дюзенберги», «Роллс-Ройсы», «Бентли», классические «Порше». Брайсон был уверен, что все они принадлежат Мэннингу. В дальнем конце виднелся лифт, на котором можно было подняться в собственно особняк, расположенный прямо наверху.

Нажав копку передатчика, Брайсон тихо спросил:

– Все в порядке?

Голос Елены доносился слабо, но отчетливо:

– Все отлично. Последняя из пожарных машин уже уехала. Огонь и дым бесследно рассосались еще до их прибытия.

– Как и планировалось. Теперь, как только внешняя активность вернется в норму, тебе нужно будет... запустить повторный показ.

Было слишком рискованно выдавать на камеры запись вчерашних событий до тех пор, пока снаружи продолжается бурная деятельность. Если кто-нибудь посмотрит на мониторы и не заметит там признаков происходящего, то может что-нибудь заподозрить.

– Как только я окажусь в здании, мне нужно будет постоянно быть на связи с тобой, чтобы ты провела меня через минные поля.

И тут Брайсон уловил какое-то движение слева от себя, в темном промежутке между двумя рядами автомобилей. Повернувшись, он увидел человека в синей куртке, который целился в него из пистолета.

– Эй! – крикнул охранник.

Брайсон резко отскочил, уходя из поля зрения охранника, а потом упал на пол. Прозвучал выстрел, гулким эхом отдавшийся в замкнутом пространстве гаража. Пуля ударилась о бетон в нескольких дюймах от головы Брайсона и рикошетом ушла куда-то в сторону, пустая гильза со звоном упала на пол. Брайсон выхватил пистолет 45-го калибра, прицелился и нажал спусковой крючок. Все это заняло какие-то доли секунды. Охранник попытался уклониться от пули, но не сумел. На груди синей куртки расплылось темное пятно. Охранник с криком согнулся, выронив оружие. Брайсон снова выстрелил, и его противник рухнул на пол.

Брайсон подбежал к поверженному охраннику. Тот смотрел в потолок широко открытыми глазами, лицо было искажено гримасой боли. К лацкану синей куртки была прикреплена карточка охранника, служившая пропуском. Брайсон взял ее и тщательно осмотрел. Он пришел к выводу, что система безопасности дома подразделялась на зоны и контролировалась системой условного доступа. Вход в каждую отдельную зону был оборудован сканером ближнего действия, очень похожим на «электронные глаза», установленные на дверях супермаркетов и автоматически открывающие эти двери при приближении посетителя. Электронный пропуск, прикрепленный к нагрудному карману рубашки или лацкану куртки, подвергался сканированию, незримый компьютер записывал идентификационные данные носителя, равно как и его местоположение, время и дату, и проверял, какой степенью доступа обладает данная личность. Для лиц, не имеющих доступа в данную зону, дверь не откроется; одновременно включится сигнал тревоги. Система все время прослеживала перемещения всех находящихся в доме.

Но Брайсон также знал, что для того, чтобы проникнуть в дом, обманув систему безопасности, мало просто забрать пропуск у охранника. Помимо всего прочего, существовала еще дополнительная система защиты. Либо она была основана на снятии биометрических параметров – отпечатков пальцев или ладоней, сканировании радужной оболочки глаза и тому подобного, – либо для того, чтобы войти в дом, требовалось ввести некий шифр.

Фактически вполне могло оказаться, что пропуск охранника ничем не мог помочь Брайсону в проникновении в дом. И вскоре ему предстояло было выяснить это на деле.

Попасть в дом можно было только на лифте. Брайсон направился к нему. Теперь следовало действовать быстрее – поскольку там, где оказался один охранник, могли быть и другие. И если кто-нибудь вызовет убитого охранника по радио и не получит ответа, то может подняться тревога – тревога, которую не удастся подавить никакими диверсионными приемами.

Двери лифта были сделаны из полированной стали. В стену рядом с ними были вмонтированы кнопка вызова и клавиатура с цифрами. Брайсон нажал кнопку, но она не засветилась. Он нажал снова и снова не получил никакой реакции: видимо, чтобы вызвать лифт, необходимо было набрать на клавиатуре соответствующий шифр – вероятно, последовательность из четырех цифр. Если код не будет введен, то кнопка вызова не сработает. Электронный пропуск, который Брайсон снял с куртки охранника и прикрепил на свой бронежилет, ничем ему не поможет.

Брайсон осмотрел стены вокруг лифта, высматривая скрытые камеры. То, что они там наличествовали, не вызывало сомнений, однако Елена подавила их, запустив в систему запись вчерашних событий. Если по какой-то причине она не сделала этого или же полагала, что ее уловка не сработает, она уже сообщила бы об этом Брайсону. Елена была его глазами и ушами; ему приходилось полагаться на ее ум и мастерство. И он действительно на них полагался, как и было всегда.