А теперь я перехожу к самому существенному. С этого часа корабль “Созвездие” начинает облет всех планет, расположенных в Большом Магеллановом Облаке. Мы обследуем все ваши Солнца, проделав путь по рассчитанным нами орбитам длиною в пятьсот световых лет. Но это будет не обычный исследовательский полет. Я обещаю вам, что мы станем расстреливать торпедами с антивеществом все планеты, которые нам встретятся.

— Понимая, — продолжала леди Лаура, — что подобная угроза несовместима с нашими прежними мирными предложениями, я даю Деллийской Федерации последний шанс. Любая из планет, чье правительство сообщит ее координаты, избегнет печальной участи. Та планета, которая даст сведения о дислокации остальных шестидесяти девяти обитаемых миров Деллии, станет столицей вашей Федерации на все времена. Мало того: любая ассоциация или даже отдельное лицо, которые укажут координаты своих планет, получат от нас приз в один миллион платиновых долларов, имеющих хождение по всей Главной Галактике. Впрочем, через некоторое время мы сможем выдать таким помощникам, если они захотят, ту же сумму в местной валюте.

Пусть тот, кто хочет помочь нам, не пугается мести своих соотечественников. Я гарантирую осведомителям надежную защиту.

После непродолжительной паузы, во время которой слушатели должны были по достоинству оценить ее предложение, леди Лаура закончила речь словами:

— Для того чтобы вы не приняли нашу информацию о начале военных действий за пустую угрозу, я предоставляю микрофон нашему главному астронавигатору. Он сообщит вам параметры орбит, по которым наш звездолет в настоящее время движется с целью поиска и уничтожения обитаемых планет Деллийской Федерации.

Передана внезапно прервалась. В рубке астронавигаторов, как и в других офицерских отсеках корабля, некоторое время стояла напряженная тишина. Ее нарушил спокойный комментарий адмирала Дрейна:

— Итак, вы прослушали первую часть очередного послания звездолета “Созвездие”, — обратился он к офицерам, подавленным всем услышанным. — Давайте посоветуемся. Командир земного космолета утверждает, что их линкор будет обстреливать без разбора любую планету, находящуюся в пределах действия его локаторов. Если отнестись к этим словам серьезно, то одного снаряда должно быть достаточно для одновременной аннигиляции примерно сотни планет. В таком случае звездолет противника должен иметь на борту около семи миллионов торпед, заряженных антивеществом.

Слушая командующего, некоторые офицеры включили счетные устройства. Но выкладки Дрейна оказались довольно простыми.

— Деллия способна каждые девяносто шесть часов производить по одному снаряду с эквивалентом антивещества. Кроме того, мы имеем это оружие на борту пятидесяти боевых звездолетов. Прибавим сюда обычное вооружение четырехсот штурмовых и примерно тысячи патрульно-десантных кораблей. Перед нами стоит задача в первую очередь защитить от нападения территорию в тысячу квадратных миль, на которой размещено производство наших ракет массового уничтожения. Обеспечив оборону, мы сможем сообщить на “Созвездие” о своей реальной угрозе — о нашем намерении поразить несколько обитаемых планет Главной Галактики. Ответственность за конфликт, безусловно, ляжет на команду земного космолета.

При этих словах Дрейна напряжение на корабле достигло высшей точки.

— Вместе с тем, — продолжал вице-адмирал, — я хотел бы предостеречь вас от излишней переоценки нависшей над нами опасности. При анализе их первого ультиматума можно предположить, что звездолет был послан в этот район Вселенной не с военными целями. Трудно поверить, что для обычной экспедиции Земля выделила один из самых мощных и современных военных кораблей. Мы сами иногда посылаем на разведку суда устаревшего типа…

Адмирал не стал делать очевидного вывода о дезинформации со стороны землян, предоставив сообразить это своим офицерам.

Общая информация закончилась. По корабельной компьютерно-телевизионной сети стали передавать данные о курсе “Созвездия”. Специалисты приникли к экранам, дежурные остались на своих постах, а свободный личный состав разбрелся по кают-компаниям обсуждать неслыханную информацию.

Через пять часов напряженной работы астронавигаторы, среди которых был и Мэлтби, нанесли на динамическую карту весь предполагаемый дальнейший маршрут “Созвездия”. При этом было установлено, что “Атмион” находится на расстоянии около тысячи четырехсот световых лет от земного корабля. Что касается крейсерской скорости “Созвездия”, то ее рассчитали с учетом плотности метеоритных потоков в отдельных районах Магелланова Облака. Она оказалась равной половине светового года за каждую абсолютную минуту.

Длительные расчеты надоели Мэлтби. Вспомнив, что ему сегодня так и не удалось развлечься, он вернулся в свою каюту.

Ревун тревоги для офицерского состава принудил его снова отложить свой кроссворд. Похоже, на сей раз дела обстояли серьезнее. Он включил канал оперативной связи с капитанским мостиком. Немедленно заработал большой экран. Как только изображение сфокусировалось, Мэлтби разглядел светящуюся точку, и тут же догадался, что это и есть уловленное локаторами “Атмиона” изображение земного космолета. У него захватило дух от азарта и волнения.

Голос офицера за кадром прокомментировал:

— “Созвездие” в настоящее время находится на расстоянии примерно ста десяти световых лет от нас.

Мэлтби поморщился при этом пояснении. Оно не было корректно в строго физическом смысле. Появление изображения земного звездолета на дисплеях локаторов “Атмиона” не означало, что можно определить его точное местоположение. Оно достоверно свидетельствовало лишь о том, что суперрезонансные поля обоих кораблей пересеклись. Таким образом, определяемое расстояние было лишь максимально возможным. Звездолеты могли с таким же успехом находиться и в сотнях миль друг от друга. Правда, на маленьком расстоянии сработали бы обычные лазерные радары.

Голос за кадром продолжал вести репортаж.

— По приказу командования скорость “Атмиона” снижена до десяти световых лет за абсолютную минуту. Мы следуем курсом земного корабля. То, что мы продолжаем видеть его на наших экранах, свидетельствует о том, что скорости обоих звездолетов приблизительно одинаковы. Если я ошибаюсь, то суперрезонансные поля скоро разойдутся, и корабли потеряют связь друг с другом.

Будто услышав эти последние слова, источник света на экране мигнул и погас. Там воцарилась обычная фиолетовая полутьма с редкими искрами, вспыхивавшими от каких-то далеких космических катаклизмов.

Прошел час, а поиски “Созвездия” не дали никакого результата.

За шесть последующих дней “Атмион” неоднократно входил в суперрезонансное поле, возбуждаемое в пространстве реакторами “Созвездия”. Однажды прозвучал сигнал тревоги. Но сообщение о нескольких планетах, разрушенных торпедой с земного звездолета, “Атмиону” передали в строго зашифрованном виде. Проанализировав его, деллийские эксперты решили, что командиры наводки “Созвездия” попросту промахнулись, поскольку удары не задели ни одну из обитаемых планет. Зато зрелище, показанное нескольким членам экипажа, в том числе и Мэлтби, было незабываемым. Там, где еще неделю назад царил беспредельный космический холод, бушевало адское пламя. Это было похоже на рождение нового Солнца.

На “Атмионе”, видя такие последствия первого удара с борта “Созвездия”, немного приободрились. Было понятно: вероятность случайного промаха была нулевой. Таким образом, оставалось предполагать одно: командование земного корабля побаивается выполнить свою угрозу и лишь для острастки нанесло удар по нескольким безжизненным небесным телам, превратив их вещество в энергию.

На седьмой день преследования Мэлтби получил приказание прибыть к вице-адмиралу Дрейну. Он немедленно отправился в его приемную. Дежурный адъютант сразу же провел Мэлтби в каюту, где сидел Дрейн и читал какую-то радиограмму. Когда Мэлтби вошел в кабинет, адмирал отложил ее в сторону. Он велел Питеру сесть. Мэлтби отметил про себя, что Дрейн почему-то избегает его прямого взгляда. Прошла целая минута, прежде чем адмирал начал говорить.