Выставка, проходившая в Техническом университете, оказалась просто огромной. Цветами была заставлена вся университетская оранжерея, но это была лишь малая часть. На территории университета возвели еще несколько больших теплиц. Некоторые виды орхидей, приспособленных к сухому жаркому климату, демонстрировались и на открытом воздухе. Каких только орхидей тут не было! Яркие, нежные, всевозможных форм, размеров и окрасок, источающие дурманящий аромат и вовсе без запаха. Посетителей тоже оказалось немало.

Ник пожалел, что не назначил какое-нибудь более определенное место встречи. Казалось, найти своих друзей в этом цветочном царстве просто невозможно. Арсен заметил, что в этом есть свое преимущество – Бладреду тоже было бы нелегко отыскать их тут, если бы он захотел это сделать. Полчаса проблуждав среди роскошных орхидей, они остановились у фонтанчика в тени платана, и Ник, вытирая пот со лба, сказал:

– Слушай, Арсен, надо что-то придумать. Так можно целый день впустую проболтаться. Спрашивать всех подряд: «Вы не видели тут чернокожего мальчика и рыжеволосую девочку?» – вроде бы не годится. Может, ты мысли этих граждан почитаешь?

– Да ты что? Я же не могу сразу в тысячу голов влезть! – усмехнулся Арсен.

На несколько секунд он задумался, а потом вдруг поднял брови и, сняв очки, стал их протирать.

– Кажется, я знаю, что нам делать! – с видом заговорщика сказал он. – Подумай, что отличает Сью и Ратуку от всех остальных?

– То, что они не из НРУ-1. Но что это дает?

– Ты, Ник, плохо Полуэктову слушал на Усах, – улыбнулся Арсен. – Она говорила, что спектр сознания биотвинера меняется, когда ты в него перемещаешься. То есть даже здесь, в НРУ-1, у Сью и Ратуки цвет сознания фиолетовый, а не красный, как у всех остальных.

– М-да… – вздохнул Ник. – А как мы увидим этот цвет?

– Ты что, правда не помнишь, как это делается? – искренне удивился Арсен.

– А мы это проходили? – с сомнением спросил Ник. – Ты, наверное, это на дополнительных занятиях узнал.

– Да нет же, мы это проходили в конце ноября. Сначала нужно закрыть глаза и сосредоточиться, – начал объяснять Арсен. – Поискать в своем сознании внутреннее зрение…

Ник вспомнил, что о внутреннем зрении Инга Полуэктова им действительно говорила, но слушал он невнимательно – считал, что оно ему не пригодится. Он расшифровывал коды и пароли не потому, что «видел» их с закрытыми глазами – они как будто всплывали у него в памяти. Тут Ник подумал, что отличником быть не так уж плохо. Иногда знания очень помогают там, где подводят интуиция и врожденные способности.

– А потом, – продолжал Арсен, – не открывая глаз, представить окружающее тебя пространство. И сколько бы там ни было людей: один человек или целая толпа – ты увидишь своим внутренним зрением свечение вокруг голов этих людей. Это и будет цвет их сознания.

– Территория выставки слишком велика. Вряд ли можно представить себе всех посетителей одновременно, – опять засомневался Ник.

– Давай попробуем, а потом сверим результаты, – предложил Арсен.

Друзья зажмурились и с минуту стояли молча.

– Ну, как у тебя? – спросил наконец Арсен.

– По-моему, получилось, – с облегчением сказал Ник. – Я заметил фиолетовое свечение вон там, у павильона с орхидеями из Центральной Африки.

– Отлично! – обрадовался Арсен. – Я видел то же самое! Бежим скорее!

И действительно, среди центральноафриканских орхидей бродили Сью и Ратука. Сью была взволнована, видимо, решила, что случилось что-нибудь ужасное, и Ник с Арсеном уже не придут. Увидев их, она хотела броситься навстречу, но Ратука удержал ее, что-то шепнув на ухо. Ник сделал вид, что его страшно интересует Eulophia guineensis purpurata – крупная орхидея с элегантным нежно-фиолетовым соцветием, широко распространенная в африканских саваннах. О ней в центре павильона как раз рассказывал бледный юноша в белом халате, по виду которого никак нельзя было подумать, что он приехал из Африки. Вокруг лектора образовался небольшой кружок из любопытствующих. Арсен тем временем пробрался поближе к друзьям и тихонько сказал Ратуке:

– У нас все в порядке. Есть тут поблизости местечко, где не так жарко и можно спокойно поговорить?

– Есть. Рядом с главным корпусом университета куча кафешек. Давайте встретимся, например, в «Юном энтомологе».

– Ну и названьице! Кто такие энтомологи?

– Это те, кто изучает насекомых. В «Юном энтомологе» всегда мало народу, тихо… Вы идите, а мы подтянемся через пять минут.

Арсен с Ником вышли из павильона, а Сью и Ратука остались слушать лекцию:

– Название рода орхидей «Евлофия», – пояснял лектор, – происходит от греческого eu  – добрый, настоящий и lophos  – перо, венчик из перьев и пуха. Род насчитывает не менее двухсот пятидесяти видов, произрастающих практически во всех тропиках, но большинство – на Африканском континенте…

Кафе «Юный энтомолог» располагалось на третьем этаже ресторанного комплекса. К великой радости Никиты и Арсена, там было прохладно. Они заказали по коктейлю из молока и мороженого и стали ждать друзей.

– Уф! – с облегчением выдохнул Ник, выпив залпом свой коктейль. – Полегче стало. Никак не могу привыкнуть к этой жаре.

– А к тому, что не слышишь ничего, уже привык? – спросил Арсен, потихоньку потягивая коктейль через соломинку.

– Удивительно, но мне это совсем не мешает. Видимо, мой здешний биотвинер здорово приспособился к этому недостатку. А я заметил, что все навыки и привычки биотвинеров как бы переходят ко мне по наследству.

– Может быть, попробуешь стишки писать, как твой биотвинер в Кибрэ Орланди? – усмехнулся Арсен.

– Вот вернусь в Кибрэ – и напишу, – серьезно ответил Ник.

– Про что?

– Например, про Атлантиду. Она такая красивая! Вроде бы и похожа на Землю, а вроде и совсем другая…

Ник мечтательно поглядел куда-то в потолок, а потом, наклонив голову, спросил друга:

– Арсен, ты не скучаешь по дому? По твоему настоящему дому, в Основной Реальности? Ты мне никогда о себе не рассказывал.