– Кончай, пап, а?

– Ладно! Все! Следующие сеансы в 18.00 и 22.00. Я сам вызову тебя. Отбой!

– Конец связи!

Старший лейтенант отключил рацию.

Беспокоится отец. Уже жалеет, наверное, что разрешил Сергею провести акцию в райцентре. Вот и мается. Забыл, как сам в Афгане в «горячие точки» лез. И как мать у духов отбивал, в обход начальства решившись атаковать кишлак, где она находилась среди группы заложников. Себя не жалел. А вот его, Сергея, жалет. Пусть и в мыслях.

Чтобы проверить связь между бойцами группы захвата, старший лейтенант Волков вызвал находящихся в доме к себе. Они появились, обойдя здание с двух сторон. Даже сейчас, следуя лишь инстинкту спецназовца, они действовали по-боевому, лишая вероятного противника возможности сразу положить обоих, прикрывая друг друга. Подошли к Сергею.

– Что произошло?

– Проверка связи и еще вот что! Принимать банду будем с трех точек. Я – в доме, Шест – из кухни, Бим – в саду. Занятие позиций в 18.00. Сейчас каждому оборудовать эти самые позиции. Тебе, Вадим, – повернулся Волков к Блошину, – надо так устроиться, чтобы, во-первых, быть для боевиков невидимым, а во-вторых, самому полностью контролировать их и иметь возможность поразить того или тех, кого Лема обязательно оставит прикрывать тыл! Тебе, Саня, – это уже относилось к Шестакову, – прикрыть центральный вход и правую сторону дома с той же целью. В здании я разберусь сам. Как только Агаев с подельниками появляется, сигнал опасности мне. Далее работать по моей команде и в следующем режиме.

Старший лейтенант довел до подчиненных в принципе стандартную схему действия группы отражения нападения или захвата преступника, обычно используемую спецназом при проведении мероприятий в боевых или приближенных к ним условиях.

– Вам, как только боевики окажутся внутри периметра забора, разобрать цели. Не думаю, что их будет много. Главное – определить Агаева и только после того, как тот проникнет в дом, обработать оставшихся вне здания. Обработать жестко и бесшумно.

Шестаков спросил:

– А если в дом с Агаевым войдет еще пара боевиков или они все кинутся в хату?

– Тогда сообщение об этом мне и штурм здания. Я буду находиться в комнате, окно которой выходит в сад. Вон оно. – Cтарший лейтенант указал на дом. – Оно слева от тыловой двери.

Блошин тоже не остался в стороне от обсуждения задачи:

– Ты, командир, уверен, что Лема придет сюда? И придет сегодня?

Волков признался:

– Нет, не уверен! Он может, – на слове «может» старший лейтенант сделал ударение, – появиться сегодня. А может – завтра, или послезавтра, или через неделю.

– И мы что, так и будем куковать здесь в ожидании? А если он вообще не думает нанести сюда визит?

– Командир отряда в курсе акции, он решит, что делать, если бандиты не объявятся сегодняшней ночью. Такой ответ устроит?

– Вполне!

– Тогда разошлись, занялись делом!

Как только прапорщики отошли от командира группы, рация Волкова завибрировала в накладном кармане бесшумным вызовом. Сергей ответил:

– Вьюн на связи!

– Это Гроза! Как дела?

– Пока все по-прежнему, спокойно. Следуя твоим указаниям, с 18.00 начал обустройство позиций для встречи «гостей». Подчиненные выражают сомнения, появятся ли бандиты сегодня. Я тоже в этом не уверен. Что будем делать, если «гости» не объявятся в ближайшие сутки?

– Ждать! И не расслабляться! Лема нам нужен. И он должен прийти, чувствует мое сердце, должен!

– Ясно! Вопросов нет.

– У меня есть! Как думаешь обеспечить безопасность своей Марьям?

Волков выказал удивление:

– Ну почему моей?

– Твоей, твоей, я это чувствую! Так как же?

– Пока не думал об этом, но вопрос решу.

– Решай. Но внутри усадьбы. Никаких соседей, понял меня?

– Отец!

– Ну что, отец? Да, я беспокоюсь, и это объяснимо!

– А по-моему, тебе просто нечего делать! Попробуй дозвониться до мамы!

– Придется! Она к нам на выходные собиралась приехать, я отговорил до звонка ей! Теперь что сказать матери? Что мы на задании, а я послал тебя в неизвестность? Свяжусь с ней, как закончишь работу! Все. Конец связи!

Волков задумался. Отец прав, пора подумать, как обеспечить безопасность Сахидовых и объяснить родителям, что дочери придется провести ночь с ним, в ее комнате, но с ним. Лема должен убедиться, что Марьям дома, перед тем как начнет штурм здания. А для того чтобы убедиться в наличии жертвы, ему надо увидеть ее. Если Марьям спрятать, то Агаев не пойдет в дом, пока не осмотрит все окна, тем самым стянув к зданию все силы, что сделает присутствие Шестакова и Блошина бесполезным. И Лема, сомневаясь и обеспечивая собственную безопасность, поведет в дом всю банду. А там один Волков, которому придется либо встречать «гостей» огнем внутри здания, либо выскакивать в окно и сразу начинать штурм, по сути, поменявшись с бандитами ролями. Те – под прикрытием, а Волков с прапорщиками атакуют с открытого пространства. Это нежелательно, да и Лема может обнаружить семью, которую придется прятать в доме. Скорее всего, в подвале. И если он найдет место, где спряталась семья, ей уже не помочь. Поэтому надо показать Марьям в окне. На мгновение, но показать. Лема убедится, что жертва дома, успокоится и пойдет в дом один. А боевики, сколько бы их ни было с Агаевым, останутся снаружи, под прицелом прапорщиков. Лема никого не возьмет с собой в дом. Он не будет ни с кем делить сладость кровавого шабаша. Вот тут и провести акцию. Тихо и спокойно повязав Агаева, расстреляв к черту его сообщников. Да, но надо убедить родителей Марьям оставить девушку с ним, чужим мужчиной, ночью в комнате наедине. Будь дело в России, не возникло бы никаких проблем. Здесь, на Кавказе, все иначе. Но другого варианта нет.

Волков вошел в дом, попросил Марьям показать ему погреб. Сергей знал, что таковой существует в любом чеченском жилище. Подвал дома Сахидовых оказался вместительным. Одно неудобство: вход в него вел с улицы. Но ничего, он находился в секторе огня Шестакова. Затем собрал всех в главной комнате, обратился к членам семьи:

– Вы знаете, для чего мы здесь. Чтобы защитить вас от бандита Агаева. И мы сделаем это, но при условии, что вы поможете нам.

Отец Марьям спросил:

– И что должна сделать семья?

Волков ответил:

– Ничего особенного. В 20.00 спуститься в подвал дома, предварительно подготовив там место для ночевки. Марьям же должна остаться в доме, со мной!

Рустам удивленно взглянул на офицера:

– Девушка проведет ночь с мужчиной в одной комнате?

– Да, уважаемый. Так надо, чтобы мы успешно провели акцию.

– Но почему?

– Долго объяснять, но это необходимо. Я понимаю ваше смущение, а возможно, и неудовольствие, но того требует обстановка. Со своей стороны заверяю вас, что с Марьям ничего не случится.

Отец укоризненно покачал головой, мать и брат промолчали. Выступила сама Марьям:

– Папа, мама! Ну неужели вы не понимаете, что русские офицеры пришли к нам, чтобы спасти семью? Пришли, чтобы, рискуя собственной жизнью, защитить нас? А мы будем вспоминать вековые обычаи и нравы. Соблюдает ли их сам Лема и те, кто вместе с ним убивает чеченских женщин и детей? Ему плевать на обычаи, лишь бы добиться своего. Если командиру спецназа требуется, чтобы я ночью находилась вместе с ним в своей комнате, я буду там находиться!

Отец ударил ладонями по коленям:

– Хоп! Пусть будет так! Мы поставлены в условия, при которых лишены выбора. Господин офицер, надеясь на вашу порядочность, я доверяю вам жизнь и честь дочери. Поступайте так, как считаете нужным. Один вопрос. Что будет с нами после того, как вы уничтожите бандитов? Ведь их подельники не замедлят отомстить нам! Вы же не будете постоянно защищать нас?

Волков ответил:

– Нет, не будем! Потому что после акции ваша семья будет эвакуирована из Шатана в безопасное место. Этот вопрос уже решен!

Мать Марьям вздохнула:

– Опять бежать! Сначала из Грозного, теперь отсюда. Так и будем всю оставшуюся жизнь скитаться бездомными по миру?