– И у них, как у вас, нет собак?

– У них есть!

– А почему у вас нет?

– Был пес, старый. Недавно ушел! Говорят, перед смертью животные покидают жилище людей. Нового еще не завели.

– Понятно!

Старший лейтенант еще раз осмотрелся.

Марьям неожиданно сказала:

– Трудная у вас служба!

– Почему ты так думаешь?

– Быть постоянно вдали от дома, от семьи. По жене, наверное, скучаете?

Сергей улыбнулся:

– Нет, Марьям, не скучаю!

Женщина удивилась:

– Почему? Вы не любите ее?

Старший лейтенант вновь улыбнулся:

– Ты права. Я не люблю свою жену.

– Но почему?

– А потому, что нет у меня супруги. Нет и не было.

И сказал непроизвольно:

– Не повстречал еще такую, как ты!

Этим очень смутил чеченку. Она отвернулась. Но Волков почувствовал, что его ответ не оставил девушку равнодушной. И спросил сам:

– А у тебя есть муж?

Марьям произнесла:

– Нет! Странно, правда? Обычно у нас выдают девочек замуж рано и по решению родителей. Но мои не такие. Они не хотят, чтобы не по любви. А любви еще не было...

Она замолчала, продолжая смотреть в сторону. А Сергей испытывал неведомое ранее чувство сладостного волнения.

– Марьям, я человек прямой! Может, это и недостаток, но отец с матерью приучили меня всегда говорить правду. Нас ждет непростая ночь, поэтому... поэтому я хочу сказать, что ты нравишься мне. Даже больше того. Не могу сказать, что полюбил тебя, потому что не знаю, что это такое, но, находясь рядом с тобой, я ощущаю нечто, чего раньше никогда не испытывал.

Девушка так же тихо произнесла:

– Вы тоже симпатичны мне! И мне приятно быть рядом с вами. Скажите, если бы... если бы не это чувство, вы пришли бы сюда?

Волков ответил не раздумывая:

– Да! Пришел бы. О спецназе говорят много и далеко не всегда то, что является правдой. Нас представляют этакими безжалостными карателями. Доля истины в этом, конечно, есть. К врагам мы действительно безжалостны. Но к врагам. К тем, кто похищает людей, убивает и насилует невинных и беззащитных, кто сеет смерть, часто прикрываясь заложниками. Их мы убиваем. Да, мы сражаемся, но с противником вооруженным и коварным. Но еще никогда спецназ не воевал против мирных жителей. Мы призваны, уничтожая зло, защищать добро. Защищать простых людей, которые, как и мы, поверь, я говорю от сердца, так же не хотят войны. Наверное, я не должен был говорить тебе того, что сказал, но и смолчать не мог. Я не хочу, чтобы ты считала меня убийцей. Это не так.

Марьям повернулась к Сергею, на этот раз в ее глазах стояли слезы.

– Я не считаю вас убийцей! Я понимаю, что вы выполняете ту работу, которая под силу далеко не многим. Но... война... почему она пришла к нам, превратив жизнь в кошмар? Породив то зло, с которым вы, представитель власти, и начавшей эту войну, теперь боретесь? Вы не хотите войны, мы ее не хотим. Почему же тогда она продолжается?

Старший лейтенант не знал, что ответить чеченской девушке. И она, будучи чуткой и заметив это, резко оборвала разговор:

– Что же мы стоим здесь? Идемте обратно. Мне надо маме помогать обед готовить. Одной ей трудно.

Волков взял чеченку за руки:

– Спасибо тебе, Марьям.

Девушка спросила:

– За что?

– За все! За то, что ты есть на этом свете, и за то, что я встретил тебя. За то, что ты понимаешь меня и способна на милосердие, а это стало очень редким качеством. За то, что я впервые при общении с женщиной почувствовал тепло. Ты разбудила во мне то, что до сих пор спало в глубине души. Спасибо. Иди! Я еще побуду в саду. И прости, если своими речами оскорбил тебя.

Но девушка не ушла, она глядела на офицера, только что, по сути, признавшегося ей в любви. Она приложила свою маленькую ладонь к крепкой груди старшего лейтенанта:

– Можно мне называть вас на «ты» и по имени?

– Конечно, Марьям! Я буду только рад!

– Хорошо! Скажи, Сергей, нас могут убить этой ночью?

– Почему ночью? Бандиты могут нагрянуть в любое время. А вот насчет убить – это вопрос! Хотя, конечно, все может быть. Одно могу обещать. Пока я и мои друзья будем живы, ни одна мразь не тронет ни тебя, ни твоих близких. А драться, поверь, мы умеем! Драться до конца! Сдаваться или отступать спецназ не приучен. Но, думаю, все обойдется. Не думай о плохом!

Марьям взглянула в глаза офицера:

– Ты готов умереть ради моего спасения?

Волков ответил кратко:

– Да!

И добавил:

– Но постараюсь не доставить такого удовольствия бандитам.

Девушка сделала несколько шагов, остановилась и, повернувшись, задала неожиданный для Сергея вопрос:

– Ты считаешь, что между нами может что-то быть? Что мы можем быть вместе?

И вновь Волков ответил уверенно:

– Да, Марьям! По крайней мере я хотел бы этого!

Она больше не сказала ничего, вновь повернулась и быстро пошла к дому.

А командир разведывательной группы отряда специального назначения поднял голову к голубому, совершенно безоблачному небу и прошептал:

– Вот так! Кто бы мог подумать? А ведь ты, Сережа, полюбил ее! Да, Волков, что-то ждет тебя впереди. И ты не имеешь права умереть. Умереть, когда жизнь только начинается!

В 16.00 местного времени, выйдя в сад, старший лейтенант Волков вызвал полковника Калинина:

– Гроза! Я – Вьюн! Прошу ответить!

Командир отряда ответил тут же:

– Да, Сережа?

Общались офицеры в эфире свободно, зная, что сигналы их импульсных спутниковых станций ни перехватить, ни тем более запеленговать невозможно.

– Я в доме Марьям!

– Ну и как обстановка? Насколько объект пригоден для выполнения задачи?

– Обстановка спокойная. Вокруг тишь, гладь и божья благодать. А вот объект весьма уязвим. При штурме дома крупной группой отбиться будет трудно, не говоря уже о каком-либо захвате. Но, думаю, Лема не притащит сюда банду. Хотя и один не появится. Скорее всего приведет с собой пару подельников. В этом случае задача выполнима.

Полковник заверил:

– Ну, банду к дому Сахидовых не пропустят. Насчет этого предупрежден комендант города. На фоне общего усиления охраны населенных пунктов после случая в Ойты в райцентр введены дополнительные силы, и это известно Агаеву. Так что если он все же решится сунуться к Сахидовым, то малыми силами, как раз о которых ты и сказал. Где-то с двумя-тремя боевиками. Но, подумай, может, есть смысл прикрыть тебя? Я могу перебросить одно отделение в район объекта.

Старший лейтенант возразил:

– Не стоит, отец! Этим мы можем спугнуть Лему. Возможно, он уже рядом и отслеживает обстановку, готовя удар, который, по идее, должен нанести ближе к утру.

– Ты на это не рассчитывай! Черт знает, что на уме у этого отморозка. Начни готовить засаду где-то с 18.00! И с этого времени ожидай нападения. Если же захват не удастся, если Агаев каким-то образом сумеет подвести к дому Сахидовых приличные силы, то, завязав бой, тут же связывайся со мной. Я все же подтяну к райцентру дополнительные силы. В Шатан они не пойдут, но будут по крайней мере в непосредственной близости от тебя, так что помочь успеют!

– Понял!

– Что понял?

– Да все, отец, понял! И ко всему готов!

– Это хорошо! Только гляди, за очарованием красавицы чеченки не расслабься. Слишком дорого это вам обоим может обойтись!

Волков изобразил удивление:

– О чем ты, отец?

– Все о том же! Мы друг друга прекрасно поняли, так что не валяй дурака и не забывай, что в первую очередь находишься на боевом задании!

– Я помню это! Только вот что. После захвата Лемы всю семью Сахидовых придется забирать отсюда.

– Мог и не говорить. Я уже продумал этот вопрос. Заберем. Ты с Лемой реши проблемы. Остальное сделаем как надо!

– Принял! Выполняю!

– Выполняй, и аккуратней там. Не геройствуй перед чеченкой. Работай в обычном боевом режиме. А то решишь погусарить!