– Как пожелаете, – усмехнулся он и кивнул рассыпающемуся в извинениях пареньку. – Можешь идти, я сам поставлю седло.

Когда тот удалился, маркиз взялся за работу.

– Как назовете?

Ара немного подумала и мягко провела рукой по шее, жмущейся ближе к ней кобылки:

– Пленница.

Каменное лицо маркиза ничего не выражало, когда он произнес:

– Как символично.

Закончив с Голиафом, мужчина двинулся к ее лошади, и Ара раздраженно произнесла:

– Позовите кого-нибудь из слуг, вы же видите, что она вас боится… – и осеклась, потому, что кобылка неподвижно застыла, так, что маркиз без помех обхватил ее морду ладонями и приблизил свое лицо вплотную. Лошадка вздрогнула, но вырваться не попыталась. Зачарованно смотрела на мужчину, и даже фиалковые глаза подернулись легкой поволокой.

– Кажется, мы нашли общий язык, – бросил он минуту спустя, отодвигаясь, и принялся спокойно прилаживать седло.

Едва Ара успела оправиться от удивления, как ее ждала новая неожиданность.

– Что это? – указала она на седло.

Маркиз приподнял брови в показном удивлении, подтягивая ремень.

– Ваше седло.

– Я вижу, что седло, – произнесла Ара сквозь зубы. – Мужское. Вы, вероятно, никогда не принимали в своем доме леди, поэтому не знаете, что мы ездим в дамском.

Маркиз вскинул голову и вдруг двинулся на Ару, вынудив девушку отступать, пока она не уткнулась спиной в стену. Тогда оперся ладонью рядом с ее лицом, склонился ниже и обдал шею горячим шепотом:

– Вы даже не представляете, что предлагали мне леди в этом доме и в этой конюшне.

Сердце заколотилось пойманной птицей, а все тело одеревенело, потому, что маркиз стоял так близко, что касался грудью ее груди, и Ара чувствовала, как ткань амазонки трется о ставшие болезненно чувствительными соски.

– Не хочу даже представлять подобное, – прошептала она.

– Уверены? – маркиз опустил глаза, и к щекам Ары прилила кровь, потому, что материя четко обрисовывала напряженные бугорки.

Она не нашлась, что ответить, испытывая страстное желание убежать подальше от этого мужчины и его мерцающего взгляда, но ноги не подчинялись, колени дрожали, а грудь бурно вздымалась.

Наконец он отодвинулся, спокойно сообщив:

– Мой дом – мои правила. И пока вы у меня в гостях, будете им следовать.

– Гостям предоставляют свободу выбора, – не удержалась Ара, внутренне морщась от того, как сбивчиво по сравнению с маркизом прозвучал ее задыхающийся голос.

– А вы особый гость, – усмехнулся он. – Считайте это оставшейся частью платы за выбор наряда.

Ара не стала продолжать спор, во-первых, из-за его бесполезности – все равно придется подчиниться, – а, во-вторых, потому, что она, откровенно говоря, никогда не была хорошей наездницей, не в последнюю очередь из-за пугающей конструкции дамских седел, а еще потому, что редко садилась на лошадь из-за того давнего инцидента.

– Вы, когда-нибудь катались на таком?

Девушка покачала головой.

– Не бойтесь, мы не будем ехать быстро. Я не позволю вам упасть.

Маркиз не стал предлагать помощь с посадкой, просто обхватил Ару за талию и устроил в седло. Все это время кобылка смирно стояла на месте, преданно глядя на него, словно дожидалась дальнейших распоряжений.

Потом мужчина запрыгнул на Голиафа, каким-то чудным способом – просто с места, даже не встав ногой на специально предназначенный камень, – и пришпорил коня.

Сперва они немного покатались по леваде, и Ара, следуя указаниям лорда Кройда, обретала все большую и большую уверенность. На смену первоначальному напряжению пришла расслабленность – Пленница не собиралась ее скидывать. Когда девушка немного по обвыклась, они выехали в поля.

Несмотря на все еще не прошедшее раздражение на маркиза, Ара не могла не восхититься открывающимися видами: вдали темнела роща, раскинулись домики, какого-то поселения, река блестела от выглянувшего из-за туч солнца, сладко пахло свежими травами и цветами.

Девушка подставила лицо ветру, наслаждаясь ощущением свободы. Кобылка больше не шарахалась от маркиза, когда он подъезжал ближе, и, казалось, угадывала малейшие желания Ары, помогая неопытной наезднице. Хотя полностью избавиться от дискомфорта мешали раскинутые по – мужски ноги.

Спустя время солнце даже начало припекать, и Ара почувствовала, что они довольно давно катаются.

– Устали?

– Немного, – призналась она.

Маркиз указал на раскидистый дуб впереди, рядом с которым река делала загиб.

– Можем передохнуть там.

Когда они подъехали, Ара с удивлением увидела расстеленную под сенью дерева скатерть, придавленную по углам камнями, чтобы не сдувало ветром, и большую корзину для пикника.

– Я велел слугам оставить ланч, на случай если захотим перекусить, – пояснил он, спешиваясь, и снял девушку с седла.

Ара покачнулась на твердой земле. С непривычки мышцы на ногах тянуло легкой болью, и не покидало ощущение, будто она до сих пор скачет верхом.

– А, что там? – указала она на домики примерно в четверти мили от них, на другом берегу. – Деревня?

– Небольшой городок. С парой лавок и таверной. Хотите, можете посетить его. Мари сейчас там и будет вашей компаньонкой, я предупрежу ее, чтобы встретила, а сам подожду тут. Или… вы можете разделить ланч со мной, под этим уютным деревом.

Ара даже не стала спрашивать, как именно маркиз собирается предупредить служанку, оставаясь здесь, но почему-то не сомневалась, что он на такое способен. Девушка устала больше, чем показывала, и ощутимо проголодалась, но раз лорд Кройд предоставляет ей шанс побыть подальше от него, не хотелось такой упускать. А еще… было в интонации последней фразы, что-то такое, отчего по телу спустились теплые мурашки, и Ара поспешно сказала:

– Тогда я лучше прогуляюсь до города.

– Хорошо, все покупки велите записывать на мой счет. Кстати, если вам вдруг понадобится написать кому-то письмо, то я арендую ячейку на здешней почте. Пусть в ответном указывают до востребования.

– Благодарю вас, – сказала Ара, уже твердо зная, что никакие покупки за его счет совершать не будет.

– Жду вас здесь не позже, чем через час, у меня еще есть дела в поместье.

Ара кивнула и двинулась вперед, через мост, мимо работающих в поле женщин. Вскоре показались первые дома.

Возле крайнего ее ждала девичья фигура в плаще – Мари.

Ничего особо интересного в городке не оказалось: действительно небольшой, действительно всего несколько магазинов, ассортимент которых ничем ее не привлек.

Ара пообедала вместе с Мари в таверне и двинулась в обратный путь. Несмотря на довольно пустой поход, она развеялась после утренних событий, настроение было прекрасным, и его не могло испортить даже предстоящее воссоединение с маркизом. Более того, Ара собиралась поблагодарить его за сегодняшнюю верховую прогулку, доставившую немалое удовольствие. Когда впереди показался дуб, Мари попрощалась и двинулась в сторону поместья коротким путем, а Ара свернула к дереву. Еще переходя мост, она услышала голоса: один лорда Кройда, а второй… женский.

Она с недоумением прислушалась: может быть, к нему приехали гости? Но кроме Голиафа и Пленницы, она не увидела других привязанных лошадей. На скатерти под дубом остались следы состоявшегося ланча – открытая бутыль вина, недоеденный лососевый пирог, остатки закусок и рассыпавшиеся фрукты, – но там никого не было.

Снова раздался женский смех, и Ара поняла, что он доносится с откоса, начинающегося сразу за дубом и упирающегося в реку. Она приблизилась к дереву и замерла от неожиданности: по другую сторону всего в нескольких метрах от нее полулежал лорд Кройд, лениво развалившись на траве. Локтем одной руки он опирался о землю, а пальцами второй перебирал светлые льняные волосы незнакомой женщины.

Судя по наряду и простоватому, хоть и по – деревенски симпатичному лицу, это была одна из тех работниц, которых Ара видела в поле, когда шла в город. Незнакомка оказалась не юной девушкой, но еще весьма молодой и фигуристой. И исходя из особой косынки на голове, замужней. Маркиз, что-то негромко говорил ей, то наматывая на палец ее прядь, то разматывая, а женщина смеялась призывным грудным смехом и ерзала, так, что натянувшаяся материя платья обозначала полные груди. Слов Ара разобрать не могла, хотя стояла довольно близко, зато разбирала интонации маркиза: низкие, пробирающие, заставляющие незнакомку наклонять аккуратное розовое ушко ближе к его губам, а ее руки – судорожно цепляться за траву.