Но что поделать? В остальном у меня все было хорошо. Как и хотела изначально, я занималась изучением трав, а также налаживала поставки редких ингредиентов в герцогство, чтобы храмы не нуждались в лекарственных средствах. Ту книгу, что мы написали с Иннис и братом Кэоланом в Тулахе, переписали в Кивернессе жрецы, и эти наставления разошлись по храмам – в одном из них, женском, Иннис со временем стала уважаемой лекаркой и обзавелась ученицами-послушницами.

Я и сама многому училась, менялась в своих заботах, делах и со временем научилась давать приказы и держаться так, чтобы меня не воспринимали как свою в доску девчонку. Та, тулахская Астрид, милая и дружелюбная, ушла – я стала Астрид кивернесской, графиней Бринмор, сдержанной и взрослой. Поведение отточилось само собой, жизнь словно сама вписала меня в Кивернесс, а нужные люди сами нашли меня… Среди них была и женщина по имени Эва, которая основала в городе Сколле кофейную гильдию.

Сложно описать, что я почувствовала, когда она сказала, что родом из Казани! Она тоже была поражена, когда до нее дошли русские романсы, которыми я радовала каэров в Кивернессе! Так, мы выяснили, что обе попали в этот мир после смерти, и долго обсуждали, почему это произошло с нами, были ли какие-то предпосылки. Увы, никаких точных зацепок не было – только сны, мистические события… Мы с Эвой хотели бы держаться друг друга, но так как у обеих жизнь была устроена в сильно отдаленных городах, то виделись в итоге редко, но переписывались, чтобы поддерживать связь.

Меня несколько успокаивало, что я не одна такая, заброшенная в другой мир и другое тело, но, в принципе, это открытие мою жизнь не перевернуло, и она текла, как и раньше.

Так и прошли семь лет и, как обычно летом, я приехала с Россом в Тулах, чтобы поглядеть, как дела усадьбе, отдохнуть от города, прогуляться по лесу, потолковать с братом Кэоланом, повидаться с семьей Дермида… Деревенские друзья охотно рассказали мне, что да как, но, в общем, рассказывать им было нечего – новый барон Даммен хорошо заботится о баронстве, проблем нет. Разве что у Кэла Таггарта, который все-таки женился на своей избраннице, родился второй ребенок…

— Дети – это прекрасно, — промолвила я, услышав об этом, и улыбнулась, скрывая боль.

А той же ночью, не потревожив Росса, ко мне пришла Фиона Лорье – впервые за семь лет. И хотя она все так же источала холод, а ее глаза светились пугающе, она сказала:

— К добру.

Когда стало понятно, что я снова беременна, несмотря на принятие мер, мало у кого это вызвало радость. Наоборот, Росс и Иннис не могли скрыть беспокойства, а свекровь постоянно напоминала мне, чтобы я поменьше ходила и побольше молилась. День за день, месяц за месяцем ничего плохого не случалось, если не считать ужасной тошноты поначалу, и чем больше становился мой живот, тем больше надежды я замечала в глазах мужа и подруги. В положенный срок я родила ребенка… и сразу, мгновенно забылись боль и слезы прежних утрат.

— Астрид, — услышала я и открыла глаза; Росс склонился надо мной и поцеловал в губы. — Мы дождались своего чуда….

— Дождались, — слабо произнесла я.

Чудо завопило, и я услышала смех Иннис:

— Ишь, какая горластая! А волосики темненькие. Возьмите, граф, и дайте матери. Надо обязательно приложить дитя к груди.

Росс взял малышку и аккуратно опустил на мою грудь. Взглянув в красное, возмущенное личико новорожденной дочери, я произнесла дрожащим голосом:

— Ну, здравствуй, Фиона Бринмор.