Раскрылась дверь, в комнату стремительно вошел граф Бринмор. Каэр замер, увидев меня в окровавленной сорочке.

— Все в порядке, просто царапина, — поспешила я его успокоить.

Росс подошел ко мне, и взгляд у него был страшный, каменный…

— Все в порядке, — повторила я.

Мне было все равно, насколько шрам испортит мое лицо. Для Росса, как мне кажется, это все болезненнее, чем для меня… Однажды он не уберег сестру, теперь и его невесту чуть не зарезали под боком у принца…

— Прости меня, — произнес Росс, — я не должен был оставлять тебя одну.

— Нет, — хмуро сказала я и, сама зажав платок, дала лекарю знак отойти. Тот без возражений отошел, стал сам заниматься мазью. — Не смей себя винить. Я уверена, Тейга прикрывали, поэтому он сюда проник и смог открыть дверь. Я хочу присутствовать на допросе и слышать все, что он скажет.

— Нет.

— Да, — настояла я, — это касается меня, Росс! И я не настолько слаба, чтобы рухнуть из-за пореза! Мне это нужно, я должна там быть.

Граф долго молчал, но в итоге кивнул, и вместе с ним, как была, в сорочке и легких туфлях, с шалью на плече и прижимая к щеке платок, пропитанный неким составом, останавливающим кровь, я пошла туда, где допрашивали Тейга.

Принц психанул, увидев меня, и приказал увести меня немедленно, но я отказалась, а Росс заверил, что я ничем не помешаю. Стефан все равно остался недоволен, но вернулся к делу – допросу.

Раненого Тейга Васса привязали к стулу, он не мог держать голову прямо, его подбородок касался груди, а волосы были мокры от пота. Пахло травами; Тейгу что-то дали – наверное, чтобы не вырубился – и перевязали рану.

Не знаю, что сделали с Тейгом каэры и охрана, как «уговорили» заговорить, но когда мы с Бринмором пришли, он уже, хоть и с трудом, отвечал на вопросы. Оказывается, Тейга приметили люди кронпринца Ателарда, которые следят в герцогстве за принцем Стефаном и его успехами, и предложили ему служить кронпринцу. Тейг согласился, ведь так мог подгадить принцу Стефану, из чьей личной стражи его вышвырнули. Но еще больше подгадить Тейг хотел Бринмору – и мне.

Проникнуть сюда и испортить мое лицо было решением Тейга, и ему помогли с условием, что он все сделает быстро и незаметно, и нападение на меня бы объяснили потом кознями какой-нибудь ревнивой дамочки, влюбленной в Росса – а таких влюбленных немерено. Свадьба одного из самых заметных вельмож Редландии была бы испорчена, заставив понервничать здешних каэров, сторонники кронпринца Ателарда убедились бы в полезности Тейга, сам Тейг бы остался доволен, испортив мое лицо и сделав свадьбу с Бринмором невозможной.

Но я не спала, да и была на нервах, поэтому Тейг провалился и попался.

Сознание Васса стало уплывать, он начал часто терять сознание, но, в принципе, и так уже сказал все, что нужно. Бледный принц Стефан подошел ко мне и посмотрел тусклым взглядом на мое лицо и платок, прижатый к щеке.

— Каэрина, мне невозможно жаль, — проговорил он. — Вы пострадали из-за козней моего братца. Но прежде он никогда не трогал женщин… ублюдок.

— Так это и не он решил напасть на меня, — сказала я. — Это Тейгу очень понадобилось испортить мне жизнь. И Тейг провалился.

— Я надеюсь, он скоро сдохнет сам, и не придется казнить его… Сгнить в подвале самое то для такой крысы, — сказал Мартин, и его голос просто сочился злостью.

Какие-то странные звуки послышались из угла, где оставался Тейг, и мы расслышали негромкое:

— Щеглы… самодовольные… что вы можете… против Ателарда? Мне и резона не было… скрывать… правду… вы все равно… ничего не можете… против… него… А ты… граф… — добавил Тейг. — Клюнул на… лицо… а она тебе… не родит… никогда… мы… постарались… мамаша… долго ее… травила… Теперь бесплодная… уродина со шрамом…

Бринмор подошел к Тейгу с ледяным лицом, ничего не выражающим, и я закрыла глаза… а когда открыла, не было уже Тейга Васса.

***

После мы остались в резиденции – лекарь настоял, что надо зашить порез, больше не медлить. Росс был со мной, держал за руку, пока лекарь делал швы; я терпела, но иногда с шипением вдыхала воздух. Когда с этим было закончено, и Росс отправил лекаря, заявив, что мне надо отдохнуть, я посмотрела на графа, уставшего, белого, со следами крови на одежде… Это была моя кровь, а также кровь Тейга, ведь я перемазалась во время нападения.

Вот тебе и свадьба. Вот тебе и «сказочное везение», о котором говорили вокруг меня все. Хороша же счастливица со шрамом на лице, не способная родить ребенка… как я и подозревала, мамаша Тейга стала травить потихоньку Астрид, чтобы она не могла забеременеть, и по этому основанию добиться развода.

— Ты подумай, — сказала я, — хорошо подумай. Ты граф, поддержка Стефана в Редландии, и тебе нужна беспроблемная жена и здоровые наследники. А со мной может и не быть наследников… И этот шрам… — промолвила я, ощущая, как болезненно стягивает шов.

— Я выбрал тебя и уверен в выборе, — сказал он, и, к моему облегчению, его взгляд слегка ожил.

— Есть кое-что еще, что я должна тебе сказать. Нож, которым я ранила Тейга, принадлежит бунтовщикам, старой знати. Этот нож мне достался от бабушки; еще у меня есть каэрская подвеска. Бабушка была сторонницей независимой Редландии. Я тоже.

— Удивила, — усмехнулся Росс. — Мы, редландцы, все сторонники независимости. Это все? Или у тебя есть еще секреты?

— Не секреты, а пожелание. Давай поженимся завтра, как и хотели, я не хочу ничего отменять из-за каких-то интриг и чужой злобы.

— Ты так хочешь?

— Да.

— Значит, так и будет. — Росс развел руки в стороны, и я, поднявшись со своего места, шагнула к нему и позволила себя обнять.

Ночь давно закончилась, и вовсю светило солнце нового дня.

Иннис сообщила, что родилась здоровая девочка – я изможденно улыбнулась и закрыла глаза. Семь лет я ждала этого ребенка, и эти семь лет пронеслись циклом ярких эпизодов в моей памяти.

Я прекрасно выглядела в светлом свадебном платье с легкой золотинкой, и над моим образом старались долго, чтобы украшения и цвета платья создавали иллюзию, что от моей кожи и волос исходит свет. Но гости все равно обсуждали только зашитый порез на моем лице и, собственно, мое лицо с небольшим отеком на пострадавшей стороне. Моя свекровь не могла понять, как можно являться в таком виде на люди, заключать брак… Зато поддерживала золовка – и многие другие.

Когда шли приготовления к нашей свадьбе, ее обсуждали как мезальянс, но после того, как принц Стефан перед самой церемонией объявил гостям, что я пострадала из-за человека кронпринца Ателарда, все изменилось. Редландия – это давно захваченный край, но до сих пор многие ненавидят династию Риндешельдов, поэтому нас с Россом поддержали, и все чаще с того момента стали звучать мнения о том, что принц Стефан хоть и из семьи захватчиков, но по духу настоящий редландец.

Мы же с Россом, как и планировали, побывали при дворе, но там нас приняли прохладно, учитывая недавний скандал, и, закончив с формальностями, так и не блеснув – ах, как была разочарована свекровь! – мы отправились путешествовать по Атрии, где не только набрались впечатлений, но и приобрели книги по медицине, лекарственные травы и редкие ингредиенты.

Тогда же, во время медового месяца, я забеременела, но через два месяца дело кончилось слезами… Вторая беременность тоже оборвалась, как и третья. То ли изначально у Астрид были проблемы с женским здоровьем, то ли Пегги Васс, которая хотела сделать Астрид бесплодной, своего добилась – точной причины я не могла знать. Однако Пегги Васс по приказу Росса арестовали, и, насколько я знаю, женщина недолго прожила в заключении: арест и утрата сына сломили ее, и она быстро зачахла.

Я же решила, что не выдержу еще одного выкидыша, и стала пить отвары, предотвращающие беременность.

Тем временем у моей золовки Инесс, которая вышла замуж через пару лет после нашей с Россом свадьбы, родилась дочка, а потом и мальчик, и оба рыжие, в отца – их мы с Россом и решили назвать наследниками, когда придет время. У моей подруги Иннис к тридцати пяти годам тоже было уже пятеро сыновей, но Иннис с Рисом были готовы стараться еще – очень уж девочку хотели… И хотя я была очень рада за обеих Инесс и обожала возиться с их детьми, все равно в глубине души страдала, что не дано мне в этой жизни познать счастья материнства.