Когда Гитлер в конце декабря отклонил все требования командования группы армий «Дон» о немедленном усилении 4 танковой армии, судьба 6 армии была окончательно решена. Напрасно мы использовали ради спасения 6 армии все, вплоть до последнего человека и последнего снаряда! Напрасно мы до последнего момента стремились операциями 4 танковой армии выручить 6 армию, напрасно мы ставили на карту судьбу всей группы армий!
С начала января боевые действия на фронте группы армий «Дон» распались на две, более или менее независимые друг от друга операции: заключительные бои 6 армии в районе Сталинграда и бои за сохранение всего южного крыла германской армии, охватывавшего группы армий «Б», «Дон» и «А».
Бои за сохранение южного крыла будут рассмотрены в связи с общей обстановкой на фронте в особой главе, боям же 6 армии посвящается конец данной главы. Из сказанного ниже видно, какое большое значение заключительные бои 6 армии имели для сохранения всего южного крыла германской армии.
Начавшаяся в последние дни 1942 г. смертельная борьба 6 армии – это история небывалых страданий и гибели немецких солдат. Здесь было и отчаяние, и понятное ожесточение людей, доверие которых было обмануто, но еще больше проявилась мужественная твердость этих людей перед незаслуженно тяжелой, но неизбежной судьбой, их беззаветная храбрость, неизменная верность долгу и чувство боевого товарищества, самопожертвование и смирение перед Богом!
Я не буду говорить обо всем этом не потому, что мы, находясь в штабе группы армий, не прочувствовали в глубине нашей души все, что пришлось вынести 6 армии. Благоговение перед беспримерным героизмом не позволяет мне подыскать слова, действительно достойные всего этого.
Но на один вопрос я считаю себя обязанным ответить, и именно я, как бывший командующий группой армий «Дон», должен ответить на него. Это вопрос о том, как долго можно и необходимо было требовать от наших храбрых солдат, чтобы они вели эту невыносимо тяжелую смертельную борьбу. Это вопрос о том, имели ли смысл заключительные бои 6 армии. Ответ на этот вопрос должен быть дан не исходя из того, что война нами в конце концов все же была впоследствии проиграна, а исходя из оценки сложившейся в то время оперативной обстановки и вытекавших из нее настоятельных требований.
26 декабря командующий 6 армией передал нам помещаемое ниже донесение, которое командование группы армий немедленно передало ОКХ, так как оно постоянно полностью информировало ОКХ о положении 6 армии, не допуская никаких прикрас. Но к этому времени мы и сами получали донесения о положении в котле только по радио или через отдельных офицеров, присылаемых из 6 армии. Связь на дециметровых волнах, по которой в течение некоторого времени можно было вести радиотелеграфные переговоры, вскоре снова была нарушена.
Донесение генерал-полковника Паулюса гласило:
«Тяжелые потери, мороз и недостаточное снабжение в последнее время значительно снизили боеспособность дивизий. Я вынужден поэтому доложить о нижеследующем:
1. Армия сможет и впредь отбивать атаки небольших сил противника и в течение некоторого времени ликвидировать критические положения на отдельных участках. Необходимой предпосылкой для этого является улучшение снабжения и переброска по воздуху пополнения.
2. Если русские снимут с фронта генерала Гота{60} крупные силы и с помощью этих и других сил предпримут массированный удар по укрепленному району, то удержать его в течение длительного времени не окажется возможным.
3. Прорыв армии неосуществим, если до этого не будет пробит коридор и не будут пополнены личный состав и запасы армии.
Поэтому я прошу вашего ходатайства перед Главным командованием о том, чтобы были предприняты энергичные меры для деблокирования армии, если только общая оперативная обстановка не требует пожертвовать ею. Само собой разумеется, что армия будет держаться до последней возможности».
Кроме того, армия доносила:
«Сегодня по воздуху переброшено только 70 т запасов. Запасы хлеба кончаются завтра, запасы жиров – сегодня вечером, паек для ужина у некоторых корпусов кончается завтра. Необходимо срочно принять самые действенные меры».
Это донесение показывает, что высказанное за 8 дней до этого начальником штаба армии мнение о том, что армия сможет продержаться в котле при соответствующем снабжении вплоть до Пасхи, оказалось, как и следовало ожидать, ошибочным.
Одновременно это донесение показывало, что 8 дней назад, когда командование группы армий отдало 6 армии приказ на прорыв, представился не только первый, но – как показывало состояние ее сил – и последний случай к спасению.
В остальном же в конце декабря и начале января на фронтах 6 армии было относительно спокойно, если не считать отдельных атак противника. Либо противник хотел перед решающим наступлением пополнить боекомплект своей артиллерии, либо он сосредоточивал все имеющиеся у него силы для уничтожения 4 танковой армии и достижения решительного успеха в большой излучине Дона.
8 января в штаб группы армий прибыл генерал Хубе, командир 14 тк. Гитлер вызывал его к себе в Летцен (Гижицко) из Сталинграда, чтобы через него получить информацию об обстановке в 6 армии. Генерал Хубе сообщил мне, что он изобразил Гитлеру обстановку в котле без всяких прикрас. Гитлер имел представление об этой обстановке благодаря ежедневным донесениям группы армий, но он просто не хотел верить всему этому. Однако было примечательно, какое впечатление произвело на генерала Хубе пребывание в Летцене (Гижицко), какое влияние оказала на него уверенность Гитлера в спасении 6 армии, хотя неизвестно, была ли эта уверенность искренней или показной. Гитлер заверил его, что будет предпринято все для того, чтобы на долгое время обеспечить армию всем необходимым, и указал на планируемое деблокирование армии. Хубе вернулся в котел, преисполненный уверенности, но затем по приказу Гитлера вновь был вызван из котла, и ему было поручено руководить снабжением 6 армии извне. Но и он не мог улучшить дело снабжения, так как недостатки снабжения были вызваны неблагоприятной метеорологической обстановкой и нехваткой транспортных самолетов, а не плохой организацией. На меня лично неприятно подействовало сообщение Хубе о том, что среди солдат 6 армии прошел слух, будто я передал им по радио: «Держитесь, я вас выручу. Манштейн». Хотя я и прилагал все усилия к спасению 6 армии, я никогда не имел обыкновения давать войскам обещания, в выполнении которых я не был уверен и осуществление которых зависело не только от меня.
Генерал Хубе, который был человеком, не знающим страха, во время своего доклада Гитлеру пытался также дать ему понять, в какой степени события, подобные окружению 6 армии, могут повредить его авторитету в качестве главы государства. Тем самым он хотел намекнуть Гитлеру, что ему следовало бы передать командование, по крайней мере, на Восточном фронте, в руки специалиста – военного. Но так как Хубе по пути в Летцен (Гижицко) был у нас, то Гитлер, несомненно, подозревал, что это я заставил Хубе высказать подобные соображения, хотя это было и не так.
Когда уже впоследствии, после падения Сталинграда, я предложил Гитлеру назначить верховного главнокомандующего, он был уже предупрежден и отнесся к этому абсолютно отрицательно. Может быть, в другом случае он скорее пошел бы на то, что я предложил, так как гибель 6 армии, ответственность за которую лежала на нем, сильно на него подействовала.
9 января противник предложил 6 армии капитулировать. По приказу Гитлера это предложение было отклонено.
Я не думаю, чтобы меня можно было обвинить в некритическом отношении к военным решениям и мероприятиям Гитлера. Но в этом случае я целиком поддерживаю его решение, так как в тот момент оно было продиктовано необходимостью, как бы тяжело оно ни было с чисто человеческой точки зрения.
60
Генерал Гот – командующий 4 танковой армией. – Прим. ред.
