В создавшейся обстановке оба корпуса, осуществлявшие наступление, воспользовались преимуществом наступающего выбирать по своему усмотрению участок для атаки или направление главного удара, ставя тем самым противника перед фактом внезапности.
Командование 54 ак, введя в бой 213 пп и 24 пд, повернуло фронт на запад. 213 пп под командованием полковника Хитцфельда захватил бронебатарею «Максим Горький I». Одно из орудий батареи было уже выведено из строя прямым попаданием снаряда крупнокалиберной батареи. Другое было подорвано нашими саперами, проникшими на территорию форта. Все же гарнизон этого оборонительного сооружения, насчитывавшего несколько этажей под землей, сдался лишь после того, как наши саперы с подрывными зарядами проникли внутрь форта через башни. Во время одной из попыток прорваться из форта был убит командовавший фортом комиссар. Его солдаты сдались. Вслед затем 24 дивизии удалось к 21 июня захватить всю еще остававшуюся в руках противника часть северного участка фронта вдоль западного побережья до оборонительных сооружений, защищавших вход в бухту Северную.
17 июня в полосе наступления 30 ак неожиданный перенос направления главного удара также привел к важному успеху. Штаб корпуса принял решение приостановить наступление через северную гряду прибрежных гор восточнее Балаклавы и сосредоточить силы корпуса у главной дороги и непосредственно южнее ее для внезапного удара. От фланкирующего огня со стороны прибрежных гор здесь мог защитить лишь ответный огонь артиллерии. И действительно, 72 дивизии удалось захватить позиции противника южнее дороги. Разведывательный батальон этой дивизии под командованием майора Бааке, смело используя начальный успех, беспрепятственно прошел через боевые порядки ошеломленного противника до «Орлиной высоты», расположенной перед Сапунрой. Утром 18 июня батальону удалось занять сильно укрепленную «Орлиную высоту» и удерживать ее до подхода новых сил дивизии. Тем самым были созданы предпосылки для расширения прорыва оборонительной системы противника в северном направлении.
Также и в последовавшем затем третьем этапе наступательного боя успех был достигнут неожиданным переносом направления главного удара особенно при поддержке артиллерии. На севере успех выразился в том, что была достигнута ближайшая задача наступления – захвачена бухта Северная, на юге – в том, что мы овладели исходными позициями для наступления на Сапунские высоты.
На северном участке сосредоточенное использование артиллерии приводит к тому, что 24 дивизии удается овладеть оборонительными сооружениями полуострова, господствующего над входом в бухту Северная. Среди захваченных сооружений находится, правда, устаревший, но все же мощный опорный пункт противника – форт Северный.
22 дивизия во всей полосе своего наступления овладевает скалистыми высотами, обрывающимися у северного берега бухты. Особенно ожесточенный характер приобретают бои за железнодорожный туннель на стыке между 22 и 50 дивизиями; из этого туннеля противник значительными силами (лишь незадолго до этого сюда была доставлена на крейсере новая бригада) предпринимает контратаки. Наконец, прямым обстрелом входа в туннель нам удается овладеть им. Из него выходят не только сотни солдат, но и еще большее количество гражданского населения, мужчин, женщин и детей. Особенно трудным оказывается выбить противника из его последних укрытий на северном берегу бухты. Для размещения боеприпасов и резервов Советы устроили в отвесных стенах скал глубокие штольни с бронированными воротами, которые были оборудованы для обороны. Их гарнизоны, находившиеся под властью своих комиссаров, не думали о сдаче. Не оставалось ничего другого, как предпринять попытку взорвать ворота. Когда наши саперы приблизились к входу в первую из этих пещер, внутри каземата произошел взрыв. Обрушился значительный участок скалистого берега, погребя противника, бывшего в каземате, а также и группу наших саперов. Командовавший казематом взорвал его вместе с находившимися в нем людьми. В конце концов, лейтенанту из одной батареи штурмовых орудий, который, не обращая внимания на огонь противника, приблизился с южного берега бухты по прибрежной дороге, удалось огнем из своего орудия с самой близкой дистанции по амбразурам входов заставить противника открыть остальные казематы. Комиссары в этих казематах покончили с собой. Из казематов вышли совершенно измученные солдаты и гражданские лица.
50 дивизия, которой приходилось вести трудные бои в своей полосе наступления, проходившей на местности, покрытой кустарником, смогла выйти на восточную оконечность бухты Северная и овладеть Гайтанскими высотами, господствующими над выходом из долины реки Черная.
Слева от нее войска правого фланга румынского горнострелкового корпуса продвигались с боями через лесистую местность в районе высот юго-восточнее Гайтаны. Румынский генерал Ласкар, который позже погиб в сражении под Сталинградом, был здесь душой наступления.
В полосе наступления 30 ак внезапность действий, достигнутая в результате смены направления атаки, также привела к успеху. Используя упоминавшийся выше захват «Орлиной высоты» 72 дивизией, штаб корпуса ввел в бой подтянутую сюда же с юга 170 дивизию для овладения массивом Федюхиных высот. Этот удар с юга оказался для противника, взоры которого были обращены на восток и который, видимо, уже ожидал наступления на Сапунские высоты, полной неожиданностью. Захват Федюхинского массива удался относительно быстро. Тем самым была завоевана исходная база для решающего наступления на Сапунские высоты.
Левый фланг румынского горнострелкового корпуса (1 горнострелковая дивизия) также добился в эти дни успехов.
Таким образом, к утру 26 июня в руках 11 армии оказался почти весь внешний обвод крепости. Противник был отброшен внутрь крепости, северную часть фронта которой образовывали крутые высоты по южному берегу бухты Северная, в то время как ее восточный фронт проходил от высот Инкермана через Сапунские высоты до скал в районе Балаклавы.
Командование армии должно было решить задачу – как прорвать этот внутренний пояс крепости. Не было никакого сомнения в том, что противник и дальше будет продолжать ожесточенное сопротивление, тем более что он, согласно заявлениям своего штаба фронта (Крымского фронта), не мог рассчитывать на эвакуацию с полуострова.
С другой стороны, нельзя было не признать, что, даже если резервы противника и были в основном израсходованы, то и ударная сила немецких полков была на исходе.
В эти недели я ежедневно, до и после обеда, находился в пути: в штабах корпусов, у артиллерийских командиров, в дивизиях, полках, батальонах и на артиллерийских наблюдательных пунктах. Поэтому я слишком хорошо знал, как обстояло дело в наших частях и соединениях. Полки насчитывали по нескольку сот человек. Мне припоминается донесение одной снятой с переднего края роты, боевой состав которой исчислялся 1 офицером и 8 рядовыми. Как можно было с этими растаявшими частями и подразделениями завершить бой за Севастополь, когда 54 ак стоял перед бухтой Северная, а 30 ак предстояли тяжелые бои за захват позиций на Сапунских высотах?
Самым удачным в этой обстановке было бы перенести общее направление главного удара на южный фланг, где действовал 30 ак. Но как раз это практически было невозможно. Переброска пехотных дивизий с северного участка фронта на южный должна была занять много дней, что давало противнику возможность отдохнуть и прийти в себя. Ведь имелась только одна узкая дорога, связывавшая в прифронтовой полосе оба участка и построенная нами зимой в горах ценой неимоверных усилий. Однако по этой дороге нельзя было перебрасывать артиллерию большой мощности. Переброска главных сил артиллерии с северного участка на южный через Ялту и обеспечение ее боеприпасами – это заняло бы несколько недель. К тому же Главное командование при любых обстоятельствах намерено было в ближайшее время снять 8 авиационный корпус с Крымского театра военных действий.
