Сразу же после того как 22 дивизия вышла на северный берег бухты Северная, я поехал в полки этой дивизии. С одного наблюдательного пункта на северном берегу бухты я хотел осмотреть окружающую местность. Передо мною лежала бухта шириной 800-1000 м, в которой в свое время стояли на якоре целые флоты, на противоположной стороне справа – город Севастополь, прямо передо мною – обрывистые прибрежные высоты, усеянные укреплениями. Мне пришла в голову мысль, что отсюда, то есть с фланга, следовало бы уничтожить позицию на Сапунре, так как именно в этом месте, через бухту Северная, противник менее всего ожидает нашего наступления.

Правда, когда я обсудил этот план вначале в штабе 54 ак и затем с некоторыми подчиненными командирами соединений, к нему отнеслись с сомнением. Как можно было преодолеть широкую морскую бухту на штурмовых лодках на виду хорошо оборудованных и оснащенных высот южного берега? Как можно было вообще доставить на берег штурмовые лодки через обрывистые скалы, погрузить в них войска, когда имелось всего несколько глубоких ущелий, через которые был возможен доступ к берегу? Ведь противник с южного берега мог, разумеется, просматривать и держать эти выходы под огнем! Все же именно потому, что атака через бухту Северная казалась почти невозможной, она будет для противника неожиданной, а это могло содержать в себе залог удачи. Поэтому, несмотря на все сомнения, которые были мне высказаны, я настоял на своем плане, как ни тяжело возглавлять такое смелое предприятие, когда в силу своего положения сам не можешь принять в нем участия.

После того как это решение было принято, все штабы с величайшим рвением взялись за его осуществление. Здесь хочется высказать особую похвалу саперам, которые наряду с пехотой показали себя с наилучшей стороны уже во время боев за ДОС.

Рано утром 29 июня должно было начаться генеральное наступление на внутреннюю часть крепости: в полосе 54 ак – через бухту Северная, в полосе 30 ак – на Сапунские высоты. Уже 28 июня 50 дивизии удалось форсировать реку Черная в нижнем течении и занять Инкерман.

Здесь произошла трагедия, показавшая, с каким фанатизмом боролись большевики. Высоко над Инкерманом поднималась длинная, уходящая далеко на юг скалистая стена. В этой стене находились огромные галереи, служившие в Крыму винными погребами для заводов шампанских вин. Наряду с большими запасами этого напитка большевики создали здесь склады боеприпасов; кроме того, эти помещения использовались ими для размещения тысяч раненых и бежавшего гражданского населения. Когда наши войска ворвались в населенный пункт Инкерман, вся скала за населенным пунктом задрожала от чудовищной силы взрыва. Стена высотой примерно 30 м обрушилась на протяжении около 300 м.

Чрезвычайное напряжение переживали все те, кто участвовал в осуществлении переправы через бухту в полночь 28 июня, когда проходила подготовка к наступлению. Непрерывная бомбардировка города 8 авиационным корпусом должна была заглушить шум на северном берегу бухты. Вся артиллерия была в готовности открыть ураганный огонь по высотам южного берега, как только огонь оттуда показал бы, что противник разгадал наш замысел. Но на противоположной стороне все было спокойно. Трудный спуск штурмовых лодок на воду и их погрузка удались. В 1 час ночи от северного берега отчалил первый эшелон 24 и 22 дивизий, и лодки взяли курс на южный берег.

Переправа, которая явилась для противника совершенно неожиданной, удалась. Смелый прыжок через морскую бухту увенчался успехом. Когда вражеская оборона района южных высот вступила в действие, наши бравые пехотинцы уже закрепились на южном берегу. Обнаруживаемые огневые средства противника на скатах высот южного берега уничтожались нашим огнем; наши войска поднялись на плоскогорье. Тем самым была уничтожена представлявшая серьезную угрозу позиция на Сапунских высотах.

С первым ружейным выстрелом начали атаку этой позиции также и войска, действовавшие с фронта.

На левом фланге 54 ак 50 дивизия и вновь введенная в бой 132 дивизия (с полками 46 дивизии) из района Гайтаны и южнее начали атаку высот в районе Инкермана и южнее его, поддержанную с фланга артиллерией, расположенной на северном берегу бухты Северная. В эту атаку включились и войска правого фланга румынского горнострелкового корпуса.

Также на рассвете перешел в решительную атаку на Сапунские высоты 30 ак, поддержанный дальнобойными батареями 54 ак и последовательными воздушными атаками 8 авиационного корпуса. В то время как корпус демонстрировал артиллерийским огнем наступление на широком фронте, 170 пд этого корпуса изготовилась для удара в очень узкой полосе у Федюхиных высот. Наступление сопровождалось огнем прямой наводкой одного зенитного артиллерийского полка, штурмовыми орудиями и 300 танковым батальоном. Дивизия быстро вышла на высоты по обе стороны большой севастопольской дороги. Используя момент внезапности, она вскоре овладела таким широким участком в северном, восточном и южном направлениях, что корпус смог подтянуть на высоты другие свои дивизии.

С успешной переправой через бухту, падением Инкерманских высот и прорывом 30 ак Сапунской позиции судьба Севастопольской крепости была решена.

То, что далее последовало, было последним боем армии, который не мог ни изменить ее судьбы, ни принести какой-либо пользы Советам с точки зрения общей оперативной обстановки. Даже для сохранения чести оружия этот бой был бы излишен, ибо русский солдат поистине сражался достаточно храбро! Но политическая система требовала продолжения бесполезной борьбы.

Дивизии 54 ак, переправившиеся через бухту Северная, после занятия высот южного берега находились уже внутри того внешнего обвода, который большой дугой опоясывал город. Удержание этого обвода стало, тем самым, бессмысленным для противника. Корпус, выделив часть средств для атаки вдоль позиции в южном направлении, повернул на запад и начал наступление на позицию, расположенную на окраине города, и на самый город. Знаменитый Малахов курган, за который было пролито так много крови в Крымскую войну, попал в руки корпуса. Он представлял собой часть позиции на окраине города.

Тем временем 30 ак еще 29 июня быстро подтянул вслед за 170 дивизией свои 28 легкую дивизию и 72 дивизию, имевшие задачу демонстрировать наступление на широком фронте. Теперь дивизии с трамплина, завоеванного 170 дивизией на Сапунских высотах, получили задачу продвигаться в радиальных направлениях для захвата Херсонесского полуострова.

28 легкая дивизия, захватив «английское кладбище», прорвала внешний оборонительный обвод юго-восточнее Севастополя. Советы оборудовали «английское кладбище» как основной опорный пункт своего внешнего оборонительного обвода. Мраморные памятники, которые в свое время были поставлены погибшим английским солдатам, были разрушены. Новые мертвецы лежали у могил, развороченных снарядами. Далее, дивизия начала продвигаться на запад, оставляя город справа, с тем, чтобы в случае, если город будет защищаться, захватить его с запада или предотвратить прорыв вражеских сил в этом направлении.

Объектом атаки 170 дивизии был маяк на западном мысе Херсонесского полуострова, на том месте, откуда, может быть, смотрела Ифигения, «ища душою землю греков"{43}.

72 дивизия наносила удар вдоль южного побережья. Очищая Сапунскую позицию в южном направлении, она вначале овладела господствующей над всей местностью высотой «Ветряная мельница» и тем самым дала корпусу возможность пользоваться большой севастопольской дорогой. За ней следовала 4 румынская горнострелковая дивизия, которая, нанеся удар в тыл, захватила еще защищавшуюся противником оборонительную систему вокруг Балаклавы. При этом дивизия захватила 10000 пленных.

Изучив на опыте действия советского командования, мы предполагали, что противник окажет последнее сопротивление на позиции, расположенной на окраине города, и, наконец, в самом городе. В Севастополь все снова и снова передавался по радио приказ Сталина держаться до последнего человека. Мы знали, что все жители города, способные носить оружие, в том числе и женщины, были привлечены для защиты города.