— Отлично. Тебя-то мы и ждем.

Сначала Римо удивился, но потом до него дошло: это Джессика Лестер навела на них. Ну, я ей это припомню, решил Римо.

— Собираетесь пристрелить нас прямо здесь? — осведомился он.

— Не. Сперва потолкуем с вами наверху, а уж потом пришьем, — ответил один из мужчин.

— А Слаймон тоже тут?

— Не, его нет.

— Где же он?

— Ты лучше пока помалкивай. Будешь говорить, когда спросят. Тоже мне, умник нашелся. Это не твое дело — вопросы задавать.

— А вы знаете, где он? — настаивал Римо.

— Нет. Нам не говорят.

— Так какого черта вы нам сдались? — взорвался Римо.

Лифт плавно поднялся наверх и теперь замедлял ход, подъезжая к фешенебельной квартире на пятнадцатом этаже. Не поворачиваясь, Римо резко выбросил руку в сторону, и автоматические игрушки упали на покрытый ковриком пол. Громилы потянулись за ними, но тут дверь лифта открылась, Чиун вышел наружу, и Римо, нажав кнопку первого этажа, выскочил вслед за ним. Двое в лифте снова овладели своим оружием и теперь целились в Римо. Тогда он сделал легкое движение правой ногой, и пушки опять оказались на полу. В этот момент дверь лифта закрылась, и он пошел вниз.

Римо с Чиуном пришлось немного задержаться у лифта. Используя пальцы вместо зубила, Римо просунул руки между дверьми и раздвинул их. В этот момент Чиун встал возле Римо и взмахнул левой ногой, целясь в стальной трос в дюйм толщиной. Трос вздрогнул и, натянувшись, оборвался. Римо взглянул на кабину — набирая скорость, она стремительно падала вниз — оттуда неслись страшные вопли. Тогда Римо отпустил двери, и они мягко закрылись перед ним.

Несколько мгновений спустя из шахты лифта донесся глухой удар, крики сразу стихли и наступила мертвая тишина.

— Отлично, — бросил Римо. — А теперь пойдем поищем Слаймона.

Они стояли в коридоре перед двумя дверьми. Дверь в центре оказалась незапертой, и они вошли в роскошную гостиную, отделанную деревом и кожей.

На диване сидел молодой человек. Он глядел на дверь, словно кого-то ждал, и когда увидел, что Римо с Чиуном одни, лицо его приняло озабоченное выражение. Он бросился к маленькому столику и принялся шарить рукой в ящике, но Римо движением ноги захлопнул ящик, не обращая внимания на то, что рука молодого человека все еще оставалась там. Он держал ящик ногой, не давая его открыть.

— Учтите, я дважды не повторяю, — произнес Римо. — Где он?

— В своем поместье. Ньюпорт, штат Род-Айленд.

— Когда он туда уехал?

— С неделю назад. У него отпуск.

— А кто там с ним?

— Никого.

Римо сильнее надавил на ящик.

— Честно, — простонал молодой человек. — Только охрана, как обычно, и все.

— Спасибо, — поблагодарил Римо, убирая ногу.

Тут в руке молодого человека блеснул пистолет — он целился в Римо. Но не успел он спустить курок, как Римо всадил каблук ему под челюсть и стал приподнимать, пока у того не хрустнули шейные позвонки. Бесформенной грудой юнец рухнул на пол.

— Еще раз спасибо, — повторил Римо. Потом взглянул на Чиуна и пожал плечами: — А я как раз обдумывал, что бы такое с ним сделать, чтобы он не позвонил в Ньюпорт.

Чиун посмотрел на тело.

— Похоже, ты нашел выход, — заметил он.

В аэропорту Римо сразу пошел в комнату отдыха пилотов и нашел одного, который за четыреста долларов согласился немедленно доставить их в Ньюпорт. Когда они шли к двухмоторной «сессне», пилот вдруг сказал:

— Очень жаль.

— Что жаль? — заинтересовался Римо.

— Если б вы приехали часом раньше, у вас был бы попутчик. Ко мне обратился еще один пассажир.

— Блондинка? Высокая, привлекательная блондинка? — воскликнул Римо.

— Точно, она. Сказала, что сбежала от мужа. Слушайте, а вы случайно не ее муж?

— Какая разница?

— Никакой, если заплатите вперед, — согласился летчик.

Двести тысяч долларов.

Эти слова пульсировали в голове Джессики Лестер в течение всего полета из Бостона в Ньюпорт. Она продолжала повторять их про себя, пока, запершись в туалете маленького частного аэропорта, меняла одежду.

Двести тысяч долларов.

Она отыскала на дне чемоданчика черную блузку, пару черных брюк и черные туфли, удобные для ходьбы.

Переодеваясь, она думала о Римо. Он сказал мало, но для нее этого было вполне достаточно. Он работает на правительство США и в настоящее время пытается отыскать Бобби Джека Биллингса. Другими словами, он хочет лишить ее двухсот тысяч долларов — именно столько обещали ливийцы, если ей удастся доставить Бобби Джека им.

— Черта с два! — произнесла она вслух. Двести тысяч баксов станут неплохим дополнением к ее и без того уже немалому счету в европейских банках, и тогда уж можно будет удалиться от дел.

Много воды утекло с тех пор, как она приехала из Южной Африки, чтобы заняться оперативной работой в британской разведке МИ-5. Очень скоро ей стало ясно, что британская система не предусматривает серьезного продвижения женщин по службе и ей никогда не удастся занять положения, которого она заслуживала. В этом обществе доминировали мужчины, к тому же в нем слишком многое зависело от прежних школьных связей и количества приставок к имени, так что у юной, прекрасной южноафриканки было мало шансов получить то, что ей причиталось по праву. Принцип Питера[2], как однажды заметила она в разговоре с приятелем, действует только для тех, у кого есть солидная поддержка.

Она выжидала. Часто писала рапорты о переводе на новое место службы, чтобы объездить как можно больше европейских городов. Из кожи вон лезла, чтобы завязать связи с максимальным числом агентов, работающих на правительства других стран. И вот однажды, после пяти лет оперативной работы, она написала аккуратненькое заявление и положила его шефу на стол. В тот же день она сообщила всем своим знакомым агентам, что вышла в отставку и готова работать по контракту.

Предложения не заставили себя долго ждать. Всегда требовалось доставить что-то по назначению, встретиться с людьми, выкрасть какую-нибудь безделицу... Такая работа всегда связана с риском, поэтому заинтересованное правительство не хочет подставлять собственных агентов — их могут поймать, страна будет скомпрометирована или что-нибудь похуже. Мало того, что Джессика легко справлялась с подобной миссией — в случае провала она всегда могла сказать, что не знает, на кого работает. И это было чистой правдой, поскольку большинство заданий ей передавали по цепочке, причем чаще всего задачу ей ставил агент, которого она никогда прежде не встречала, — таким образом он оказывал услугу другому агенту, работающему, как правило, на другое правительство, за что в другой раз тот мог попросить об аналогичной услуге. Даже если б ее раскрыли, то в худшем случае могли бы притянуть как агента британской разведки, что, по ее мнению, было бы даже неплохо: Британия этого вполне заслужила, заставив ее податься на вольные хлеба.

От заказов не было отбоя, деньги текли рекой. Ничего удивительного: Джессика Лестер была хорошо подготовленным агентом, как, впрочем, большинство английских шпионов, с которыми в проведении разведывательных операций могли сравниться разве что израильтяне.

Она промышляла этим уже три года, помогая противоположным сторонам расправиться с центром, а центру — обрубить концы, и вот теперь чувствовала, что пора выходить из игры: в последнее время, отправляясь на задание, она слишком нервничала. Ее предупреждали о такой опасности в самом начале шпионской подготовки. Инструктор, усатый старик со слезящимися голубыми глазами, сказал ей тогда, что наступит момент и она почувствует непреодолимое желание послать все к чертям. Когда это произойдет, напутствовал он, надо немедленно уходить — подобное состояние свидетельствует о необратимом психологическом сдвиге, в результате которого агент теряет уверенность в себе. Он уже не готов идти на риск и в конечном итоге у него остается меньше шансов выжить.