— Ничего себе! — пробормотал Кривцов. Его ладонь так и осталась в воздухе возле выключателя, словно ее удерживала невидимая нить. — Ребята явно не любят темноту.

Борис присвистнул, явно желая выразить восхищение, но свист получился неожиданно горестным и совершенно неподходящим к его солидному облику. Все изумленно озирались, пораженные неожиданно открывшимся великолепием, хотя у некоторых были дома и пошикарней.

— А некисло обитают местные обитатели! — Олег подошел к лестнице, заглянув по дороге в каждый из проемов, но не увидев ничего, кроме пустых разветвляющихся коридоров, освещенных настенными светильниками. Остановившись возле первой ступеньки, он хмуро посмотрел на светящийся матовый шар лампы, потом, придерживаясь рукой за перила, наклонился и взглянул вверх. Такие же лампы горели вдоль лестницы на каждой этажной площадке. — Что это, у них весь свет включается одновременно?

— А что, удобно, — Марина раскрыла мокрый зонт и нерешительно глянула на сверкающий паркет, потом все же пристроила зонт возле стены. Деловито сняла с себя мокрое пальто, повесила его на один из пустующих крючков шкафа, после чего подошла к дивану и повалилась на него с блаженным вздохом. — Господи, наконец-то! Как же я устала.

Света немедленно последовала ее примеру, заняв одно из кресел, но не сняв мокрой короткой куртки. В другое кресло плюхнулась Ольга, вытянув ноги. Остальные разбрелись по холлу, только Алина осталась стоять у двери, и ее лицо выражало явное неодобрение.

— Непонятно, зачем столько ламп? — Олег легко щелкнул по одному из бронзовых стебельков, на котором покоился шар светильника. — Такая расточительность… И одновременное включение — это ведь совершенно нерационально!

— А, по-моему, здорово, когда так много света, — Бережная откинулась на мягчайшую спинку кресла, довольно жмурясь. — Если можно себе это позволить, то почему бы и нет… — ее последние слова превратились в малоразборчивое бормотание.

— Вот ответ на ваш второй вопрос, — Ольга подтолкнула пальцем лежавший на столе прямоугольный предмет размером с ладонь. — Свет регулируется с пульта, у меня дома такой же. Чудная вещь для ленивых людей.

Ее пальцы проворно забегали по кнопкам, и свет в холле лампа за лампой начал меркнуть, и сверху по лестнице обрадованно пополз полумрак, возвращая себе утраченные владения. Тотчас Света вскинулась в кресле, широко распахнув глаза.

— Включи! Немедленно включи обратно!

— Ах, нервы, нервы!.. — насмешливо произнесла Ольга и с подчеркнутым жеманством опять принялась нажимать на кнопки, и сумерки в холле вновь начали недовольно отступать. Алина взглянула на Свету, удивленная неприкрытой яростью в ее голосе, потом сняла мокрый берет и начала стряхивать воду с волос, оглядываясь в поисках зеркала. Попутно она заметила, что и остальные девушки, даже Марина, казалось, вовсе лежавшая с закрытыми глазами, ищут зеркало, и улыбнулась про себя.

Да уж, мы все настоящие женщины… можем умереть от переохлаждения, от голода, от воспаления легких… но перед этим должны обязательно быть уверены, что хорошо выглядим…

— Сейчас бы горячую ванну, — жалобно протянула Кристина, садясь рядом с Мариной. Мокрые волосы облепили ее голову и щеки, словно странный черно-красный шлем. — Ванну и что-нибудь поесть.

— Эх, я бы сейчас борща навернула… тарелки две, — Харченко мечтательно уставилась в потолок, потом перевела взгляд на Олега. — Раз здесь есть свет, может и еда найдется. Вы вниз спускались — ничего не заметили?

— Я-то впотьмах спускался, — Олег отошел от лестницы и уселся на ручку кресла, в котором полулежала Света. — Дождемся хозяев или сами пойдем искать?

— Думаете, они здесь сегодня появятся? — Борис направился к шкафу, на ходу встряхивая мокрое пальто. Кривцов хмыкнул.

— Логически — возможно. Свет-то есть, а населенных пунктов мы поблизости не видали. Здесь, вероятно, автономка, генератор… а какой смысл оставлять генератор молотить, если не собираешься очень скоро вернуться? Верно, Жор? Эй, Жора!

Вершинин не ответил. Он стоял напротив дивана, впившись взглядом в висевшее на стене полотно, и выражение его было хмурым, даже злым и в то же время озадаченным. Олег окликнул его еще раз, и только тогда он неохотно повернул голову.

— Что это с тобой? Не такая уж плохая картина.

— Да нет, просто… — смуглое лицо Жоры слегка разгладилось, но выражение озадаченности осталось. Он вяло махнул рукой и окончательно отвернулся от картины. — А куда делся наш нервный бизнесмен?

— Пошел пацана искать… по-моему, — отозвался водитель, разглядывая колонну с простодушным любопытством селянина, впервые попавшего в музей изящных искусств. Сейчас, при ярком свете, его внешность уже не предъявляла претензий ни на отчество, ни на неприязнь — молодой мужчина с простыми, чуть крупноватыми, но вполне приятными чертами лица и очень густыми, слегка вьющимися русыми волосами, насквозь мокрый и, так же, как и большинство, растерянный, но уже вполне взявший себя в руки. — Во всяком случае, он пошел в ту же сторону.

— Удивительная забота, — язвительно заметил Борис, аккуратно приглаживая ладонью мокрые волосы. — Даже подозрительная. Может, и он решил самостоятельно поискать дорогу?

— Вряд ли, — Олег неотрывно смотрел на один из освещенных коридорных проемов. Тот манил — манил неодолимо. Спускаясь вниз, он толком ничего не рассмотрел, понял только, что дом огромен — настолько огромен, что это вызывало у него недоумение. Кому понадобилось строить такую махину в такой глуши? Может, это гостиница или какая-нибудь турбаза? Комната, в которую он попал через окно, была похожа на гостевую — полностью меблированная, но совершенно безликая — даже в полумраке ощущалось отсутствие отпечатка индивидуальности владельца.

Так или иначе, ему хотелось все осмотреть. Конечно, это нехорошо — домто чужой и влезли они сюда без спроса, но нельзя же было просто сидеть — и то, дивана и двух кресел для всех маловато, чтобы хоть немного отдохнуть. Еда опять же… сейчас он был согласен и хоть на какой-нибудь завалящий концентрат. И пива… хорошо бы пива!.. Другое дело, что это за люди — владельцы этой избушки? Лояльно ли они к ним отнесутся или без лишних разговоров закатают в асфальт? Интересно, сам бы он закатал?

Кривцов чуть потянулся, сдвинул мокрую кепку, с которой все не мог расстаться, на затылок и добавил:

— Он, конечно, истерик, но не полный дебил. Вернется.

— Что дальше делать будем, — поинтересовалась Кристина, поправляя один из своих замечательных высоких сапог. — Есть так хочется…

— Так давайте поищем, — Ольга положила пульт на столик, подтянула к себе стоявшую на нем пепельницу и закурила, запоздало закинув ногу на ногу, чтобы закрыть прожженные колготки, потом ткнула указательным пальцем в сторону возвышавшегося неподалеку Жоры. — И не надо изображать из себя укор совести! Вы же все этого хотите, просто сказать не решаетесь! Чего вы в самом деле?! Ведь уже решили, что заплатим за ущерб…

— Минуточку! — Петр Алексеевич резко развернулся. — Вы решили! Но вы, может, и при бабках, а у меня зарплата… — он неопределенно покрутил в воздухе пальцами и покачал головой, — и ту задерживают. А вы уже и столик какой-то сломали, неизвестно, чего еще натворите… Мне ваш отдых совсем не по карману!

— А ты, водила, вообще помолчал бы! — правая ладонь Ольги, вывернутая вверх, раздраженно запрыгала, и с сигареты на белую обивку кресла полетел пепел. — Это ты нас сюда завез! Лучше подумай, куда теперь пойдешь работать, потому что с этой работы ты вылетишь однозначно!

— Ну, это уж будет, когда до места доберемся, — почти равнодушно заметил Петр, почесывая заросший светлой щетиной подбородок и вернувшись к разглядыванию колонны. — Там-то уж… А здесь мы все по равному, как голые на полянке — без власти, без связей… Так что, грозите мне, не грозите — мнето наплевать. Здесь вы мне ничего не сделаете. Зато я могу что-нибудь сделать. Здесь нет ваших законов!

Ольга ехидно усмехнулась. Ладонь Алины, стряхивавшая воду с волос, замедлила свое движение и теперь ползла сонно и тяжело, с силой прижимая кудри к голове, в то время как ее невидящий взгляд скользил по кругу — от чуть прищуренных светлых глаз шофера к усмешке Ольги, по лицам, застывшим в раздумье, по глазам, уже вовсю обшаривавшим лестницу и оба проема.