— Может, посоветовать ребятам, чтобы отыскали подходящую пещерку где-нибудь на месте? Будем Ивана периодически навещать и смотреть, не очухался ли.

— А если произойдет землетрясение? Наводнение? Лавина? Горный обвал?

— А если твое «сомати» — полная чушь и Птенчиков давно умер?

Олег разинул рот.

— Нет, что ты, он бы тогда так спокойно не сидел...

Аркадий поднялся со стула-трансформера, каждый раз изрядно расползающегося в ширину под его тучной фигурой, и тоже прошелся по комнате.

— Вот что я предлагаю, — начал он значительно. — Попросим ребят перебросить сюда Птенчикова в том виде, как он есть. Если ни нашим ученым, ни современным религиозным деятелям привести его в чувство не удастся, тогда снова отправимся с ним в Индию и постараемся подыскать укромную пещерку с подходящей температурой. А потом возьмем этого «гуру» и...

— А может, с этого как раз и начать?

Друзья посмотрели друг на друга и одновременно вздохнули: нет, настоящего гуру так просто не возьмешь...

Амира рыдала, уткнувшись в окаменевшие колени бывшего возлюбленного. Гуру меланхолично наигрывал на флейте. Наконец даже его терпение иссякло, и он отложил в сторону рассохшийся инструмент.

— Метеоритный дождь на мою голову! Амира, хватит содрогаться, будто Земля до начала времен.

— Как же мне не плакать, если увезут сейчас моего Пупсичка в ледяную пещеру и оставят там в полном одиночестве! — От избытка эмоций девушка чуть не завалила неподвижное тело на бок, но в последний момент Гвидонов сумел вернуть учителю равновесие. — Ой, замуруйте меня вместе с ним! Буду обтирать пыль с его чела и отгонять мух от заскорузлых пяток...

— О неудержимый поток праны! Мне казалось, что у нас совсем другие планы на ближайшее будущее.

— Какие? — заинтересовалась Сыроежкина.

— Любезный гуру предлагает мне пройти с ним рука об руку по Млечному Пути, как Альдебаран с Кассиопеей, — скромно потупилась Амира. От столь вольного изложения его слов гуру чуть не поперхнулся.

— Я что-то перепутала? — невинно заморгала юная индианка.

— В принципе, это не так важно, о черная дыра моего сердца.

Амира снова захлюпала носом:

— Млечный Путь — это так романтично... Просто не знаю, на что решиться. От такого предложения грех отказываться, но, может быть, мне все-таки лучше замуроваться в пещере?

— Ни в коем случае! — горячо запротестовал Гвидонов. — Знаешь, Амира, должен сказать тебе честно: эта пещера одноместная. Лезть туда вдвоем просто неприлично. — Он наклонился к самому уху девушки: — Лучше составь счастье почтенному гуру, вон как он на тебя смотрит!

Девушка кокетливо взмахнула ресницами:

— Да, гуру умеет разбередить сердце взглядом. Думаете, мой Пупсик возражать не будет, если я соглашусь отправиться с ним?

— По-моему, он еще долго никому ничего не возразит, — вздохнула Варя, глядя на застывшую в неподвижности фигуру.

— Ну, в таком случае... — Амира деловито утерла слезы и обернулась к кавалеру: — Готова следовать за тобой хоть к глубинам, хоть к вершинам.

— Я уже в нирване! — просиял индус.

Девушка ловко скатала коврик, сунула гвозди в мешок с коброй и смущенно взглянула на ребят:

— Вы уж там побережнее... Зонтик не забудьте...

— Не переживайте, Амира, — улыбнулась Варя. — Удачи вам на Млечном Пути.

Она помогла Гвидонову погрузить учителя в тачку, и ребята повезли его к машине времени.

— Ты заметил, что Амира все-таки избавилась от усиков? — шепнула Варя Егору. — По-моему, она стала премиленькой.

— Чудо, а не девушка, — убежденно кивнул Гвидонов. — Даже жаль, что у них с Иваном Ивановичем так ничего и не сложилось.

Когда они добрались до баньяна, то первым делом увидели Маугли, сидящего на ветке и болтающего в воздухе голыми пятками.

— Ты почему не в дупле? — строго окликнул его Егор.

— Мама сказала, что если я буду так долго сидеть за компьютером, то испорчу глаза, и выгнала меня погулять.

— Кажется, наша Сонька опять что-то замышляет, — пробормотала Варя.

Маугли соскочил с дерева и восхищенно обошел тачку по кругу:

— Так это и есть ваш учитель? — Он боязливо коснулся пальцем затвердевшей руки Птенчикова. — Ну надо же, совсем как настоящий!

Варя жалостно всхлипнула:

— А он, Васенька, и есть настоящий, только немного... не в себе.

Егор подтянулся на руках и заглянул в дупло.

— Эй, хакерша! Руки прочь от машины времени, сейчас все настройки собьешь! Разве я не предупредил, что закодировал программу? Вылезай скорей, помогать будешь.

Из дупла выглянул зареванный лик бывшей богини.

— Сонечка, что случилось? — всполошилась Варвара. — Неужели током ударило?

— Представляете, они уничтожили все мои изображения на стенах храма! — патетически вскричала экс-Каа-ма.

— Но храм-то устоял?

— Куда он денется, его ж в скале вырубили. — Сонька снова заломила руки: — Как только они могли пойти на такое кощунство? Не я ли учила их искусству любви, не я ли подарила им радость бытия, приоткрыв завесу над тайнами чувственного наслаждения?

— Ты даже предоставила им чудную возможность избавиться от надоевших родственников, обратив их в бессловесных зверушек, — подхватил Егор. — Не ценят люди сделанного добра...

Богиня любви надменно вздернула подбородок:

— Учение о реинкарнации...

— Пожалуйста, давайте продолжим этот разговор позже! — взмолилась Варя. — Тяжело тачку держать.

Сонька как-то сразу поблекла и поскучнела. Егор извлек Птенчикова из тачки, и они принялись общими усилиями запихивать его в дупло. Сделать это оказалось не так просто: растопыренные в позе Лотоса коленки учителя постоянно цеплялись за беспорядочно торчащие отовсюду сучки.

— Не мог заплестись покомпактнее, — ворчала Сонька, утирая струящийся из-под кокошника пот.

Наконец Егор сломал последнюю ветку, и они дружно ввалились в дупло.

— Ой, а что это торчит у тебя из-под сарафана? — удивленно спросила Варвара, разглядывая распластавшуюся на полу подругу.

— Нижнее белье! — рявкнула Сонька, поспешно вскакивая на ноги.

— Нет, я видела какой-то мешочек...

— Сонька, признавайся: ты опять кого-то обчистила?! — Егор подскочил к бывшей богине и принялся ее беззастенчивым образом ощупывать.

— Сыроежкина, скажи своему жениху — пусть лапы уберет! — завизжала Сонька, отвешивая Гвидонову звонкую пощечину, но было поздно: таможенный досмотр уже выявил наличие контрабанды.

— Раздевайся! — сурово велел Гвидонов.

— А вы отвернитесь, — парировала Сонька.

— Вот еще! Чтобы ты спокойно перепрятала награбленное?

— Почему сразу — награбленное? — оскорбилась Сонька. — Это личные вещи Каа-мы. Не забывай, что я была богиней и жила в богатом храме'. Вот хочу принести их в дар музею ИИИ...

— И потому прячешь под сарафаном? — насмешливо фыркнул Егор. — Нет, дорогуша, больше ты меня не проведешь. Напрасно мы тебе поверили на плоту, все твои клятвы — сплошное лицемерие. Придется все-таки отправить тебя на ампутацию частей личности, перевоспитанию ты не поддаешься. Так и доложу следственной комиссии.

Взгляд Егора упал на неподвижного учителя.

— А за Ивана Ивановича — отдельный курс шоковой совестетерапии.

Сонька побледнела:

— Егор, ты не сможешь так со мной поступить. У меня ребенок!

— Вот именно, какой пример ты показываешь собственному ребенку? Кстати, откуда ты знаешь о разрушениях в храме? Бегала туда за драгоценностями, бросив мальчишку одного среди джунглей? Да какая же ты после этого мать! — Егор в сердцах отвернулся и принялся щелкать кнопками панели управления, набирая одному ему известные коды. Сонька закрыла лицо руками. Варя осуждающе молчала, поглаживая растерянного Маугли по голове.

— Приготовились к отправлению, — скомандовал Егор. Варя засуетилась, устраивая Ивана Ивановича в центре кабины. Маугли судорожно вцепился в гладкий поручень, Сонька встала рядом с ним.