– И пришло время доказать тебе это еще раз.

Эмили даже мечтать не могла о подобном счастье. Теперь у нее был Джералд, ее замечательный муж. Самый красивый, добрый, щедрый, понимающий и совершенный! И он любил ее так же, как и она его.

Она лежала в его объятиях, улыбаясь так призывно, что Джералд немедленно приник к ее губам.

– Ты такая сладкая, миссис Спиллинг, словно спелая клубника!

– Все это для тебя, любимый. Я дарю тебе всю себя.

– Спасибо, любовь моя. Но что я смогу подарить тебе в ответ?

– Самого себя и наших будущих детишек. Эмили села в кровати и принялась размышлять вслух:

– Я хочу, чтобы сначала у нас с тобой появился милый озорник Чарлз. Он будет веселым, добрым и очень умным. И красивым, как ты…

– Или как его мамочка. Перестань мечтать, Эмили Спиллинг. Не лучше ли заняться делом? Нам нужно хорошо потрудиться для того, чтобы малыш побыстрее появился на свет.

Эмили с нежностью посмотрела на мужа.

– Потрудиться? Как смешно ты выразился! Просто люби меня нежно. Твоя искренняя любовь одарит наших будущих детей и красотой, и умом, и всеми остальными достоинствами.

Джералд посмотрел на Эмили с нескрываемым восхищением.

– Ты очень мудрая женщина, миссис Спиллинг. И честная. Ответь мне, о чем ты мечтаешь, когда меня нет рядом?

Эмили задумалась на миг, затем уверенно произнесла:

– Я мечтаю о том, чтобы ты побыстрее вернулся. И о том, чтобы мы жили в добром согласии, никогда не ссорились и относились друг к другу с уважением и доверием. А еще мне очень хочется, чтобы Роулз Поинт стал прежним. Знаешь, Джералд, там было замечательно, до тех пор пока…

Эмили запнулась, и Джералд внимательно посмотрел на выражение ее лица. Оно было расстроенным. Эмили нашла в себе силы, чтобы продолжить этот разговор:

–., пока мать не разорила хозяйство. Она одолжила у дяди Фрэнка крупную сумму, чтобы сделать себе операцию. Но, как выяснилось потом, вовсе не сердце собиралась она лечить, а обратилась к пластическим хирургам, чтобы избавиться от морщин. Ей ни в коем случае нельзя было делать подтяжку лица и шеи, потому что у нее действительно нездоровое сердце. Но она нашла какого-то шарлатана, и тот ее прооперировал. Вскоре мама умерла. Мне жаль их обоих, Джералд, и дядю Фрэнка, и маму. Если бы ты знал, как мне их не хватает! Они не ладили друг с другом, но им просто не хватало взаимопонимания…

Джералд погладил Эмили по обнаженному плечику.

– Знаю, любимая. Но так устроена жизнь.

Признаюсь, я тоже тоскую по своим родителям.

– Значит, ты понимаешь, что я чувствую?

Как будто внутри меня образовалась пустота, и ее ничем нельзя заполнить.

На глазах у Эмили заблестели слезы.

– То же самое испытывал и я до тех пор, пока не встал на ноги. А потом в моей жизни появилась ты, Эмили. И я обрел свой мир.

В словах Джералда было столько любви и нежности, что они тронули ее до глубины души.

– Знаешь, дорогой, мне жаль своих близких еще и потому, что они погрязли в обидах друг на друга и до конца жизни так и не смогли выбраться из этого тупика. Притом дядя Фрэнк очень переживал за маму, зная, что у нее слабое здоровье. Но он не смог простить ей лжи. И не только в деньгах было дело. Всегда грустно, когда человек не считается со своими близкими… – Вздохнув, она замолчала.

В наступившей тишине Джералд тихо, но требовательно произнес:

– Обещай мне, что с нами такого не произойдет. И что мы всегда все недоразумения будем выяснять сразу, не откладывая в долгий ящик. Хорошо, Эмили?

Она внимательно посмотрела в наполненные тревогой глаза мужа и торопливо заверила:

– Обещаю, дорогой! Ты – единственный мужчина, которого я люблю и невероятно уважаю. Зачем же мне что-то скрывать от тебя?

Понимаешь, Джералд, в тебе столько благородства, щедрости, силы, что я не могу устоять. Каждый раз, когда ты появляешься передо мной, мне хочется упасть в твои объятия. И целоваться с тобой до бесконечности.

Джералд одарил Эмили страстным взглядом, потом, зажмурившись от наслаждения, прикоснулся губами к ее мягким волосам и начал ласкать шею, нежно приговаривая, что она для него – самая желанная во всем свете.

Эмили провела горячими ладонями по спине Джералда. Он мгновенно напрягся, готовый войти в нее с новой силой.

В следующее мгновение они погрузились в бурлящий водоворот страсти, где не было места словам, а лишь только прикосновениям, стонам, поцелуям, приносящим сказочное наслаждение.

Эмили отстранилась от Джералда лишь на секунду, чтобы прошептать:

– Почему я так долго ждала, Джералд?

Он, задыхаясь от возбуждения, ответил срывающимся голосом:

– Потому что не верила своему счастью.

Потому что была маленькой дурочкой и не знала, как я буду любить тебя и восхищаться тобой. И приносить по утрам в постель кофе…

Произнеся это, Джералд вновь стал ее целовать. Их языки переплетались, оглаживали друг друга и распаляли желание с новой силой.

Губы Эмили распухли от неистовых поцелуев Джералда. Все тело ныло и томилось от бурлящего возбуждения. Джералд плавно подводил ее к наивысшей точке сексуального полета. И вот теперь она наверняка знала, что в следующую секунду они воспарят вместе.

Когда Эмили проснулась, Джералда в постели уже не было. Сквозь слегка раздвинутые шторы пробивалась янтарная полоска солнечного света. Совсем как в детстве! – подумала она, вспомнив, что не любила плотно зашторивать окно в своей спальне.

Встав, Эмили накинула золотистый шелковый пеньюар и отправилась на поиски мужа. Но ни в кухне, ни в столовой его не оказалось.

Неужели Джералд не оставил ей предупредительной записки? Это было на него не похоже. Вдруг ее осенило, что она не заглянула в кабинет.

Миновав коридор и подойдя к заветной двери, Эмили уже хотела было распахнуть ее настежь, услышав доносящийся оттуда звучный голос мужа. Но тут обратила внимание на журнальный столик, расположенный сбоку от двери. На него миссис Крафт складывала ежедневную почту. Вот и на этот раз, едва вернувшись из отпуска, она уже приступила к делам и водрузила на столик пухлую пачку газет, журналов и всевозможных рекламных листовок. Сверху лежали письма – все, как обычно. Но вдруг взгляд Эмили приковал верхний конверт: на нем стояло ее имя. Господи, кто мог отправить ей послание на адрес мужа?

Эмили схватила конверт и быстро распечатала его. Ее глаза торопливо побежали по ровным аккуратным строчкам:

Не успела Эмили дочитать этот бред, как дверь кабинета раскрылась и на пороге, вполоборота к ней, возникла фигура Роберта Элтона, ветеринара, одного из ближайших соседей Джералда. Пока мистер Элтон напоследок заверял ее мужа, что с появившимся ночью жеребенком будет все в порядке, Эмили трясущимися руками засовывала недочитанное письмо в конверт. Она едва успела спрятать его в широком рукаве пеньюара.

Джералд заметил ее у двери и обрадованно произнес:

– Входи, дорогая, не смущайся! У нас тут крайне интересный разговор. Все это касается и тебя тоже.

Сделав глубокий вдох, Эмили улыбнулась и, как ни в чем не бывало, переступила порог кабинета. Джералд расхаживал из угла в угол, а у окна с папками и блокнотами в руках стояли его помощники. Их лица мгновенно обратились к жене мистера Спиллинга.

Эмили покраснела до корней волос и стыдливо подняла глаза на Джералда. Ей показалось, что муж едва сдерживает лукавую улыбку, пытаясь не рассмеяться.

– Друзья, поприветствуйте мою супругу, очаровательную миссис Спиллинг, которая осчастливила всех нас столь ранним визитом.

Обычно она не встает раньше одиннадцати, но для вас сделала исключение.

Эмили не знала, как повести себя в такой двусмысленной ситуации. Представ перед посторонними мужчинами в столь интимном наряде, каким является пеньюар, она боялась своим нескромным видом скомпрометировать мужа. Однако ее запоздалое бегство из кабинета, якобы вызванное смущением, выглядело бы слишком нарочито и даже неестественно.