– Ты вдова уже полтора года, – напомнила подруга. – Наступит день, и в твоей жизни снова появится мужчина, который разбудит в тебе женщину, любящую, страстную и манящую. Им может оказаться даже твой итальянец, – хитро подмигнула Марта.

– Никогда, – отрезала Карина.

У нее были причины так говорить. Но Кора не собиралась рассказывать об этом ни подругам, ни кому-либо другому. Это она могла сказать только Оливеру, и только ему одному на целом свете. Но шанс был упущен. Наверное, это было еще одной причиной, по которой ей его так не хватало.

Луиджи Гатти хмуро поднимался по трапу. Он не хотел лететь в Штаты, но на этом настояли его дядюшки, один из которых был президентом компании. Племянник был зол и обижен, но ничего не оставалось делать. Гати предстояло решить проблемы с восточноамериканским представительством их фирмы. Оно отказывалось следовать советам головного офиса. Управляющий делами был довольно инертным и безынициативным человеком. Необходимо вводить новшества в продаже, работать с персоналом, да и на рекламу придется затратить немало средств. Луиджи слабо представлял, как он справится со всеми техническими и кадровыми вопросами в такой короткий срок. Но все же ум его работал холодно и расчетливо, как всегда, когда дело касалось бизнеса.

Ему было сорок лет, и у него была давняя мечта.

На берегу озера его уже давным-давно дожидалась недостроенная яхта, на которой он с юношеских лет собирался отправиться в кругосветное путешествие, возможно, даже по следам Христофора Колумба, минуя Индию и богатые владения Испании в Южной Америке.

Да, это была жизнь, которой он жаждал. И сейчас наконец-то мог позволить себе осуществить все. По возвращении он обязательно займется подготовкой путешествия.

– Очередь за тобой, – сказала как-то одна из сестер Гатти, – Тебе пора подумать о собственной семье, жене и детях. Мы все выросли и не доставляем тебе так много забот, как раньше.

– Никогда, – отрезал он. – Мне хватило семейных хлопот, пока росли вы, да и как отец я вполне реализовал себя в борьбе с вами, моими родными бесенятами.

Софи задумчиво смотрела на брата.

– Неужели все настолько серьезно? – тихо спросила сестра и тут же ответила на свой вопрос. – Я предполагала, что все может привести к этому. Наш милый Луиджи так намучился с нами... Ты всегда был нашей надеждой и опорой, любил нас... Но тебе нужен кто-то, кто любил бы тебя... как мужчину, а не как брата, кто подарил бы тебе детей, твою кровь и плоть.

Луиджи молчал, но интерес в его глазах сменился раздражением.

– Я говорю о том, что мы все уже попереженились и повыходили замуж, у нас уже собственные дети, за исключением Лили, и то только потому, что она недавно вышла замуж. И мне невыносимо думать о том...

– Ну и не думай, – резко посоветовал Луиджи.

В его голосе было столько твердости, что Софи не решилась возражать и продолжать разговор.

Она и представить не могла, что стало бы с семьей, если бы брат не взял на себя все жизненные тяготы после гибели родителей, глупой и нелепой. Это случилось двадцать два года назад, когда ему было восемнадцать, а самому младшему из детей всего лишь пять лет.

Перед поездкой в Штаты Луиджи решил воспользоваться привилегиями босса, пожелав поселиться не в отеле, а в уютной домашней обстановке. Он понимал, что это не так-то легко выполнить. Но, оказалось, у его американского управляющего есть родственница – вдовая невестка, которая, скорее всего, постарается устроить его, Гатти, как можно комфортнее.

Посмотрим, как они меня примут, размышлял Луиджи, направляясь к своему месту в самолете. Он заметил заинтересованный взгляд стюардессы, пытающейся разгадать статус пассажира. Возможно, ей было непривычно видеть в салоне первого класса мужчину, одетого в джинсовый костюм, под которым четко вырисовывался отлично развитый торс.

Девушка продолжала изучать необычного пассажира. По правде говоря, ей не очень-то нравились атлетичные брюнеты. Он выглядел словно любимец женщин. Скорее всего, так оно и было. Она бы предпочла что-нибудь более мягкое и домашнее, не такое вызывающее, но в данном случае можно было бы сделать исключение.

У него были большие карие глаза, которые наверняка могли метать молнии, но не требовалось много фантазии, чтобы представить, как они светятся нежностью и теплотой, как и что шепчут влажные губы при... Нет, нельзя отрицать сексуальную привлекательность, заложенную в каждой черточке его мужественного лица.

– Мисс... мисс, где ряд? Пожалуйста...

Стюардесса неохотно переключила свое внимание на пожилую пару... Рейс наверняка будет загружен полностью, и предстоит немало забот по обслуживанию. Так что вряд ли ей удастся пофлиртовать со столь заинтересовавшим ее пассажиром.

Луиджи было приятно внимание девушки, но он решил не вступать в игру – не хотел завязывать никаких новых отношений. По крайней мере, сейчас. Единственное, чего он желал, так это поскорее разрешить все проблемы в Штатах, чтобы представительство начало приносить прибыль, вернуться в Италию, сказать дядюшке спокойно, но твердо, что больше не собирается заниматься делами компании и уходит из бизнеса.

Луиджи просто хотел отдохнуть. Двадцать лет он надеялся, что вот-вот все образуется, он сможет заняться собой, своими желаниями и мечтами. Но заботы о близких вступали уже в третий круг – сестры-братья, потом племянники, а теперь и внуки.

Он оставит работу, достроит яхту, а потом, кто знает... Может, отправится в кругосветное путешествие или сделает что-то еще, на что у него никогда не хватало времени. Всегда мешала либо работа, либо проблемы родственников. Но теперь он имеет на это полное право и достаточно времени и денег, не так ли?

Интересно, слишком ли стара вдова, в доме которой я буду жить, подумал Гатти. Надеюсь, бабулька не окажется очень болтливой и суетливой. Еще можно отказаться от дома и поселиться в шикарных апартаментах. И меня не волнует, что вдова ждет и готовит комнату. Достаточно будет просто извиниться перед старушкой и разместиться в отеле.

Об этом Луиджи размышлял, наблюдая, как самолет набирает высоту.

Где-то над Атлантикой он заснул и не слышал, как над ним склонилась все та же стюардесса, думая, как, наверное, чудесно просыпаться каждое утро рядом с таким мужчиной. Она разочарованно вздохнула и двинулась дальше.

День у Карины не складывался. Первая мысль, пришедшая утром, была о том, что сегодня она впервые встречается с будущим квартирантом. Ида в который раз по телефону предупреждала, как важно, чтобы босс Теодора чувствовал себя как дома и даже лучше, чем дома.

– Я сделаю все, что от меня зависит, – вяло пообещала Кора, но вскоре поняла, что золовка на этом не остановится.

Иду было трудно удержать, если она что-то взяла в голову. В таких случаях она не упускала ни единой возможности для решения проблемы. «Нет предела совершенству» было ее любимым изречением. Она выпросила у какой-то подруги кулинарную книгу с традиционными рецептами итальянской кухни.

– Здесь дюжина рецептов спагетти, которые он наверняка любит, впрочем, у всех итальянцев схожие вкусы.

Кора торопливо поблагодарила Иду и закончила разговор. Прошло совсем немного времени, как она согласилась принять гостя, но Кора уже жалела, что ввязалась в эту авантюру. Но смелости повернуть все вспять и отказаться не хватило.

Конечно, она любила мягкого и доброго Тео, пусть немного инертного, но прекрасного мужа и замечательного человека, и даже взбалмошную Иду, но...

Карина почувствовала, что кто-то дергает ее за рукав, выводя из минутного транса. Она обернулась и мягко улыбнулась Стефани, старшей из детей интерната на прогулке, которая явно собиралась что-то сообщить. Она была чрезвычайно умным и сообразительным ребенком, страдающим болезнью Дауна в легкой степени.

Кора любила всех детей, но Стефани занимала в ее сердце особое место. Притягивало в ней что-то неуловимое, что-то отличное от других.